Сколько стоит ваше сердце? (СИ) - Матуш Татьяна

— Верю, — просто сказал он, — Я тебе полностью доверяю, Алета. А вот ты мне, кажется, не очень. Нужно это исправлять, а? Так что там с часовыми?

— Во дворе их нет — сдалась девушка, — они стоят на воротах и по всей верхней галерее. Базилику не охраняет никто, она даже не запирается, но подвал с портальной комнатой стерегут четверо… Как правило, четверо. Но иногда их больше. Когда у Белого Хорька обостряется паранойя.

— Комната запирается?

— Д-да.

— Какая дверь? Наружу или внутрь? Замок или засов?

— Не помню, — помотала головой Алета, — дверь, кажется, дубовая. Очень массивная. А наружу или внутрь… Меня все время вели в середине и закрывали собой. Марк, из-за меня погибло столько людей!

Сообразив, что сейчас Алеты выдаст типично женскую реакцию — разревется, Винкер жестко сказал:

— Не из-за тебя. Из-за анеботума. Это стратегическое сырье. За него будут умирать, пока кто-нибудь не изобретет более дешевый способ путешествий на большие расстояния. И тогда люди начнут умирать за что-то другое.

— Дверь открывается наружу, — глухо сказала Алета. — Засов большой, железный. Ржавый. Колдовать в коридорах нельзя, благословения накладывал сам Хорек.

— Поправка, — уголок рта Марка дрогнул, в намеке на улыбку, — колдовать нельзя, а лечить-то можно? Или они и лечат благословениями?

В его руке появилась юкка — тонкая, крепкая и незаменимая в трех тысячах ситуаций. Винкер постучал пальцами по двери вокруг замка, прислушался к звуку. Аккуратно вогнал узкое лезвие в прорезь, покачал, снова прислушался. Нажал на рукоять. Замок щелкнул — и открылся.

Глава 31 ПОЛЕТ НА УРАГАНЕ

Подходя к шатру маршала, Эшери услышал отборную брань и подивился: Кер был истинным дворянином, из тех, кто, услышав о собственной казни, в качестве последнего желания попросит цирюльника.

— Мой адъютант пропал, — сообщил маршал, — дезертировал. Прихватив с собой карту с нашими пометками.

— По ним реально восстановить план штурма? — мгновенно просек Кот.

— Как на собственные ноги помочиться, — признал Кер.

Рамер Девятый сидел тут же, на походном сундуке, и был показательно мрачен и молчалив.

— Докладывай, — велел он.

Доклад уложился в короткую клепсидру. Помимо: пришли, нарушили, сбежал — в нем было довольно много толковых замечаний по обороне Атры. Хотя ничего принципиально нового Кер не услышал. Разведка и у него была поставлена неплохо, а уж Белого Хорька он знал даже не как облупленного, а словно много раз видел в разрезе и успел изучить до деталей.

— Вы предполагаете, что карта сейчас у Аорона?

— Я всегда предполагаю худшее, — уже спокойнее сказал Кер, — И, если честно, не вижу альтернативы. Куда еще этот… сын самки собаки мог податься с таким милым сувениром? И главное — с чего бы вдруг? Парень звезд с неба не хватал, но с обязанностями справлялся. Трусоват, правда. Отец его из-за этого ко мне и пристроил — надеялся, что со временем привыкнет и толковым офицером станет.

— Угу. А свинки умеют летать. Только тщательно скрывают, — вставил Рамер Девятый.

— Боюсь, господа, это я виноват, — повинился Эшери, — пообещал, что возьму его завтра в бой. Думал — чего молодому мальчишке в адъютантах киснуть, хотел подарок сделать.

— А он не оценил.

— Зато я… оценил, — Кер так сверкнул глазами на Монтреза, что тот чуть не вскочил и не вытянулся струной. Обошлось. Справляться со странными порывами герцога учили с рождения, ибо маг на поводу у рефлексов — это труп, без вариантов.

— Готов искупить и принять, и даже веревка и лошадь за мой счет. Но, если позволите, после штурма. — Кот подвинул к себе еще одну карту, близняшку той, что украл трусоватый адъютант, только девственно чистую. — Вы собирались начать стрелять — когда?

— Да уже…

— Ну, так, давайте начнем. Хорек убедится, что все идет по плану, и, главное, отвлечется на штурм и не будет трясти перебежчика всерьез, на предмет того, что он еще знает.

