Линия крови - Джеймс Роллинс

Облако поднималось все выше, утаскивая с собой большую часть пыли и пара, открывая картину уничтожения. Внизу разверзлись ворота в ад. Дымящаяся дыра выдыхала огонь и воняла серой.

Досталось и периметру. Склоны сползали вниз, утаскивая с собой деревья и булыжники. Вода ручьев и речек скатывалась в дыру, чтобы тут же подняться вверх облаками пара. Глубоко внизу мощный поток заполнял гигантскую яму, с ревом круша все, что попадало в него.

Пейнтер полностью стабилизировал парашют. Теперь он видел скрученные стальные балки, разрушенные бетонные конструкции — свидетельства человеческой деятельности.

Остатки огромной подземной базы.

И все эти конструкции медленно исчезали в ревущем месиве на дне огромной ямы. Пейнтер оторвал от них взгляд, огляделся. Три парашютиста находились ниже, лучше справившись с восходящими потоками теплого воздуха, чем он. Та часть горного массива, к которой они направлялись, осталась нетронутой, только высота обрыва — скального выступа — значительно увеличилась. Они зависли над бездной.

— Направляюсь к Кэт, — доложил Монк.

— Наложил в штаны, — буркнул Ковальски.

Эта пара быстро скользила к обрыву Кэт, чуть под углом, борясь с непредсказуемыми термальными потоками. Если они проскочат мимо обрыва, их ждет не столь уж и долгий спуск в преисподнюю.

Пейнтер, чуть развернувшись, увидел, как Такер и Каин движутся к Лизе.

Выступ уцелел — но больше практически ничего.

Сверху и мимо него по-прежнему падала вода, но река, протекавшая ниже, исчезла. Тридцать футов, которые пролетала вода, теперь превратились в трехсотфутовую пропасть, и на ее дне курилась тьма. Большая часть обрыва тоже соскользнула вниз, в глубины адской дыры.

И выступ, на котором стояла Лиза, выглядел так, словно мог рухнуть в любой момент. Из-под него уже вываливались обломки камня.

Но наибольшую опасность для Лизы представляло другое. Смещение водопада вывело ее из укрытия, и теперь монстр, деливший с ней выступ, видел ее. Разделяло их совсем небольшое расстояние.

— Спускаюсь к ней! — доложил Такер.

— Капитан Уэйн, спускайтесь на площадку над выступом. Готовьте веревку.

— Не могу. Нахожусь слишком низко, не успеваю сманеврировать. Для меня только одна посадочная зона — этот скальный выступ.

Возможно, он лгал, изображая героя, но Пейнтер действительно находился на большей высоте. И его шансы приземлиться на площадку над выступом, откуда он мог скинуть веревки вниз, были выше.

— Понял, — ответил Пейнтер, хотя у него рвалось сердце из-за того, что он не мог лететь к Лизе. — Сажусь на площадку.

Его внимание отвлекли выстрелы.

Такер опускался на выступ, стреляя из пистолета в чудовище… А потом край обрыва скрыл картину разворачивающегося ниже поединка человека и машины.

03 часа 03 минуты

Такеру требовалось место.

Размером выступ не превышал баскетбольную площадку, с Лизой на одном конце и чудовищем величиной с медведя на другом. Привлеченное его приближением, оно встало под ним и вскинуло лапы с острыми когтями. Большие черные, как обсидиан, глаза не отрываясь смотрели на него.

Уэйн открыл огонь, но пули отлетали от брони.

И, однако, выстрелы заставили робота податься назад. Этих мгновений Такеру хватило, чтобы дернуть на себя стропы и чуть сбросить скорость приземления. Он опустился на пятки, потом перенес вес тела на носки и упал на колени, одновременно отстегнув парашют и Каина.

Парашют полетел вниз, утаскивая за собой стропы и упряжь.

Каин мягко спрыгнул на лапы, шерсть встала дыбом.

Такер вытащил второй пистолет и махнул им в сторону Лизы, призывая держаться подальше. Чудовище застыло, как монумент, изучая и оценивая нового противника, но Такер понимал, что скоро оно перейдет в атаку.

Глаза Лизы переполнял страх — но не за себя.

— Младенец теряет сознание, — прошептала она.

Такер попятился к ней, дав команду Каину стоять на страже.

Пес и машина настороженно смотрели друг на друга.

Лиза промокла насквозь, как и младенец. Не издающий ни звука, он уже начал синеть.

Такер выругался про себя.

Второй раз я этого ребенка не потеряю.

