Пророчество о пчелах - Бернард Вербер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Когда гусеница видит, что ей настает конец, она превращается в бабочку.
Два бренных тела, еще извивающиеся в судорогах, обрушиваются, как марионетки, которым обрезали веревочки.
89. Мнемы. Учение Аверроэса
С гегемонией Римской империи было покончено 4 сентября 476 года, со смещением императора Ромула (по иронии Истории, носившего одно имя с основателем Рима).
Соседние, так называемые «варварские» народы набросились со всех сторон на разлагающуюся Западную Римскую империю. Вандалы, готы, остроготы, бургунды, франки, визиготы, свебы, гунны захватили ее территории и основали свои независимые королевства.
Устояла только Восточная Римская империя со столицей в Византии (нынешний Стамбул). Но византийцы были ослаблены 26-летней войной с персами. Двум империям никак не удавалось друг друга одолеть.
В 620 г. появилась новая сила, воспользовавшаяся изнеможением этих двух региональных гигантов, – арабская армия, вдохновляемая новой религией – исламом.
В 636 г. арабы победили персов в битве при Кадисии, что открыло им дорогу на территории нынешних Ирана, Ирака, Сирии, Палестины, Египта, а потом и Магриба.
На захваченных арабами землях христианам, зороастрийцам, иудеям разрешили отправлять их верования как «народам Книги», но обложили их дополнительным налогом за право сохранять прежнюю веру.
В 642 г., при завоевании арабами Египта, прибывший в Александрию военачальник Саид ибн Аби Ваккас убедился, что в Великой библиотеке еще остается много нетронутых папирусных свитков, и спросил халифа Омара, как с ними поступить. «Брось их в воду, – был ответ. – Если их содержание указывает верный путь, то Аллах и так нам его уже указал. А если неверный, то Аллах уберег нас от него».
Тем не менее усилиями нескольких отважных студентов удалось сохранить несколько тысяч свитков. Их спрятали, и они тайно распространялись по занятой мусульманами территории.
В 711 г. обращенные в ислам берберы пересекли Гибралтарский пролив и захватили вестготскую Испанию.
В Дамаске власть оспаривали две арабские династии, омейядов и аббасидов. После серии покушений и убийств восторжествовали последние. Один из немногих выживших представителей династии омейядов, Абд-аль-Рахман, сумел бежать в Испанию. Там он основал в 750 г. новое мусульманское государство со столицей в Кордове, не признававшее власть аббасидского халифа, сидевшего в Багдаде.
За два столетия Кордовский халифат превратился в преуспевающее, терпимое, открытое наукам государство. Халиф создал Кордовский университет с библиотекой из 400 тысяч томов. Там изучали ботанику, астрономию, математику. В Кордове мирно уживались все три монотеистические религии, совместно способствовавшие экономическому, культурному и научному подъему города.
Там заявил о себе Ибн Рушд (впоследствии известный на Западе как Аверроэс). Он исполнял в Севилье и Кордове обязанности великого кади (мусульманского судьи), а затем стал вдобавок личным лекарем султана Абу Якуба Юсуфа. Но больше всего его влекли философские диспуты с представителями других религий, в частности, толкование текстов почитаемого им Аристотеля. Ибн Рушд написал пространный комментарий к «Трактату о душе» Аристотеля, где разъяснил ряд его положений. В этом сочинении он сосредоточивается на вопросе «разделены ли душа и тело?».
Слава Ибн Рушда дошла до христиан и евреев, начавших на него ссылаться, а это позволило распространять в Европе научные достижения Кордовского университета, в частности, арабские цифры (на самом деле имеющие индийское происхождение). Так в Кордове возрождался дух Александрийской библиотеки, что на несколько десятилетий обеспечило преимущество арабской цивилизации. Тем не менее под конец жизни Ибн Рушд был обвинен новым халифом Якубом аль Мансуром в ереси.
В 1197 г. ему вынесли приговор, запрещавший занятия наукой и философией. Ему пришлось отправиться в изгнание, его книги сжигали на площадях.
Через год Ибн Рушд, потрясенный приговором, умер. Это стало знаком конца периода терпимости и открытости наукам. Как ни парадоксально, его философским и научным трудам дали новую посмертную жизнь евреи Мойше Маймонид и Исаак Альбалаг, а также христиане Фома Аквинский, Альберт Великий, Данте и Пико делла Мирандола.
90
У Мелиссы учащается дыхание. Глаза под веками бегают, а потом замирают.
Рене Толедано понимает, что пора ее будить.
– Ты меня слышишь, Мелисса?
Она по-прежнему не шевелится, даже дыхание, кажется, остановилось.
– Мелисса?
Никакой реакции.
– Ты в порядке, Мелисса?!
Господи, только этого не хватало! Похоже, она застряла между двумя слоями пространства времени. Такого еще не бывало!
Он в страхе хватает ее за кисть и убеждается, что пульс еще есть. Организм не поврежден, но душевное состояние странное…
Застряла между мирами!
Что я делаю? Впервые сталкиваюсь с такими неполадками. Что делать, если кто-то застрял между двумя слоями пространства и времени?
Надо бы позвать Опал. Одна она может в этом разобраться.
Но тут губы молодой женщины размыкаются, челюсти разжимаются, губы приоткрываются.
– Ты слышишь меня, Мелисса?
– Ммм…
Он облегченно переводит дух.
– Главное, не открывай глаза. Возвращаться еще не время. Сначала надо забрать из той жизни сувенир.
– Я забираю черный мешочек с цикутой, – сообщает она.
– Отлично. Теперь вернись и найди дверь номер тридцать, в которую входила. Подходишь, открываешь ее, попадаешь в коридор своих прежних жизней. Кладешь свой сувенир.
– Готово.
– Начинается твое возвращение. Вернись к двери бессознательного. Проходишь в нее, запираешь ее на ключ. Перед тобой винтовая лестница, ведущая наверх, в настоящее. Ты поднимаешься по ступенькам и возвращаешься сюда, в сейчас. Пять, четыре, три, два, один… Теперь медленно открой глаза.
Она, наконец, приоткрывает веки. Проходит несколько секунд, прежде чем она осознает, где и в какой эпохе находится. У нее такой вид, как будто она очнулась от сна. На Рене она смотрит с любопытством, прежде чем узнать. Потом трет глаза.
– Ну, как ты, Мелисса?
– Как удивительно!
– Удачно вернулась?
– Вот это да! Вот так фокус! В этот раз все получилось, – признает она, еще не оправившись от шока после пережитого.
Она встряхивает каштановыми волосами, садится и сообщает:
– Я была министром Ангерраном де Мариньи.
Рене дает ей стакан воды, но она показывает жестом, что хочет еще гидромеля. Он наливает ей золотистый напиток.
– Я видела, как они занимаются любовью и как умирают. Это что-то невероятное! До чего они были красивы…
Она грустно вздыхает и старается успокоиться.
– Даже в этом мрачном месте в их единении было нечто волшебное. А в конце…
Она восстанавливает дыхание, чтобы четко сформулировать мысль.
– Клотильда пережила фантастический оргазм. Я даже не представляла, что такое бывает.
Рене с улыбкой позволяет ей продолжать.
– Я не догадывалась, что мужчина способен доставить женщине такое удовольствие! Причем этим мужчиной был… ты.
Она смело смотрит ему в глаза.
Это
