Здравствуй, племя младое, незнакомое! - Коллектив Авторов

– Тише, – покосившись на хорошо владеющих русским языком американцев, Остапчук под руку выводит Владимира в коридор. – Этот центр – что-то вроде всемирной массонской ложи для военных. Они вычисляют наиболее перспективных, по их мнению, российских командиров и приглашают к себе на учебу. Ну и обрабатывают там, соответственно...

– Так комбриг же в академию Генштаба собрался?

– Одно другому не мешает. Они ведь ненадолго, на пару-тройку месяцев приглашают. Его предшественник в прошлом году уже съездил. Так что показуху давай, комбриг сказал, что очень на тебя рассчитывает. Кто командовать будет?

– Сам буду и командовать и участвовать. И со мной девять бойцов. Сценарий обычный: комплекс рукопашного боя, спарринг, разбивание твердых предметов.

– Молодец, ты еще чего-то сам можешь показать. Я уже ничего, наверное, не сумею... Кстати, сегодня вечером Игорь Малахов на день рождения приглашал. Там все наши собираются. С машиной я вопрос решу, в девятнадцать часов выезжаем.

Как и большинство высокопоставленных зарубежных чиновников, господин Джозеф Питер Аллан на поверку оказался маленьким лопоухим очкариком с непропорционально большой головой и противными рыбьими глазами. Тем более странно было наблюдать, как суетился перед ним двухметровый комбриг, подробно перечисляя тактико-технические характеристики боевой техники десанта, специально для этого случая извлеченной из парка и надраенной до умопомрачительной чистоты. На малом плацу ожидали разведчики, вооруженные автоматами и штык-ножами.

– Смотрите, парни, даже наш поп сегодня трезвый. И рясу новую надел... гы-гы-гы!

– Данилевский, ты не зубы скаль, а имитацию проверь. Не дай Бог, взрывпакет под ноги этому Аллану влетит.

– Не беспокойтесь, товарищ капитан, у меня все на мази...

– Да, а на двадцать третье февраля у тебя тоже все на мази было, когда ты французскому генералу брюки прожег?!

– Товарищ капитан, вы только полегче, а то в прошлый раз так меня об асфальт приложили, что еле встал...

– Не развалишься, Алферов... Так, они идут, закончили базар! Музыку давай! Становись! Равняйсь, смирно!..

... Десантуру хлебом не корми – дай шоу устроить, – размышлял Владимир, механически выполняя под ревущий рок-н-рол и грохот взрывпакетов приемы рукопашного боя с оружием. Тут еще места мало, а вот в России, – там целые баталии разыгрывают. Столько бойцов на этом деле калечится, – нет, все равно, на каждый праздник одно и то же... У американцев такого вообще нет, они на нас поглядеть приходят, как на папуасов каких-то... Конец двадцатого века, а тут рукопашный бой, как в дешевом боевике...

Наверное, о том же думал господин Аллан, с непроницаемым лицом наблюдавший российских гладиаторов. Но когда бугай Потапов, раскидав троих противников, с истошным воплем подскочил прямо к нему, и, выхватив из кармана здоровенную жабу разорвал ее пополам и засунул в рот, выдержка изменила иностранному гостю, и он еле-еле сдержал рвотный позыв.

К счастью, все окончилось благополучно. Показуха удалась. Пострадали только двое: жаба, съеденная Потаповым, и сержант Костиков, рассекший себе лоб, разбивая головой связку черепицы.

... В маленьком процедурном отделении медицинского пункта бригады все сверкает чистотой, ноздри щекочут острые запахи растворов и лекарств.

– Порядок, будешь жить, Костиков, – подполковник медицинской службы наложил последний шов. – Чуб отрастишь, и никакого шрама видно не будет. Ирочка, бинтуй. Голова не болит? Не подташнивает?

– Не-е-е... Нормально...

– Правильно, голова у десантника болеть не может... А тебе чего надо, Потапов?! Живот прихватило после лягушачьих лапок? Так я тебе сейчас быстро клизму поставлю! Закрой дверь!

– Товарищ полковник, тут к сержанту Костикову пришли... Долго еще?

– Заканчиваем, закрой дверь.

– Леха, потом поднимайся в верхний кафан...

... Служба в армии, тем более в ВДВ, не предполагает особой сентиментальности. И все же что-то встало комком в горле у Алексея Костикова, когда он вошел в маленький, тускло освещенный кафан. Никак нельзя было ожидать от такого толстокожего на вид бугая, как Сашка Потапов, проявления столь трогательной заботы о товарище.

– Маринка, ты?! Ты что здесь делаешь? Потап...

– Спокойно, Леха, спокойно. Тебе сейчас вредно волноваться. Сидите, ребята, общайтесь, а я пошел. Мне еще там... надо...

– Ты как сюда попала?!