Скрежет стали о скалу возвестил об атаке чудовища. Каждый шаг высекал искры. Двигалось оно прямиком на них. Такер поднял пистолет, помня, что раньше из этого ничего не получалось, зная, что чудовище пулями не остановить, но все равно готовясь защищать свою жизнь.

Готовился не только он…

Каин наблюдал за происходящим не двигаясь. ОНО пахнет смазкой и молнией, но он узнает охотника, потому что сам охотник. ОНО видит мир так же, как и он.

ОНО нюхает ветер, определяясь.

ОНО поворачивается на голос и делает шаг…

Черные глаза следят за шуршанием ткани…

Еще ОНО умеет думать и двигается, атакует, лишь вычислив самого слабого.

Как теперь.

ОНО идет к нему… потому что еще слишком молодо, новичок в этом мире, щенок.

Каин встретил нападавшего лаем и обежал сбоку. Заставил его развернуться и устремиться за ним. ОНО быстрее, сильнее, но все равно щенок.

В отличие от него.

Он быстро перебирает лапами, которые уже бегали и по горячему песку, и по асфальту, и по снегу, и по дорожной щебенке… и по скользкому льду.

Он изучил охотника, видел, как ОНО с искрами оскальзывается на камнях.

— Каин! — кричит его напарник.

Каин бежит к обрыву, к долгому падению на острые скалы. Враг следует за ним, нагоняет, стальные ноги гремят по каменной поверхности. Он добирается до обрыва и резко останавливается, подушечки лап до боли вжимаются в камень… потом бросается в сторону. Потому что знает, что может.

Он не молодой.

Это камень.

Он опрометью бросается в сторону.

Его противник молод. Камень — это лед.

ОНО еще не успело этому научиться.

Каин разворачивается на задних лапах и наблюдает, как металлическое создание проскакивает мимо него, оставляя след искр, и перелетает через край.

Потому что еще многому не научилось.

И никогда уже не научится.

Такер упал на одно колено, Каин бежал к нему. Уэйн с гордостью обнял пса, зная, что собака спасла им жизнь. Пули не остановили бы этого стального монстра. А добравшись до них, он бы их убил. И ни Такеру, ни Лизе не хватило бы хитрости, чтобы использовать против чудовища природные инстинкты Каина, не хватило бы скорости, чтобы заманить его в смертельную ловушку.

Каин сунул голову между ног Такера — знакомое движение в ожидании похвалы.

— Все хорошо, мальчик. Ты молодец.

Но хвост пса остался поджатым.

Такер знал, что эмоциональная жизнь у собак столь же богата, как и у большинства людей. Она — другая, во многом непонятная, но собаки все равно тонко чувствуют этот мир.

Такер понимал, что чувствует Каин: они слишком хорошо знали друг друга, их отношения не ограничиваются командами и сигналами рук.

Угрызения совести и сожаление.

Каин не рад, что отправил металлическое существо на встречу со смертью.

— Тебе пришлось это сделать, — напомнил ему Такер.

И это для Каина не тайна.

Но хвост оставался поджатым.

15 часов 06 минут

Эдвард Блейк терпеть не мог здешнего транспорта.

В темном тоннеле, освещенном только тусклыми лампочками аварийного освещения, он сидел на скамье в тесном замкнутом пространстве вагончика с десятком сотрудников и охранников комплекса. Далекий грохот взрыва давно уже затих.

На них тоннель не обрушился.

Одновременно отключилось электричество, и вагончик замедлял ход, пока не остановился. Мужчина в форме охранника глянул на спидометр. Они проехали пять миль, до станции в Берлоге оставалась еще миля.

Эдвард закрыл глаза и потер виски.

— Надо идти пешком, — предложил кто-то.

— Только не наступаем на рельсы.

— Здесь мы в большей безопасности.

Будь все проклято!

— Тихо! — раздался крик с одной из задних скамей.

Наконец хоть в ком-то проснулся здравый смысл.

— Слушайте! — раздался тот же голос.

Теперь услышал и Эдвард. Тихий рокот, набирающий силу, словно к ним приближался еще один вагончик, грозя в них врезаться. Но чуть позже послышалось бульканье.

Вода.

Блейк, как и все остальные, направился в заднюю часть вагончика. Черноту тоннеля каждые пятьдесят ярдов озаряли красные точки ламп аварийного освещения.

И тут они увидели — будто какой-то монстр пожирает одну лампу за другой, приближаясь к ним. На них накатывала волна. Люди закричали. Один мужчина выскочил из двери, в надежде обогнать поток.