Вирус бессмертия - Дмитрий Янковский

Когда профессора сбило дверью, китаец, еще не видя нападающего, стремительно присел у порога, справедливо ожидая, что неопытный противник споткнется о неожиданно возникшую перед ними преграду. Но противник оказался опытным – вместо того, чтобы растянуться на паркете во весь рост, он перепрыгнул препятствие, стремительно развернулся и попытался медвежьей хваткой стиснуть бока китайца. Ли без труда увернулся от столь древнего и примитивного приема и нанес сокрушительный удар ногой, направленный в живот противника, отбросив его на несколько шагов назад.

– Товарищ Богдан? – шепнул китаец, узнав нападавшего.

– Не ожидал? – на лице Богдана мелькнула кривая усмешка. – Думал, я в глыбу льда превратился? Да нет, поживу еще.

Он с такой скоростью бросился на китайца, что тот едва успел встретить его ударом пятки в колено, а потом, уже зная живучесть противника, добавил ему кулаком в кадык. Однако, хоть первый удар и достиг цели, от второго Богдану удалось увернуться. В следующий миг в голове Ли разорвалась кровавая бомба – это Богдан ударил его кулаком в лоб. Ничего не видя из-за искристой пелены перед глазами и не слыша от грохота в ушах, китаец крутанулся на месте, нанося удары руками во все стороны, но ни один из них не достиг цели. Однако они помешали Богдану приблизиться на расстояние для захвата – кулаки Ли рассекали воздух подобно пулеметной очереди, обладая не меньшей убойной способностью. Пришлось Богдану броситься на пол, чтобы проскользнуть ниже обороны противника. Но китаец только этого и ждал – когда Богдан змеей скользнул на паркет, Ли высоко подпрыгнул и всем телом обрушился на противника, нанеся ему сокрушительный удар локтем в затылок.

Громко хрустнули кости черепа, вдобавок Богдан шарахнулся лицом об пол, а Ли, для гарантии, подпрыгнул снова и повторил тот же удар в середину позвоночника, переломив его надвое.

Когда Богдан замер, заливая пол кровью изо рта и из носа, Сердюченко как раз успел дотянуться до револьвера, а Варя коротко взвизгнуть.

– Тихо! – шикнул на нее китаец и закрыл дверь на оставшуюся целой задвижку. – Не хватало, чтобы соседи всполошились от шума!

Он склонился над профессором и несколькими надавливаниями на активные точки привел его в чувство.

– Что случилось? – прошептал Варшавский.

– Рад познакомить вас с товарищем Богданом, командиром нашей экспедиции, – Ли указал на распростертое тело. – Давно не приходилось встречаться со столь резвым противником.

Китаец помотал головой и поморщился – легкое сотрясение мозга вызвало тошноту.

– Он умер? – испуганно спросила Варя.

– От такого разве ж выживают, – усмехнулся Тарас. – Крепкий ты мужик, Ли! Погорячился я, когда не хотел тебя брать на встречу с Козакевичем. От ты его добре приложил! Не слабее, чем полуторка на полном ходу. Да чем? Руками! Поверить не могу.

– Богдан тоже хороший противник, – Ли потрогал багровую шишку на лбу. – Давайте уберем труп. Девушкам дурно.

Они с Сердюченко подхватили недвижимое тело и перенесли в ванную. Однако, отпустив ноги Богдана, Тарас испуганно схватил Ли за локоть.

– Постой-ка! Кажется, он того… дышит.

– Что?

Китаец присел над телом и тут же вскочил как ужаленный.

– Этого быть не может! – прошептал он. – Профессор, скорее сюда! Поторопитесь!

Вбежавший в ванную Варшавский нащупал пульс на руке поверженного и нервно произнес:

– Он оживает. Невероятно.

– Нужна веревка! – первым сообразил Сердюченко. – Профессор, у вас есть?

Ли рванул на кухню и принес оттуда моток бельевой веревки, которой они с Сердюченко накрепко связали оживающего покойника. Едва они закончили с этим, как раздалось тихое похрустывание.

– Срастается череп, – дрожащими губами произнес Варшавский. – Этого быть не может!

– Все ясно, – уверенно заявил китаец. – Значит, Богдан прекрасно знал, зачем шел на Тибет.

– Что ты имеешь в виду? – глянул на него профессор.

– Он уже имел дело со Знаком Бога и направил его энергию на повышение собственной живучести.

– Но ведь Голос Бога достигает Земли раз в сотни, а то и в тысячи лет! Или… – Варшавский осекся.

– Или в тысячи, – спокойно кивнул Ли. – Живучесть его так высока, что оказывается сильнее старения. А я-то думаю, откуда такой боец? Где учился так драться? Похоже, у него было для этого достаточно времени.

– Брось, Ли, – заметил Сердюченко. – Ты его так отделал!