Рамер метнул в Эшери предупреждающий взгляд. Мог бы и не стараться. В отличие от беглого паренька, герцог давно научился останавливаться именно тогда, когда нужно.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— У нас есть целая одна, зато очень длинная клепсидра, чтобы родить новый план штурма.

— Прошлый план мои стратеги разрабатывали неделю. — в сторону бросил Кер.

— Что поделать, недели у нас нет. Сыграем теми костями, которые имеются на руках, — Эшери взял перо и, обмакнув его в тушь аккуратно перечеркнул крестом два направления — главные ворота и северную стену. — Здесь мы атаковать не будем.

Брови маршала взлетели вверх. Он даже забыл обидеться на самоуправство. Да и — кто позволил лишнее? Не камердинер же, один из первых лордов империи. Урона чести нет.

— Чем вас не устроили эти направления. Мои стратеги признали их самыми перспективными, на них строился прошлый план.

— Именно поэтому и не устроили. Самое удачное решение. У вас, маршал, хорошие аналитики, поэтому я сразу предположил, что они его нашли. Значит — для нас это решение не подходит.

— Но тут больше и вариантов нет.

Про себя Кот подивился. Он видел не меньше пяти. Не все — удачные, но все вполне возможные. Только вот не стоило говорить такие вещи прославленному полководцу и, вполне возможно, своему будущему начальнику. Чревато роковыми случайностями. Особенно на войне.

— Совершенно верно, — согласно кивнул он и мягко улыбнулся, — вариантов нет. Значит, господа, придется их создать.

Кот так глубоко "нырнул" в карту, что перестал замечать мир вокруг. Император тоже задумался, но связи с реальностью он не терял никогда. И, заметив, что Кер протянул руку к небольшому серебряному колокольчику, прижал ее своей.

— Нет! Твой второй адъютант пока побудет под арестом. Парни дружили. Ты можешь поручиться, что они были только друзьями, а не подельниками? Сначала с ним поработает менталист, а уж потом он займет свое место. Если окажется достойным.

Возражать маршал не стал. Пожал плечами и развернулся к небольшому резному шкафчику, чтобы достать любимое вино.

Короткое "тонг" прозвучало негромко и совсем не страшно. Вот только маршал захрипел, взмахнул рукой и тяжело рухнул на землю, увлекая за собой неустойчивый шкафчик и пачкая кровью дорогой ковер.

Кот обернулся… но было уже поздно. Ясно — что поздно. Кер смотрел в потолок остекленевшими глазами. Из горла торчала короткая стрела, даже, скорее, дротик.

Император с подданным переглянулись. Сделав знак Рамеру Девятом оставаться на месте, Кот опустился на колени перед опрокинутым шкафчиком для вина и осторожно, не касаясь руками, осмотрел ловушку.

Вердикт был неутешительный.

— Довольно примитивно, но налаживали самострел явно на Кера. В аккурат по его росту. Он всегда сам брал отсюда вино?

— Иногда приказывал подать. Но чаще — сам.

— Что ж… у второго адъютанта почти алиби. Но менталист не отменяется, так будет вернее.

Эшери приподнял край ковра, и закрыл тело невезучего маршала.

— Помогите мне, мой император.

— Что ты задумал? — с подозрением спросил Рамер Девятый.

— Маршал может быть убит в бою. Но не перед боем, — Эшери поднял тонкую кисть на уровень лица, сложил пальцы… Черты его лица и фигуры на мгновение смазались — и вот уже перед императором сидит Кер, живой и невредимый. — Так будет лучше, мой император, — голос тоже оказался до ужаса похож. Вот только интонации не его, слишком мягкие. Но под стенами Атры отличия сотрутся.

— А ты… сможешь?

— Учили меня хорошо, — пожал плечами Эшери, — Кажется, пришла пора держать экзамен.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

В четыре руки они закатали Кера в ковер, оголив примятую траву. Говорить о нелепо погибшем — и о предателе не было никакого желания. Да и времени уже не осталось.

— Действовать будем таким образом, — перо быстро заплясало по карте, покрывая ее аккуратными отметками. Рамер Девятый смотрел — и с каждым движением, каждым словом Кота убеждался в том, что подозревал уже месяц: перед ним гениальный полководец. На грани безумия. Но, кажется, не за гранью.