Пророчество о пчелах - Бернард Вербер

Оргазм и агония происходят одновременно. Они испускают дух, их души воспаряют вместе и, покинув телесные оболочки, превращаются в эфирные формы. Вокруг них мерцает все та же фраза:

Когда гусеница видит, что ей настает конец, она превращается в бабочку.

Два бренных тела, еще извивающиеся в судорогах, обрушиваются, как марионетки, которым обрезали веревочки.

89. Мнемы. Учение Аверроэса

С гегемонией Римской империи было покончено 4 сентября 476 года, со смещением императора Ромула (по иронии Истории, носившего одно имя с основателем Рима).

Соседние, так называемые «варварские» народы набросились со всех сторон на разлагающуюся Западную Римскую империю. Вандалы, готы, остроготы, бургунды, франки, визиготы, свебы, гунны захватили ее территории и основали свои независимые королевства.

Устояла только Восточная Римская империя со столицей в Византии (нынешний Стамбул). Но византийцы были ослаблены 26-летней войной с персами. Двум империям никак не удавалось друг друга одолеть.

В 620 г. появилась новая сила, воспользовавшаяся изнеможением этих двух региональных гигантов, – арабская армия, вдохновляемая новой религией – исламом.

В 636 г. арабы победили персов в битве при Кадисии, что открыло им дорогу на территории нынешних Ирана, Ирака, Сирии, Палестины, Египта, а потом и Магриба.

На захваченных арабами землях христианам, зороастрийцам, иудеям разрешили отправлять их верования как «народам Книги», но обложили их дополнительным налогом за право сохранять прежнюю веру.

В 642 г., при завоевании арабами Египта, прибывший в Александрию военачальник Саид ибн Аби Ваккас убедился, что в Великой библиотеке еще остается много нетронутых папирусных свитков, и спросил халифа Омара, как с ними поступить. «Брось их в воду, – был ответ. – Если их содержание указывает верный путь, то Аллах и так нам его уже указал. А если неверный, то Аллах уберег нас от него».

Тем не менее усилиями нескольких отважных студентов удалось сохранить несколько тысяч свитков. Их спрятали, и они тайно распространялись по занятой мусульманами территории.

В 711 г. обращенные в ислам берберы пересекли Гибралтарский пролив и захватили вестготскую Испанию.

В Дамаске власть оспаривали две арабские династии, омейядов и аббасидов. После серии покушений и убийств восторжествовали последние. Один из немногих выживших представителей династии омейядов, Абд-аль-Рахман, сумел бежать в Испанию. Там он основал в 750 г. новое мусульманское государство со столицей в Кордове, не признававшее власть аббасидского халифа, сидевшего в Багдаде.

За два столетия Кордовский халифат превратился в преуспевающее, терпимое, открытое наукам государство. Халиф создал Кордовский университет с библиотекой из 400 тысяч томов. Там изучали ботанику, астрономию, математику. В Кордове мирно уживались все три монотеистические религии, совместно способствовавшие экономическому, культурному и научному подъему города.

Там заявил о себе Ибн Рушд (впоследствии известный на Западе как Аверроэс). Он исполнял в Севилье и Кордове обязанности великого кади (мусульманского судьи), а затем стал вдобавок личным лекарем султана Абу Якуба Юсуфа. Но больше всего его влекли философские диспуты с представителями других религий, в частности, толкование текстов почитаемого им Аристотеля. Ибн Рушд написал пространный комментарий к «Трактату о душе» Аристотеля, где разъяснил ряд его положений. В этом сочинении он сосредоточивается на вопросе «разделены ли душа и тело?».

Слава Ибн Рушда дошла до христиан и евреев, начавших на него ссылаться, а это позволило распространять в Европе научные достижения Кордовского университета, в частности, арабские цифры (на самом деле имеющие индийское происхождение). Так в Кордове возрождался дух Александрийской библиотеки, что на несколько десятилетий обеспечило преимущество арабской цивилизации. Тем не менее под конец жизни Ибн Рушд был обвинен новым халифом Якубом аль Мансуром в ереси.

В 1197 г. ему вынесли приговор, запрещавший занятия наукой и философией. Ему пришлось отправиться в изгнание, его книги сжигали на площадях.

Через год Ибн Рушд, потрясенный приговором, умер. Это стало знаком конца периода терпимости и открытости наукам. Как ни парадоксально, его философским и научным трудам дали новую посмертную жизнь евреи Мойше Маймонид и Исаак Альбалаг, а также христиане Фома Аквинский, Альберт Великий, Данте и Пико делла Мирандола.

90

У Мелиссы учащается дыхание. Глаза под веками бегают, а потом замирают.

Рене Толедано понимает, что пора ее будить.

– Ты меня слышишь, Мелисса?

Она по-прежнему не шевелится, даже дыхание, кажется, остановилось.

– Мелисса?

Никакой реакции.

– Ты в порядке, Мелисса?!

Господи, только этого не хватало! Похоже, она застряла между двумя слоями пространства времени. Такого еще не бывало!

Он в страхе хватает ее за кисть и убеждается, что пульс еще есть. Организм не поврежден, но душевное состояние странное…

Застряла между мирами!

Что я делаю? Впервые сталкиваюсь с такими неполадками. Что делать, если кто-то застрял между двумя слоями пространства и времени?

Надо бы позвать Опал. Одна она может в этом разобраться.

Но тут губы молодой женщины размыкаются, челюсти разжимаются, губы приоткрываются.

– Ты слышишь меня, Мелисса?

– Ммм…

Он облегченно переводит дух.

– Главное, не открывай глаза. Возвращаться еще не время. Сначала надо забрать из той жизни сувенир.

– Я забираю черный мешочек с цикутой, – сообщает она.

– Отлично. Теперь вернись и найди дверь номер тридцать, в которую входила. Подходишь, открываешь ее, попадаешь в коридор своих прежних жизней. Кладешь свой сувенир.

– Готово.

– Начинается твое возвращение. Вернись к двери бессознательного. Проходишь в нее, запираешь ее на ключ. Перед тобой винтовая лестница, ведущая наверх, в настоящее. Ты поднимаешься по ступенькам и возвращаешься сюда, в сейчас. Пять, четыре, три, два, один… Теперь медленно открой глаза.

Она, наконец, приоткрывает веки. Проходит несколько секунд, прежде чем она осознает, где и в какой эпохе находится. У нее такой вид, как будто она очнулась от сна. На Рене она смотрит с любопытством, прежде чем узнать. Потом трет глаза.

– Ну, как ты, Мелисса?

– Как удивительно!

– Удачно вернулась?

– Вот это да! Вот так фокус! В этот раз все получилось, – признает она, еще не оправившись от шока после пережитого.

Она встряхивает каштановыми волосами, садится и сообщает:

– Я была министром Ангерраном де Мариньи.

Рене дает ей стакан воды, но она показывает жестом, что хочет еще гидромеля. Он наливает ей золотистый напиток.

– Я видела, как они занимаются любовью и как умирают. Это что-то невероятное! До чего они были красивы…

Она грустно вздыхает и старается успокоиться.

– Даже в этом мрачном месте в их единении было нечто волшебное. А в конце…

Она восстанавливает дыхание, чтобы четко сформулировать мысль.

– Клотильда пережила фантастический оргазм. Я даже не представляла, что такое бывает.

Рене с улыбкой позволяет ей продолжать.

– Я не догадывалась, что мужчина способен доставить женщине такое удовольствие! Причем этим мужчиной был… ты.

Она смело смотрит ему в глаза.

Это