"Фантастика 2023-110". Компиляция. Книги 1-16 (СИ) - Одувалова Анна Сергеевна "О&#39

— Для чего, скажи, эти сложности? Рокировки с травмой, замены? Зачем она тебе, Гоша?

— Да для любовных утех, Евгений Дмитриевич! Что за вопросы? Я набираю бригаду — свою, надолго.

— То есть…

— Я остаюсь.

— А отец что?

— Перетопчется, значит, отец, — проворчал Шония.

О любовных утехах было не всерьез. Но Серов даже не улыбнулся. У каждой работы есть своя изнанка. Была и здесь… и даже в вариациях. А касаемо конкретного вопроса… состоявшийся, успешный мужчина, а если он еще и внешне интересен, всегда окружен женским вниманием, а когда и настоящим поклонением. И редко кто откажется воспользоваться таким отношением «по назначению». И речь не только о медиках — совсем нет! Артисты, например, испытывающие настоящий драйв на сцене, уходят за кулисы во взвинченном состоянии. Возбуждение это сродни сексуальному, чем часто все и заканчивается.

По той же причине в древности силой брали женщин побежденных городов — в крови, грязи, среди трупов и буквально под свист стрел и лязг мечей. Гормоны, подстёгнутые риском и опасностью, бушевали, рождая яростную потребность снять нечеловеческое напряжение, выплеснуть его… Самый легкий и приятный способ реализовать её — секс.

Операционная? Не так часто, но иногда вполне даже сравнима с полем битвы. Потому что порой тоже — сражение, до почти полного физического и эмоционального истощения. А когда в конце — победа? Драйв буквально поднимает на крыльях. Чувство, что оседлал удачу возвращает силы сторицей. Эйфория! Кратковременная, но такой силы…! В кровь яростно впрыскивается эндорфин… А дальше или холодный душ или сто грамм боевых и сон. Или секс — да пояростнее. Можно обойтись без него и даже нужно, но иногда не отказывали себе…

Шония застал как-то Стаса и Веру. Нечаянно вошел туда, куда не должен был. Женщина не заметила его, а взгляд Стаса Шония запомнил надолго — вздумай он помешать ему в тот момент и хрен его… выжил бы или не совсем? Это был взгляд животного, голодного хищника, терзающего добычу. Георгий тихо прикрыл за собой дверь. Вера была замужем, Стас женат… Между ними не было влюбленности и не было отношений. Но случился этот момент.

И Георгий, наверное, мог бы… во всяком случае хотел — точно. Потому что часто видел в Машиных глазах и восторг, и восхищение. Не тот, который хотел бы, но и его можно было вывернуть в определенный ракурс — он был почти уверен. Но не стал, ни разу даже вида не подал, что не отказался бы. Да что там — хочет! Потерял бы… стопроцентно ушла бы, а он не готов был совсем её терять.

Дома затрахивал Нуцу до белых звезд в глазах, или, если драйв уже ушел, просто падал без сил, но с чувством, как говорится — глубокого удовлетворения и выполненного долга. Тоже неплохо.

Нравился Шония многим, кто-то даже хотел его и предлагал себя. Бывает такое в смешанных коллективах и не только медицинских. Но у него были сразу две женщины. Нуца — для тела, для души — Маша… Маня…

Неправильно это — понимал. Дикость какая-то, даже извращением слегка попахивало… но он втянулся, приспособился. Научился получать от такой жизни своеобразное удовольствие — комплексное.

Хорошо устроился, мужик?

Получи теперь бумеранг. Ощути отдачу — страдают обе. И ты в глубокой жопе.

Нуца стала убирать со стола, понимая, что ужинать никто не собирается. Георгий будто очнулся:

— А работа? Сейчас трудно с работой — везде.

— Прошлый раз я встретила одногруппника, он старший администратор в Ваке… в самом парке. Приглашал работать по профилю — экономистом.

— Хороший район, — пробормотал Шония растерянно, — а этот одногруппник…?

— Я нравлюсь ему, — просто ответила женщина, — знаю, вижу, понимаю.

— А он тебе? — сглотнул Шония.

— Я присмотрюсь к нему, обязательно. Ты обрадуешься, если у меня сложится? — вскинула она голову.

— Нет, — огрызнулся Георгий, — Даниилу и Дато нужна мать. Мы могли бы разменять квартиру.

