Золотой сокол - Елизавета Дворецкая

— Значит, ты... — проговорил Столпомир, не отрывая взгляда от сокола, потом все же поднял глаза на Зимобора. — А я думал...

— Что ты думал?

— Не важно. Ну, так хочешь стать смоленским князем? — прямо спросил Столпомир.

— Хочу, — просто ответил Зимобор.

Князь смотрел ему в глаза. С самого начала Ледич, якобы сын старосты Корени из-под Торопца, внушал ему противоречивые чувства. Он держался просто и весело, был своим в дружине среди кметей, как рыба в воде, но князя не покидало смутное ощущение, что здесь он встретился с чем-то большим. В Ледиче не было заносчивости, но была уверенная гордость; он умел одинаково хорошо и драться, и договариваться с самыми разными людьми на нескольких языках. Трудные задачи не вызвали у него ни робости, ни даже удивления — он словно бы с рождения привык, что ему будут доставаться именно такие задачи. И эта уверенность в своей избранности была подозрительно знакома князю Столпомиру... Слишком напоминала ему его самого в молодости, когда он, рожденный сыном, внуком и правнуком князей, был уверен, что люди и боги не сводят с него глаз.

— Ну, значит, я еще не так стар, чтобы из ума выжить! — Столпомир усмехнулся и подкрутил ус. — Ты мне с самого начала его напоминал — того, кто приезжал сватать мою дочь десять лет назад. Но, думал, может, и правда родич по матери, вот и похож...

— А я же говорил, что он... — начал Судила и запнулся, сам запутавшись в своих толкованиях.

— Ладно! — Князь хлопнул ладонью по столу. — Вернешь мне мою дочь — я тебе верну смоленский стол. А теперь хватит болтать — завтра поутру выступаем.

Когда полотеское войско вышло к Оршанску, их здесь никто не ждал. Смоленские князья уже давно думали поставить здесь городок, чтобы закрыть дорогу возможным набегам, и этим делом было поручено заняться Буяру. Сейчас готов был только занесенный снегом вал да временный тын. Серьезным препятствием для войска и защитой жителей он служить не мог.

Передовой отряд Столпомира, выходя из леса, еще видел, как спешно закрывались ворота за последними жителями, прячущимися под защитой воеводской дружины. Из окошек поселка еще поднимался дым от топящихся печек, но ворота стояли раскрытыми, на снегу виднелось множество следов поспешного бегства.

Князь Столпомир, опытный в походах, заранее приказал вырубить в лесу крепкое бревно. Но Зимобор просил не торопиться пускать его в ход.

— Осада, драка, еще загорится, а люди, скорее всего, заперты! — говорил он. — Как бы не случилось чего... с ней. Погоди, княже, ворота выломать мы всегда успеем. Деваться им теперь некуда.

— Чего же ты хочешь?

— Пусти меня вперед.

— Сколько человек тебе надо?

— Никого не надо. Пойду поговорю с Буяром, если он сам здесь. Может, уговорю миром отдать пленников. Он ведь не слепой, видит, что у нас людей в десять раз больше, чем у него дружина.

— Ты своего брата знаешь. — Князь Столпомир усмехнулся. — Отдаст он миром то, что однажды взял?

— А не отдаст миром, я его на поединок вызову. От этого не откажется. Побоится, что трусом посчитают, и выйдет.

Против этого предложения князю Столпомиру было нечего возразить. Даже если его несостоявшийся зять будет побежден в поединке, у полочан оставалась в запасе возможность выломать ворота. Но Столпомир всей душой желал Зимобору победы: он вовсе не хотел, чтобы в тесном городке, где заперта его дочь, началось сражение.

У Зимобора была и другая, не менее весомая, причина всеми силами избегать битвы. Среди Буяровых людей легко мог оказаться кто-то из кметей прежней отцовской дружины, кто-то из ближней дружины самого Зимобора. Да и Буяровых кметей, которых в Смоленске прозвали «братья-разбойники» за их буйные нравы и шальные выходки, он всех отлично знал. И он вовсе не хотел увидеть в строю напротив себя Вересича, Годилу, Глухаря или еще кого-то. Что он, самозванец какой-нибудь, вынужденный занимать престол с помощью чужого оружия? Зимобор понимал, что избежать этого теперь будет очень трудно, и все сильнее осознавал, какую страшную ошибку совершил, не явившись на погребение отца. Его не пустила туда Младина, но зачем он вообще стал ее слушать? Но то дело прошлое, его не поправишь. А в будущем Зимобор теперь был готов на все, лишь бы избежать битвы между полочанами и смолянами.

Полотеское войско тем временем уже все вышло из леса и растянулось по заснеженному берегу Оршанки. Сидевшие за тыном не могли не видеть их численного превосходства и ожидали самого худшего.

Но от войска отделился всего один человек и неспешно пошел к воротам.

Когда он приблизился шагов на двадцать, со стены слетела стрела и воткнулась в снег у его ног. Полочанин остановился и помахал еловой лапой, которая сейчас заменяла зеленую ветку — знак мира. Его голову защищал варяжский шлем с полумаской, закрывавшей верхнюю половину лица, а снизу к полумаске была прикреплена кольчужная сетка. Он был высок, крепок, на поясе имел хороший меч и боевой топор, в руке держал круглый красный щит с двумя белыми соколами по сторонам умбона. На нем был стегач, видный из-под волчьего полушубка, покрытого простым сукном, и по его движениям опытный глаз видел, что поверх стегача наверняка есть еще кольчуга. Кольчугу Зимобору нарочно для этого поединка выдал Столпомир, сняв с десятника Звонца.

— Чего тебе надо? — закричал с помоста за тыном Буяр. — Кто вы такие?

— Подумай, князь Буяр, сам догадаешься! — ответил полочанин. Буяр не удивился, что тот узнал его даже из-за стены, но от звука этого голоса в душе зашевелились какие-то нехорошие предчувствия. — Город Радегощ грабил? Или скажешь, не ты? Или скажешь, такие шалости с рук спускают?

— Я отомстил за мою обиду на охоте! — надменно отозвался Буяр. — Люди вашего воеводы украли мою дичь, а я за это увел у них целое стадо! — Он засмеялся, но совсем невесело. — Скажи своему князю, разве это не справедливо?

— Князь Столпомир думает, что нет. И теперь он хочет вернуть свое стадо обратно, все, до последней головы. Отдайте нам наших людей из Радегоща, и тогда князь Столпомир не тронет ваш город.

— Разевай рот пошире! — грубо ответил Буяр. — Что ко мне попало, то пропало!

— Ты только из-за тына такой смелый? — насмешливо спросил полочанин. — Если ты, князь Буяр, готов постоять за свою добычу, то выходи! — Он показал на свободное пространство перед воротами. — Я вызываю тебя на поединок. Если ты будешь побежден, то твои люди открывают ворота и отдают нам в целости все то, что взяли в Радегоще.

— И кем же это я буду побежден? — насмешливо откликнулся Буяр. — Кто ты такой, чтобы я с тобой сражался? Из какого болота выпрыгнул?

— Меня зовут Ледич. Я десятник из дружины князя Столпомира. Ну, ты выходишь? Или сражаться с мужчиной не так приятно, как хватать беззащитных девок прямо с посиделок?