«Враги народа» за Полярным кругом (сборник) - Сергей Ларьков

Самым сложным в использовании авиации для эвакуации людей из ледового лагеря стали поиски и поддержание в порядке ледовых аэродромов. Опыта в подобном аэродромном строительстве в мире практически не было и неудивительно, что необходимого количества инструментов на льду не оказалось. Как вспоминал И.Факидов [Джапаков, Попов], c «Челюскина» было выгружено всего три лопаты, два лома и две пешни. Удивительно, как с таким инструментом удалось поддержать в порядке посадочную полосу для большого «АНТ-4» А.Ляпидевского, который, кроме угощения (двух туш оленей), привез ломы, кирки и лопаты. Теперь к работе по поддержке всё чаще разрушаемых сжатиями ледовых аэродромов можно было привлекать больше людей (как после этой адовой работы люди не валились с ног, а слушали лекции по диамату?).

Однако для нас больше интересны люди, ставшие олицетворением идеала «советских» людей, в частности, первые Герои Советского Союза. Много всё же «странностей» в официальной истории «эпопеи», когда вдруг обнаруживаются если не скрываемые, то и не афишируемые факты, совсем в ином, чем принято, свете вынуждающие воспринимать хорошо, казалось бы, известных людей и события. 25 июня 1934 года, когда челюскинцы и их спасители-лётчики были нарасхват в Москве (смотри фельетон И.Ильфа и Е.Петрова «Чудесные гости»), начальник ВВС РККА А.И.Алкснис направляет наркому обороны К.Е.Ворошилову совершенно секретный доклад «Об отрицательных последствиях чистки для ВВС РККА». Протестуя против произвола особых и политотделов, будущий «член антисоветской националистической шпионско-террористической организации» выдвигает убедительный, как ему кажется, аргумент: «Заслуживает внимания тот факт, что из числа 7 лётчиков, коим Правительство присудило звание Героев Советского Союза – 5 человек находились в рядах ВВС РККА и были изъяты и уволены по настояниям особых отделов, политорганов и командиров, как политически и морально неустойчивые и несоответствующие службе в РККА (А.В.Ляпидевский, М.Т.Слепнёв, И.В.Доронин, В.С.Молоков, С.А.Леваневский)» [«Репрессии в Красной армии», c. 124]. Мало того, что непонятны сами причины награждения С.Леваневского, так он и четверо его товарищей – ещё и морально и политически неустойчивы! Что же тогда это за звание такое – Герой Советского Союза, если от почти «врагов народа» (а в 1937 году с таким пятном в биографии наверняка бы в них записали) до Героев – полшага, дело случая? По контексту воспоминаний А.Ляпидевского [«Как мы спасали…» ] спасатель «пассажиров Дальстроя» Ф.Куканов имел такое же «пятно» в биографии, как и рекомендованный им в полярную авиацию будущий Герой Советского Союза Ляпидевский. В выпущенной уже в наши дни, к 70-летию «эпопеи», в лучших советских традициях апологетической книге о первых Героях Советского Союза [«Первые Кавалеры…» ] о демобилизации героев говорится невнятно, о её причинах – ни слова. А ведь над авторами книги не нависала зловещая тень главного редактора «Правды» Льва Мехлиса, как она нависала над первыми Героями – «авторами» своих биографий в книге «Как мы спасали челюскинцев».

Тут самое время привести интересное наблюдение исследователей деятельности Московского УНКВД в 1937–1938 годах, касающееся ещё одного кавалера Золотой Звезды: «Сатирические стихи и насмешливые высказывания по адресу Водопьянова и, соответственно, обвинения в оскорблении Героя Советского Союза встречаются во многих следственных делах 1937–1938 гг. Нам сейчас трудно объяснить себе причины столь иронического отношения наших соотечественников к официально признанному подвигу Водопьянова» [«Русский Икар», c. 81]. Кстати, именно по подобному обвинению был расстрелян в феврале 1938 г. учитель и наставник Водопьянова и многих других известных советских лётчиков, один из первых русских авиаторов Н.Н.Данилевский.