— У нас больше нет на это денег — на достойный размен, — так же жестко ответила Нуца, — все ушли на твой полутруп! И не скрипи зубами. Я все оставлю сыновьям и тебе, уеду с одним чемоданом. Может тогда ты почувствуешь ответственность и поймешь, что должен только своей семье.

— Я просто уйду, Нуца, если скажешь. Оставайся. И ты неправа — вся больница сбросилась, ты неправа.

— Всей больницы хватило… они сбросились одноразово, а ты… и похороны возьмешь на себя?

— Уезжай, — хлопнул рукой Георгий, вставая из-за стола: — Мы справимся. Сами.

— Я найду хорошую домработницу, почти нашла, — подхватилась и женщина, — и на развод уже подала.

— Спасибо, мне будет некогда, — прикрыл Георгий кухонную дверь.

— Подожди… — потянула она её на себя, — ну подумай сам — он даже имя изменил, как только это стало возможно. Вы не считались со мной — совсем.

— Кажется, на Кавказе имя сыну дает отец? — напомнил он ей, — если бы со мной хотя бы посоветовались, Дане и не пришлось бы… И ты пережала с патриотизмом.

— А ты не поддержал меня!

— А должен был? Я предупреждал — все хорошо в меру.

— Ты же совсем не любил меня, правда? — задыхалась она от слез.

— Я тебя уважал и ценил. Это много — правда. Давал все, что мог. Мог бы — дал больше, с радостью, — отрывисто вырывалось у Георгия, — не смог — виноват! Я буду рад, если у тебя сложится.

— Сволочь… — с рыданием донеслось из-за закрытой двери.

Глава 13

Первый скандал за пятнадцать лет. Да и скандалом-то не назвать. Что ж так хреново-то, Господи?!

Нужно бы обнять, пожалеть, успокоить — своя же, родная уже! Дети у них… А он выскочил… мудак, мля! Психанул. Невыносимо, когда о Маше — так, он даже думать в эту сторону не думал, запретил себе. Вдруг они и правда — материальны! И от этого её «полутруп» — волосы дыбом и убивать хочется!

Георгий сел в спальне, спрятал лицо в ладонях и крепко потер его, пытаясь прийти в себя… Всё неслось к чертям собачьим! Причем с такой скоростью! Он просто не успевал что-то осмыслить, понять и решить на перспективу. Реагировал только на очередной вброс. Или в принципе неспособен рубить сплеча? Ни на что не решился даже когда узнал о Машином разводе.

А Нуца пережала пацанов со своей Грузией… это, как насильно склонять к религии — обязательно жди отторжения. Потому он и знал — случись развод, и дети захотят остаться с ним. Были бы младше — выбрали маму, сейчас уже — нет. Сейчас влияет многое другое… Но мать, это святое, а она хорошая мама… и что сейчас на неё нашло? Неужели все стало так плохо? Спать с ней перестал? Да просто не мог — психология хренова… Ну нереально получать эти… радости, когда Маня — там! И так… Да он тупо жрать не мог, когда её там — через назогастральный зонд! Килограмм пять за это время скинул.

Нужно будет говорить с детьми, а как? Что он им скажет? Придется рассказать про Машу. И как это сделать?! Где найти слова, если сам не знает объяснений? Пятнадцать лет, как последний дурак, ваш папа… Или — не влюбляйтесь, мужики, любовь реально способна сорвать с катушек?!

И неправда — они хорошо жили, детям было хорошо в семье. И ладили они, и дом чувствовался именно что домом — где ждут, хотят, нуждаются в тебе, и ты тоже. Нет, сам бы он не решился, а вот её решение (чего уж теперь — перед собой-то?) где-то в глубине души воспринял, как освобождение. И от её родни, зараженной излишним патриотизмом — в том числе.

Другого выхода, наверное, и правда нет. После того, как он нашел Машу — уже нет. Да еще деньги эти… Семейный бюджет был общим — вместе принимали решения о крупных тратах и вдвоем зарабатывали. Но он приносил больше — были еще «карманные».

Областная больница ориентирована на оказание бесплатных медуслуг за счет обязательного медицинского страхования. Весь персонал, и хирурги тоже — на ставке. Ему, правда, еще шли надбавки за категорию, условия труда, выслугу, ученую степень, руководство… Да — еще небольшие премии были.

Но даже в сумме все это не шло ни в какое сравнение с зарплатами персонала частных клиник, не говоря уже о заработках заграничных коллег по цеху. В госмедучреждениях оценённость труда в денежном эквиваленте однозначно не соответствовала отдаче.