– Это поймет только воин, – возразил китаец. – Он лучше обучен, да и опыта у него больше. А вот сама система приемов менее эффективна. Даже примитивна. Так дрались в те времена, когда люди чаще сталкивались с дикими зверями, чем друг с другом.

– Фу-ты, черт! – Тарас перекрестился и решил не задумываться слишком глубоко над непонятным вопросом. Цель его была ясна и конкретна – вызволить жену и бежать на Кавказ. Все остальное его не волновало.

– Надо же, какой интересный эффект! – в волнении восклицал Варшавский. – Кто бы мог подумать? Честно говоря, я ожидал от Знака Бога изменений психики, но не таких. Это же какие возможности для человечества! Мы сможем делать операции любой сложности! Спасать раненых…

– Ага, – поддакнул Сердюченко. – И солдат экономить можно. Его убьют, а он пять минут полежал и опять за ружье!

Пленник тем временем начал приходить в себя.

– Я могу убить его еще раз, – сообщил Ли. – Его смерть в голове, наверное. Можно попробовать. Если полностью выбить мозг…

– Не смей его трогать, Ли! – остановил его профессор. – Связанный он не опасен.

– Если он – человек, то не опасен, – кивнул китаец, – а если в его тело вселились демоны и привлекают силу самих стихий, то лучше не тянуть. Когда демоны вселяются в живое тело, они получают над ним полную власть. Человек не замечает, как изменяется. Становится просто куклой на ниточках. Надо убить Богдана, иначе он сможет нам сильно навредить. Это плохой человек. Он нам не нужен.

– Послушай! – повысил голос Варшавский. – Это мой дом, и будет так, как я скажу! Не забывайся!

– Та шо вы говорите, профессор, – ухмыльнулся Тарас, покрепче сжимая «наган». – Будет так, как Господь Бог задумал. Но я пальну, если что!

Вернувшись из небытия и закончив восстанавливать травмированные ткани, Богдан почувствовал, что связан. Он попробовал рвануться, но веревки держали крепко. Оставив бесполезные попытки, Богдан поднял веки и злобно оглядел противников.

Сердюченко опять осенил себя крестом и поднял револьвер, готовый применить его, если возникнет нужда.

– Уберите оружие, – попросил профессор, охваченный азартом ученого. – Он надежно связан. Я хочу задать ему несколько вопросов. Это же важно для науки!

– Та какие с ним вопросы! – воскликнул Тарас. – Это же черт! Дайте я пальну в него! Ну, кабы не черт, разве бы ожил?

– Ты не угадал, боец, – произнес Богдан, вкладывая в звучание голоса весь свой опыт – всю усталость, накопленную за тысячи лет. – Я не черт! Я – данный богом Энки. Энкиду, разгадавший тайну цветка бессмертия. Моя жена – Шамхат. Я потерял ее много лет назад и нашел лишь сегодня. Но встретиться мы не можем.

– Осторожно, его лучше не слушать, – сказал Ли, держась начеку. – Он очень опасный. И плохой. Очень плохой. Я уже убивал его! На Памире!

– Постойте-постойте! – Варя неожиданно протиснулась в ванную, где лежал Богдан. Знакомые слова, произнесенные незнакомцем, заставили ее преодолеть страх и подойти ближе. – Ли, пожалуйста! – попросила она. – Не трогай его! Пусть говорит.

– Что с тобой? – поразился китаец, оглянувшись на девушку.

Богдан с неподдельным интересом оглядел Варю, совершенно не представляя, кто она такая и какую роль может сыграть в его судьбе. Он уже оценил расклад сил и понял, что лучше всего сказать все, как есть. Однако такой эффект от первых же слов удивил его самого. Кто эта девушка и что может знать о нем? Глаза еще слушались плохо, но через несколько секунд к Богдану вернулась прежняя острота зрения, и он увидел на Вариной шее шелковый платок с клинописью. Случайность? Сколько тысяч таких платков по Москве?

– Варя! – Китаец взял ее за локоть и попытался отвести в сторону, но девушка, нахмурившись, высвободилась.

– Не трогай меня! Я сама знаю, что делаю! Не ты ли говорил мне, что не надо бояться?

– Говорил, – кивнул китаец.

– Повтори свое имя, – попросила девушка, присев на корточки перед Богданом.

– Шамхат назвала меня Энкиду. Настоящие родители не дали мне имени.

– Значит, тебе пять тысяч лет?

Несмотря на предупреждения Ли, она не видела в Богдане опасности. Острие силы Богдана было направленно против мужчин, а Варя была женщиной, и он не видел в ней угрозы. И девушка, почувствовав это, решила подойти к пленнику на ту дистанцию, на которой не ведут войн. Если только любовные…

– Это Шамхат уговорила тебя найти цветок бессмертия? – спросила она, не скрывая простодушного любопытства. – Это ведь сказка! Древняя сказка, я читала ее!