Продолжим, однако, об эпопее. Значительная часть вывезенных в Ванкарем челюскинцев (53 человека 5-ю партиями) добиралась до залива Лаврентия, где предполагалась посадка их на пароходы, пешком, в сопровождении чукчей с несколькими собачьими упряжками. Путь был тяжёл, нартами – не воспользуешься, т. к. Ванкаремская фактория решила с оказией отправить заготовленную пушнину и загрузила ею все нарты. Этот переход не вошёл в хронику «героической эпопеи», хотя был, как показал К.Левинсон, тяжелее пребывания на льдине и психологически, и физически. Исследователь подробно разбирает причины исключения этой части «эпопеи» из её пропагандистского антуража [Левинсон]. Одной из этих причин, как он считает, был и выявленный нами ранее факт, что вместе с героями шли в Уэлен и – … преступники! Начальник Чукотского КПП ОГПУ, член чрезвычайной Тройки А.Небольсин с чекистским простодушием пишет [«Как мы спасали…», c. 50]: «Одновременно с челюскинцами в Ванкареме появились люди с парохода „Север“, зазимовавшего у наших берегов. Часть из них была переброшена в своё время лётчиком Кукановым в Уэлен, часть – на мыс Северный. На мысе Северном были рабочие Дальстроя (Небольсин не совсем точен: „Север“ зимовал вместе с „Анадырем“ и „Хабаровском“, на которых и были „пассажиры Дальстроя“ – авт.) – народ такой, что без дела сидеть не привык. Они слышали, что подходят пароходы забрать челюскинцев, и сейчас же двинулись в путь (1200 километров)! Собралось их человек двадцать пять. Они пришли в Ванкарем, отдохнули и с челюскинцами пошли дальше». Такой вот симбиоз этапа-«расконвойки» и похода «героев». «Герои», впрочем, о своих попутчиках в воспоминаниях не пишут.

А в бухте Провидения и в заливе Лаврентия челюскинцев ждали пароходы «Смоленск» и «Сталинград», но из двух практически одинаковых кораблей предпочтение было почему-то отдано идеологически менее выгодному «Смоленску». Но «Смоленск» ещё в середине ноября побывал в Провидении, причём пришёл он туда как госпитальное судно, предназначенное быть базой для переброски больных с зимующих кораблей особых экспедиций Наркомвода. Он доставил уголь для вырвавшихся изо льдов Чукотского моря «Свердловска» и «Лейтенанта Шмидта» и для «Литке», но ледорез уже ушёл в окончившийся неудачей рейс к «Челюскину». «Смоленск» доставил и два «АНТ-4», которыми предполагалось вывезти с зимующих кораблей экспедиций Дальстроя тех, кого не сумел вывезти Куканов. Начальником лётной части экспедиции был назначен лётчик-наблюдатель Петров, политорганизатором – лётчик Конкин, а второй лётчик остался просто лётчиком, который должен был лететь к трем кораблям экспедиций Дальстроя. Но тут-то стал непреложным фактом дрейф «Челюскина» и предпочтение было отдано «челюскинцам», а не «пассажирам Дальстроя», и вполне обоснованно: «Челюскин» дрейфовал в подвижных льдах Чукотского моря – ледовой кухне Восточной Арктики, три судна стояли недалеко от берега, у кромки неподвижного припая, в куда более безопасных условиях, и «просто лётчик» Анатолий Ляпидевский полетел спасать детей и женщин с «Челюскина». Сообщение об их вывозе пришло в Москву по радиосети ОГПУ через Уэлен – Владивосток. 13 апреля 1934 года чукотская Тройка рапортует руководителям партии и правительства об окончании спасательной операции, и в числе адресатов – имя «её» начальника Г.Ягоды (формально главой ОГПУ оставался смертельно больной В.Менжинский). Единственной государственной структурой, способной действовать на Чукотке в экстремальной ситуации, оказалась политическая полиция и подчиненная ей пограничная охрана.