Мы из Бреста. Бессмертный гарнизон - Вячеслав Сизов

Его нужно повторять еще раз 03.00 ч. и получить в Arko.

3) 23.6.41 в западной части Брест-Литовска должен занять позиции 1/98 для поддержания блокирующих цитадель с востока, вдоль железнодорожной линии Волынка – Брест частей I.R. 133. Он устанавливает связь с действующим там батальоном I.R. 135. Район действия к северу от течения Буга – Мухавца и по Центральному острову.

фон Кришер

(Источник: ВА-МА RH 26–45 34 «Meldungen und Funkspriiche».)

Глава 19. В осаде

В ночь с 22 на 23 июня наши на Северном острове пошли в массовый прорыв из крепости. Это оказалось полной неожиданностью как для немцев, так и для нас – мы не успели связаться с защитниками Домов начальствующего состава и договориться о совместных действиях. Ребята ударили в районе люнетов Северных ворот и, прорвав оцепление, ушли из крепости. При этом устроили немцам такую бучу, что чуть нам всю обедню не испортили. Хорошо еще, что к этому времени мы уже успели снять все немецкие передовые дозоры с дежурными расчетами и выйти на позиции для атаки на расположение вражеских пулеметчиков у Варшавского проезда. В итоге, когда те проснулись и бросились занимать свои позиции, устроили им теплый и жаркий прием.

Все-таки хорошие у нас получились бесшумки! Только находящиеся рядом со снайперами бойцы, прикрывающие стрелков от наиболее активных немцев, и слышали, как они работали. С дистанции 30–100 метров действовать по достаточно плотной группе немцев, расположившихся на отдых с западной стороны вала, было просто одно удовольствие. К тому же, в соответствии с вбитыми на многочисленных тренировках навыками, командир пулеметчиков запустил осветительную ракету, обозначая свое положение и заодно подсвечивая местность. Вот только предоставленное немцами освещение помогло нам гораздо больше – они так и не смогли понять, откуда к ним летит смерть, продолжая устилать вал своими телами. И ведь никто из них не подумал броситься к паромной переправе на другой берег Буга! Нет, они стремились вперед на восток. Мы действовали из «СВТ» с глушителями, и это помогло как никогда. Перезарядка оружия была практически молниеносная. Поражаемые нашим огнем с флангов и сверху вала немцы все падали и падали, даже не открыв ответного огня, не видя и не слыша противника. Лишь редкие задержки давали возможность некоторым из них слегка поднять голову, чтобы в следующий момент окрасить вал своей кровью. Вскоре к избиению присоединились и занявшие доты группы, своими пулеметами причесавшие чужой берег и расположенную там зенитку.

Для противника захват дотов прошел незаметно. Потом, уже после боя, выяснилось, что немцы настолько прибурели, что даже не выставили охрану у дотов.

К утру весь Пограничный (Западный) остров был очищен от врага. И оставался таким до нашего прорыва из крепости. С отрядом Кижеватова объединились группы пограничников под командованием лейтенанта Жданова и старшего лейтенанта Черного. От нас же Митрофанович потребовал вернуться в цитадель. Что мы и сделали. Увиделись мы с ним только ночью следующих суток, когда переправляли раненых с острова и боеприпасы обороняющимся. Его, тяжелораненого, выносили бойцы. В ночь на 25-е он скончался. Остатки его отряда перешли под мое командование. Жданов же продолжил руководить обороной Пограничного острова.

Вообще потерь было много. Гибли как от артобстрелов, так и от пуль в спину. Так, днем 23 июня огромный снаряд попал в здание Инженерного замка и похоронил под развалинами около сотни раненых бойцов. Так же погибли в барбакане Тереспольской башни около полусотни его защитников.

В результате артобстрела Кольцевых казарм и Арсенала погибла почти половина моих бойцов из числа батальона НКВД, в том числе Сарычев и Шнейдерман.

Многие из командиров и руководителей групп обороны были ранены. В том числе и в спину. Так польский недобиток из числа тех, кто сидел в подвале Арсенала, стрелял в полкового комиссара Фомина. И ранил его в руку. Ранение получил и Саня Потапов.

23 июня обстрел начался в пять утра и продолжался весь день. Немецкая пехота в атаку не шла, закрепляясь на занятых позициях. В основном немцы били по Северному и Западному островам. Около 17 часов они через громкоговорители, установленные на автомашинах, стали уговаривать защитников сдаться. В основном пропаганда шла на Северный остров, но достигала ушей и в цитадели. Вскоре началась сдача части бойцов. Прекратили сопротивление и безоружными вышли к немцам несколько сотен человек из числа тех, кто защищал участок от казарм 125-го полка до Западного редюита. Среди них было много женщин и детей. Но в плен сдались не только они.

