Сколько стоит ваше сердце? (СИ) - Матуш Татьяна

Ну уж нет, лучше мгновенная смерть!

Кожу закололо, словно тысячи маленьких неумелых фей-портних пытались скрепить на ней новое платье… Волосы зашевелились, сами по себе. Пахло тревожно, словно перед грозой и давило так же.

— Так и должно быть, — Марк крепко обнял ее — не вырваться, даже если захочешь. Но и не хотелось.

Ей вдруг… понравилось. Дико понравилось стоять в центре рукотворной грозы, в крепких руках того, кто эту грозу сотворил, вопреки всем правилам и законам современной науки, и сейчас готовился спустить с поводка… Щурился, что-то напоследок просчитывая, держал Алету надежно, как якорь — лодку и не боялся. Совсем не боялся… Это девушка чувствовала очень хорошо, словно подключилась к нему через эту жуткую, но волшебную сетку из молний и читала в нем так же спокойно, как в знакомой книге с крупным и понятным шрифтом.

Дубовые двери затрещали, Алета вздрогнула… Но тут воронка вихря вдруг выдернула землю у них из под ног, всосала в темный провал зеркала, завертела, закружила. В этом не было ничего от обычного путешествия порталом, скорее — полет в сердце урагана.

Старое зеркало брызнуло осколками — его срок закончился.

А Алета летела в каком-то странном нигде. Страшно… страшно… страшно… Боги, как же жутко-то!

Она дрожала от ужаса пополам со странным возбуждением, когда неожиданно почувствовала… что ее целуют: жарко, ярко, почти безумно целуют в шею. Так, словно всей жизни остался только миг, и Марк решил использовать его на всю катушку, чтобы там, в Облачном саду, когда они оба станут чисты и безгрешны — не жалеть, что упустили в жизни что-то важное.

Отстраняться она и не подумала. Напротив, прижалась еще сильнее и чуть наклонила голову, чтобы ему было удобнее.

Глава 32 КОНЕЦ СВЯТОГО ГОРОДА

Подвели коня — гнедого Орса. Тот чуял неладное, косился и перебирал копытами. Хоть и взял Эшери с собой шейный платок маршала, но пахло от него не совсем так, как привык конь и, самое главное — рука была другой. Лошадь не человек, ее не обманешь.

Но Орс был выезжен не для парадов. Боевой конь знал, что такое приказ не хуже, а то и получше иных солдат. Так что присоленную горбушку принял и сесть на себя позволил.

Кот перевел дух — ему не хотелось жестко усмирять великолепное животное, тем более, на глазах у солдат. С тех станется немедленно сочинить какую-нибудь "верную" и непременно дурную примету.

Махнул рукой. Полки двинулись — неторопливо, но довольно быстро. Клепсидру назад все командиры получили пакеты с местами их дислокации и указаниями, что делать. Пакеты доставили не курьеры, а магические гонцы, и, чтобы получить их, каждый адресат должен был поделиться с гонцом своей "телесной жидкостью".

Консервативные кололи палец, циничные демонстративно плевали прямо на макушку гонца. Сотворенным магией крылатым птицеящерам было все едино, хоть кровь, хоть слюна… Если б нашелся наглец — и на глазах у народа обоссал гонца — тот бы и это принял спокойно, еще и доволен остался — столько дармовой энергии разом.

Граф Годри, командир одного из пехотных полков, уходивших последним, получив свой пакет (с гонцом он рассчитался кровью), потянулся к печати. Его птицеящер предупредительно щелкнул клювом.

Молодой граф получил свой первый полк и готовился к первому сражению, не стоило его пугать больше необходимого. Эшери мягко, но как-то очень значительно накрыл ладонью в простой кожаной перчатке пальцы полковника. И, поймав удивленный взгляд, указал на время, отмеченное на печати.

— Простите, — пальца Годри убрал, но усмехнулся, — такие строгости, мой маршал. И эти звери магические. Страшноватые они, если честно.

— Да, облик гонцов не для детских картинок, — согласился Эшери, — но они безобидны и вполне надежны. Доставят пакет вовремя, ни за что не отдадут в чужие руки. А заодно проследят, чтобы никто не вскрыл печать раньше времени.

