Земля белых облаков - Сара Ларк

Никогда больше он не станет срывать с ее губ быстрый поцелуй, убедившись, что на них никто не смотрит, и никогда уже Гвин не придется упрекать его за этот ненужный риск.

Девушка откладывала момент, когда ей придется сказать Джеймсу правду, так долго, как только могла.

Но вскоре Гвин поняла, что тянуть дальше невозможно. Она как раз вернулась с конной прогулки, когда Джеймс кивнул ей и с улыбкой увлек в пустую конюшню. Он хотел поцеловать Гвинейру, но она высвободилась из его объятий.

– Не здесь, Джеймс…

– Тогда завтра, в кругу каменных воинов. Я выгоню туда овцематок. Если хочешь, ты можешь поехать со мной. Я уже сказал мистеру Джеральду, что мне может понадобиться Клео. – Джеймс заговорщически подмигнул Гвинейре. – И в этом есть доля правды. Мы оставим их с Даймоном присматривать за овцами, а сами немного «поиграем в дикарей».

– Мне жаль, Джеймс… – Гвин не знала, с чего начать. – Но это невозможно…

– Что невозможно? Почему? У тебя завтра не будет времени? К мистеру Джеральду приедет очередной гость? Но он ничего об этом не говорил…

Похоже, в последние месяцы Джеральд начинал чувствовать себя все более одиноко. Во всяком случае, он все чаще приглашал в Киворд-Стейшн гостей, как правило, торговцев шерстью или зажиточных колонистов, которых он мог целыми днями водить по своей процветающей ферме, а по вечерам щедро поить виски.

Гвинейра покачала головой.

– Нет, Джеймс, просто… Я беременна, – наконец-то сказала она.

– Ты беременна? Но ведь это же чудесно! – В порыве чувств Джеймс подхватил девушку на руки и вместе в ней закружился на месте. – О да, ты уже и поправиться успела! – поддразнил он Гвин. – Скоро я вас двоих и поднять-то не смогу.

Но, увидев, что она не улыбается, Джеймс моментально посерьезнел.

– Что такое, Гвин? Ты что, совсем не рада?

– Конечно же, я рада, – сказала Гвинейра и покраснела. – Но в то же время мне немного жаль. Было так хорошо… делать это с тобой.

Джеймс рассмеялся.

– Значит, мы можем продолжать делать это дальше, – сказал он и наклонился, чтобы поцеловать ее, но Гвинейра резко отвернулась.

– Дело не в удовольствии! – с жаром произнесла она. – А в морали. Мы больше не имеем права продолжать.

Гвинейра посмотрела на Джеймса. Ее взгляд был полон печальной решимости.

– Гвин, я правильно тебя понимаю? – спросил уязвленный Джеймс. – Ты хочешь просто так закончить наши отношения, отбросить все, что было между нами? Я думал, ты меня любишь!

– О любви здесь и речи быть не может, – тихо промолвила Гвинейра. – Я замужем, Джеймс. Я не имею права любить другого мужчину. И мы ведь с самого начала договорились, что ты лишь поможешь мне… осчастливить наш с Лукасом брак ребенком. – Гвин терпеть не могла подобных пафосных фраз, но не знала, как по-другому выразить свою мысль. И еще ей ни в коем случае не хотелось расплакаться.

– Гвинейра, я люблю тебя с того мгновения, как ты впервые предстала перед моими глазами. Это просто… началось, как дождь или жаркий солнечный день. Это нельзя изменить.

– От дождя можно укрыться под навесом, – прошептала Гвинейра. – А от солнца – в тени. Я не могу прекратить дождь или жару, но это не значит, что мне нужно мокнуть или получать солнечные ожоги…

Джеймс притянул ее к себе.

– Гвинейра, ты ведь тоже любишь меня. Давай уедем куда-нибудь подальше и там начнем все с чистого листа…

– И куда же мы уедем, Джеймс? – с насмешкой спросила Гвин, чтобы скрыть свое отчаяние. – На какой ферме ты собираешься работать, когда станет известно, что ты сбежал из Киворд-Стейшн с женой Лукаса Уордена? Весь Южный остров знает Уорденов. Думаешь, Джеральд оставит это просто так?

– Ты замужем за Джеральдом или за Лукасом? А впрочем, неважно, ни у того, ни у другого против меня нет шансов! – сжав кулаки, прохрипел Джеймс.

– Ах, вот как? И ты собираешься с ними сражаться? Врукопашную или на пистолетной дуэли? А после? Мы сбежим в лес и будем питаться орехами и ягодами? – Гвинейра терпеть не могла ругаться с Джеймсом. Она бы хотела закончить все мирно, с прощальным поцелуем – горько-сладким и роковым, как роман Бельвер-Литтона.

– Но тебе ведь нравится простая жизнь на лоне природы. Или ты меня обманывала? Может быть, тебе больше по душе роскошь Киворд-Стейшн? Тебе, наверное, важно быть женой «овечьего барона», устраивать праздники, купаться в богатстве? – Джеймс старался показать свой гнев и насмешку, но в его голосе звучали скорее озлобленность и разочарование.

Гвинейра внезапно почувствовала себя очень уставшей.

– Джеймс, давай не будем ругаться. Ты же знаешь, что все это для меня не важно. Да, я жена «овечьего барона». Но будь я женой нищего, ничего бы не поменялось. Я дала обет верности и не хочу его нарушать.

– Ты уже нарушила его, когда разделила постель со мной! – вскипел Джеймс. – Ты уже изменила своему мужу!

Гвинейра отпрянула от него.

– Я никогда не делила с тобой постель, Джеймс МакКензи, – сказала она. – Я никогда не впускала тебя в свою спальню, это… это было… совсем не тем, что обычно называют изменой.

– А что же это было? Гвинейра, пожалуйста, не говори, что ты просто использовала меня, как животное.

Гвин больше всего на свете хотелось закончить этот разговор. Она больше не могла смотреть в умоляющие глаза МакКензи.

– Я ведь спросила тебя, Джеймс, – мягко произнесла она. – Ты согласился. Со всеми моими условиями. И речь здесь идет вовсе не о том, чего я хочу. А о том, что правильно. Я одна из Силкхэмов, Джеймс. Я не могу просто так сбежать от своих обязательств. Ты можешь понимать это или нет, но тут уже ничего не изменить. С этой минуты…

– Гвинейра? Что случилось? Разве ты не должна была прийти ко мне еще четверть часа назад?

Гвин и Джеймс отпрянули друг от друга, услышав голос появившегося в дверях конюшни Лукаса. Он редко приходил сюда, но вчера Гвин пообещала ему, что наконец-то начнет позировать для его картины. Собственно говоря, Гвин согласилась лишь потому, что ей стало жаль молодого супруга, когда Джеральд снова начал его распекать, тем более что она могла закончить все эти мучения одним словом. Однако Гвинейре не хотелось объявлять о своей беременности, не поговорив перед этим с Джеймсом. Поэтому она нашла другой способ утешить Лукаса. К тому же следующие несколько месяцев у нее будет вдоволь свободного времени, чтобы часами неподвижно сидеть на стуле.

– Я иду, Лукас… У меня просто… возникло небольшое затруднение, но мистер МакКензи мне уже помог. Спасибо, мистер Джеймс.