– Саша привез. Час назад примчался, сказал, что нам с тобой срочно нужно встретиться. А про ранение не сказал... Лешенька, милый, что у тебя с головой?!

– Нормально, Маринка, все нормально! Теперь у нас с тобой все будет хорошо. Комбриг за показуху благодарность объявил, так что теперь я точно остаюсь до ротации...

Баня 1-го парашютно-десантного батальона известна далеко за пределами базового района «Прибой». Здесь топят не соляркой, а березовыми поленьями. Желающих попариться по-настоящему в бригаде хоть пруд пруди, но сегодня замкомбата майор Игорь Малахов собрал только своих – выпускников Рязанского воздушно-десантного училища 87-го года. Диапазон званий приглашенных широк – от капитана до подполковника. Но в бане все равны, тем более когда парятся однокурсники, прошедшие вместе не одну «горячую точку». За столом, накрытым в просторном предбаннике, разговоры ведутся без недомолвок и околичностей.

– Два часа, два часа в церкви проторчали – лабуду эту слушали, – кипятится командир роты материального обеспечения майор Тарасов, – вот уж, поистине, заставь дурака Богу молиться...

– Это что, – смеется Остапчук, – когда наш бригадир в Иваново служил, там чуть ли не каждый день службу стояли. Две часовни в полках построил. Раньше карьеру на памятниках Ильичу делали, а сейчас на церквях.

– А помнишь тот знаменитый крестный ход, когда Серега Новосельский оперативным дежурным стоял? Срочный звонок из Москвы – Серега бежит бригадиру докладывать, а тот идет за попом, закатив глаза, мелко крестится и Сереге так, вполоборота: «Иди на хер, помилуй мя, Господи, иди на хер...»

– Ну что, Володя, решил свой вопрос? – распаренный Малахов, накинув на плечи простыню, подсел за стол, раскупорил банку холодного пива. – Ух, хорошо!

– Вроде бы решил. Комбриг после показухи сказал, что останусь на второй срок. В крайнем случае, на другой должности. Да и Кулик в Москве подстрахует...

– А меня, похоже, ротируют. Для комбата это стало делом принципа...

– Игорь, откуда их всех понабрали?! Почему ни в Афгане, ни в Чечне мы их не встречали?

– Не из войск, это точно... Наш комбат – старший преподаватель кафедры тактики из Рязанского училища. Он живого солдата, может, лет двадцать назад видел. Командовать не умеет, зато профессиональный интриган – всех офицеров в батальоне между собой стравил...

– Там в училище они все чмошники. Из войск еще лейтенантами поубегали, а как в Боснии баксами запахло, так сразу сюда кинулись...

... Незваный гость, как известно, хуже татарина. Особенно если этот гость – замполит. Несмотря на то что институт политработников в российской армии упразднили, сменившие их помощники командиров по воспитательной работе тоже не пользуются особой любовью. Поэтому, когда в предбанник один за другим вошли трое изрядно подвыпивших офицеров из отделения воспитательной работы, за столом повисло напряженное молчание.

– Мир дому сему... ик! – вслед за «воспитателями» в предбанник, икая, ввалился настоятель бригадного храма игумен Феодосии. – Ибо сказано в Священном Писании... ик... там, где двое собрались во славие Мое... ик... там и Я, третий, среди них. О, а вот и пивко холодное!

С появлением в частях российской армии священников произошло нечто необъяснимое. Непримиримые идейные враги, семьдесят с лишним лет бившиеся между собой за право капать на мозги согражданам, – попы и бывшие замполиты неожиданно объединились. Да так крепко, что теперь проповеди в церкви, на которые комбриг неукоснительно загонял весь личный состав, все больше напоминали приснопамятные политзанятия, а на занятиях по общественно-государственной подготовке все чаще к месту и не к месту поминали Господа Бога. Вот и сейчас отец Феодосии, освежившись баночкой холодного пива, сел на любимого конька.

– Скажу я вам, товарищи командиры... ик... что сильно меня тревожит в последнее время дисциплина... ик... и нравственность бойцов наших. Узнал я, что боец-десантник... ик... разведчик... жениться хочет на девке публичной... ик... прости меня, Господи...

– Вы, отец Феодосии, лучше вместо пива водички попейте, чтобы не икать за офицерским столом, – Владимир старался говорить как можно сдержаннее, – а что касается бойца моего, то его учить любить Родину не надо. Он в Чечне воевал...

– Ты, капитан, помолчи, когда батюшка говорит, – психолог бригады подполковник Шварц налил и опрокинул в себя стакан водки, смачно захрустел огурцом, – а то ведь решение можно пересмотреть... и по бойцу твоему... и по тебе самому. Вы, разведчики, в последнее время охренели совсем. Захожу в верхний кафан, а там этот самый сержант Костиков со своей проституткой сидит. Я ее выгнать хотел, а он чуть драться со мной не полез...