— Это потому, что Его Императорское Величество здесь — "понимающе" кивнул Годри, — но, право, это все излишне. Мы все преданы императору. В конце концов, мы ведь присягали на верность.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Не сомневаюсь, но так надежнее. Клятвам я доверять… скажем так, избегаю. Если они не подкреплены чем-то более веским: выгодой или страхом.

— Мой маршал, — Годри был шокирован, — Здесь все же армия, а не… Ночное братство.

— А в чем разница?

— Мы деремся ради чести, а не ради выгоды!

— Серьезно? — изумился Эшери, — Небо, вы романтик… Мило, но избавляйтесь от этого поскорее. Впрочем, сегодняшний штурм вас вылечит. На войне все романтики до первого сражения. Потом либо — циник, либо — покойник. Что вы предпочитаете, граф, сохранить идеальное представление о мире, или сделать для этого мира что-то реально необходимое?

Кот в седле повернулся к полковнику:

— Ради чести, граф, дерутся на дуэли. А война всегда ведется только ради выгоды. Других причин у нее нет. И хвала Небу! Если бы войны велись еще и ради чести, земля опустела за пару веков.

— Считаете, на земле так много чести?

— Так мало, — серьезно сказал Эшери, — из-за дефицитных ресурсов бойня всегда самая жестокая и кровавая.

— Маршал Кер, — а как же Святые Братья? Они же бьются за веру. Они заблуждаются, Его Величество истинный сын Храма, не смотря на вторую ипостась… Но они ведь сражаются за свою истину и за свою душу!

Полковник Дарси… Еще один прекраснодушный идеалист. И тоже — пехотный. Разводят их там, или Кер специально таких в "смертнички" подбирал? По прошлому плану два эти полка должны были принять на себя основной удар и их потери рассчитывались близко к ста процентам…

— Уверяю вас, Дарси, на стенах жрецы будут вопить: "За Храм!", а в душе у них будет звучать совсем иная молитва… "За наши преференции, влияние, новые земли, за новых прихожан с толстыми кошелями".

— Откуда вы можете это знать? — молодой полковник, кажется, всерьез оскорбился.

— Из наблюдений за окружающей действительностью, Дарси, это самый верный источник. Понаблюдайте, как день ото дня и год от года Храм прирастает полями, лесными угодьями, скотом, рыбацкими лодками, мастерскими. Кто не стремиться к богатству, тот его и не копит, полковник.

— Но… деньги нужны им, чтобы вершить добрые дела.

— "Каждому сущему своя стезя, урок и пагубы…" — бесстрастно процитировал Эшери и улыбнулся холодной улыбкой Кера, — И вот вам первый урок, Дарси — отвыкайте врать самому себе просто потому, что так проще жить. Тот, кто сказал вам эту чушь — тоже соврал, намеренно или по незнанию. Так не проще, только спокойнее. Но цена этого спокойствия слишком высока.

Не уподобляйтесь тому, кто ходит по краю пропасти с завязанными глазами, чтобы не бояться. К добру или к худу, но крыльев нам не дано.

— Зато нам даны мозги, — заметил Шалто, — это больше. С мозгами мы покорим небо. Когда-нибудь.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍На полковника-артиллериста посмотрели как на блаженного, но нелестные взгляды отлетели от него, как от стенки горох.

Перед рассветом тьма сгущалась, низины заволакивал туман, в котором скрывались полки, проваливаясь, как в молоко. Тонкий луч рассвета прорезал небо, рассекая его на двое. Странный рассвет, ну да мало ли тут странностей… Иначе и не возник бы "святой и благословенный" город в этом гиблом месте.

Тихий рокот прокатился по земле, отдаваясь вибрацией в пятках. Люди просто остановились, переглядываясь, а вот лошади забеспокоились всерьез и всадникам пришлось приложить усилия, чтобы их удержать.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Жеребец Кера стоял, как вкопанный, его беспокойства выразилось лишь в слабом подергивании ушами. Эшери протянул руку и ласково потрепал коня, стараясь успокоить. Его или себя?

Гул нарастал. Землю трясло уже основательно, но это было не землетрясение, на которые Эшери насмотрелся в горах.