Снаряды противника уничтожили пулеметные расчеты на входах в подвал Арсенала, и те, кто там сидел, рванули на улицу. Бегом, преодолев плац, разбитый автопарк, Бригитский проезд, они по полуразрушенному мосту переправились через Мухавец и сдались немцам. Все это произошло так быстро и неожиданно, что находившиеся на позициях бойцы в Арсенале и полубашне Бригитского проезда не успели сообразить, что к чему, и открыть огонь.

Я этого сам не видел. Позже об этом доложили наблюдатели из клуба-церкви. Мы вместе с Фоминым и Потаповым в это время находились у Холмских ворот, обсуждая возможность контратаки на Южный остров. Шансы на успех такой атаки у нас были достаточно большие. Тем более что оборона немцев строилась по очаговому принципу. Наиболее мощная группировка у них была создана напротив Холмских ворот, где было размещено около роты с пулеметами и противотанковым орудием. Второй такой узел был в районе разрыва Кольцевых казарм напротив Белого дворца и «Инженерного замка». Здесь немцы закрепились на валу и простреливали часть цитадели. Но и у нас значительно прибавилось средств усиления. Были найдены несколько складов с вооружением и боеприпасами, где среди всего прочего «пылились» минометы и мины к ним. Найти расчеты к ним не составило большого труда – по казармам кинули клич, и вскоре наши лейтенанты-артиллеристы Петлицкий и Тимофеенко назначили их по орудиям. Одновременно с этим произошло и распределение между лейтенантами обязанностей по руководству артиллерией цитадели. Первый возглавил южную, а второй северную артиллерийские группы. Кроме того, с Тимофеенко никто не снимал вопроса руководства трофейными самоходками.

Все четыре «штуга», атаковавшие нас днем 22 июня, были захвачены и перетащены в автомастерские у Трехарочного моста. Два «штуга» (один от Северных ворот, второй от Трехарочного моста) были в относительном порядке. Так небольшой шаманец потребовалось провести. Еще два пострадали значительно серьезнее. Тот, что был подбит в цитадели, ремонту не подлежал, и его разбирали на запчасти. Другой подбитый у Северных ворот тоже был далек от идеала – граната попала в открытый люк и взорвалась в боевом отделении. Но Виталий с танкистами сделали все, чтобы привести его в порядок. И им это удалось – ко дню нашего прорыва «штуг» был на ходу и мог вести огонь.

Так что шансы на ночную атаку Южного острова были очень высоки. А тут новости по поводу сдачи в плен. Фактически немцы приблизились к Трехарочному мосту вплотную. Единственной, не взятой ими точкой на Северном острове остался Восточный редюит. А вот у нас с ним связи не было. Пришлось все планы срочно переигрывать.

Атаку на Южный остров отложили, ограничившись только артиллерийским и минометным обстрелом. Петлицкий со своими подчиненными устроили немцам там веселую жизнь, закидывая обнаруженные позиции минами и снарядами, благо прятать орудия было где.

Одним из первых приятных моментов стало уничтожение расчета противотанкового орудия напротив Холмских ворот, постоянно обстреливавшего прямой наводкой расположение 84-го полка. Пусть немцы достаточно быстро сменили расчет, но теперь их действия не оставались безнаказанными.

Вечером немцы отвели своих солдат к главному валу.

Ночь на 24-е прошла в относительном спокойствии. Враг, опасаясь прорывов с нашей стороны, постоянно вел беспокоящий артогонь и пускал в небо осветительные ракеты, обстреливая из пулеметов кажущиеся им подозрительными объекты. Успокоились они только с рассветом.

Наши бойцы активных действий тоже не предпринимали. Внутри цитадели шла смена подразделений на боевых участках, пополнялся боекомплект и укреплялась оборона. Только разведчики и саперы, переправившись через Мухавец, действовали на Северном острове. Разведчики пытались установить связь с группами бойцов и согласовать дальнейшие действия, а саперы из артиллерийских снарядов (чего их жалеть?) ставили минные поля на путях возможного движения врага. Как и что делать, подсказал я. Буры и гвозди нашлись на складе. Ну, а герои среди наших людей были всегда.

До начала обстрела удалось сделать достаточно много. Главное, была установлена связь с Восточным редюитом.

24-го обстрел начался, как обычно, в пять утра и шел до вечера. Под прикрытием артобстрела немцы зачищали Кобринское укрепление. Их штурмовые группы осматривали здания и помещения на Северном острове. В разных местах вспыхивали стычки со скрывающимися среди развалин красноармейцами. Там слышались выстрелы и взрывы гранат, иногда вспыхивало пламя огнемета. Помочь обороняющимся было практически невозможно, мы могли лишь отстреливать тех немцев, что приближались поближе к Кольцевым казармам.