Линия крови - Джеймс Роллинс

— Это всего лишь включились генераторы, — успокоил его Филдинг, берясь за ручку портфеля. — Активация и прогрев занимают восемь минут. Уйти мы успеем.

Эдвард бросился к двери. Обернувшись, увидел, как что-то прыгнуло с рабочего стола на спину Филдинга и закрепилось между лопатками. Один из его новых гексаподов. Исследователь забыл, что активировал его ранее и оставил в ждущем режиме.

Филдинг закричал, попытался стряхнуть металлическое чудовище, но его тонкие ножки, острые, как хирургические инструменты, вошли глубоко и держали крепко.

Эдвард пятился к двери. Филдинг рассказал ему о новом поколении роботов, которое он называл улей. В его картофелеобразном теле размещался рой маленьких роботов.

Филдинг кинулся к Блейку.

— Сбросьте его! Сбросьте!!!

Но Эдвард отходил все дальше, хотя и не отрывал взгляда от Филдинга. И теперь, прочно закрепившись на спине жертвы, робот выплевывал из своего чрева маленьких роботов. Они разбегались, как муравьи, вниз по спине, вверх по шее, на плечи, грудь, руки и ноги.

— Нет, нет, нет!.. — кричал Филдинг, кружась на месте, зная, что будет дальше.

Маленькие роботы замерли, словно по команде, затем начали вгрызаться в его плоть.

Звериный крик боли вывел Эдварда из ступора. Он бросился бежать. Знал, почему они вгрызаются. Крупные роботы реагировали на выделяемое телом тепло, мелкие — на бьющееся сердце. Они вгрызались в тело до тех пор, пока сердце не прекращало биться.

И, судя по крикам, которые преследовали убегающего Эдварда, произошло это не сразу.

14 часов 52 минуты.

Минуты шли, а Грей лежал на боку, потирая затекшие кисти. Государственный секретарь Соединенных Штатов, наклонившись над его головой, доставал затычку с «С-4» из слухового канала, используя египетское костяное шило возрастом в три тысячи лет, позаимствованное с одного из выставочных стендов.

— Похоже, что все. Во всяком случае, большая часть.

Грею не хотелось находиться здесь при взрыве термобарической бомбы. Такие заряды создавали взрывную волну, по мощности сравнимую с атомным взрывом, и разогревали воздух до температуры пять тысяч градусов.

— Хорошо.

Грей перекатился на спину и принялся извлекать динамик и взрыватель. Для этого воспользовался маленькими щипчиками. После пары неудачных попыток ему удалось за что-то зацепиться и вытащить все. В ухе звенело.

Грей торопливо собрал мину. Дверь из закаленного стекла музейными экспонатами не разбить. Он прилепил пластиковую взрывчатку к левой створке, с обратной стороны выгравированного креста, и предупредил Ганта:

— Отойдите.

Передатчик Роберт ему уже отдал. И вот оба они спрятались за выставочными шкафами, и Грей нажал на кнопку. В замкнутом пространстве по барабанным перепонкам ударило так, что мало не показалось. Грей закашлялся от едкого дыма, поднял Роберта на ноги, помахал перед ним рукой. Затем увидел, что дверь из закаленного стекла разнесло вдребезги, превратив ее в груду синевато-белой крошки.

Оба практически оглохли, так что Пирсу пришлось кричать, чтобы слышать собственный голос:

— Пошли отсюда!

Он с сожалением оглянулся на исторические сокровища, которым предстояло погибнуть. Взгляд его остановился на Бачал Изу, посохе Христа, — но тот хранился под пуленепробиваемым стеклом. И у Грея не было ни времени, ни сил, чтобы спасти его.

С тяжелым сердцем он смирился с тем, что посох придется оставить.

Роберт едва стоял — ноги подкашивались, — но позволил себя увести. Вызвал лифт, набрав код, приложил ладонь к сканеру. Пока они ждали, Гант смотрел на задымленный музейный зал.

— Может, мне следовало умереть. После всего, что я натворил…

Грей понимал: надо как-то подбодрить своего спутника.

— Роберт, я должен вам кое-что сказать. Насчет вашего брата, Джимми, и его дочери, Аманды.

— Сказать что? — у Роберта перехватило дыхание.

— Они оба живы.

Роберт дернулся, резко повернулся к нему.

— Что?

Пока спускалась кабина и открывались двери, Грей в общих чертах обрисовал ситуацию.

— Так что теперь надо подумать о сыне Аманды. Вы упомянули, что он здесь.

Роберт насупился. Кабина уже шла вверх.

— Был здесь, но его снова похитили.

На этот раз Грей резко повернулся.

— Кто?

Роберт объяснил:

— Это сделала пленница. Врач. Женщина, засланная в нашу клинику по искусственному оплодотворению.

Грей схватил его за плечо и всмотрелся в глаза.

— Лиза Каммингс?

— Вы ее знаете?

— С ней была другая женщина?

— Да. Они обе находились в лабораторном комплексе, вместе с моим внучатым племянником. Но он в десяти милях отсюда. Мы не успеем даже связаться с ними.

Грей выругался. Его сердце заколотилось. Он отбросил Роберта к стене, сильнее, чем собирался.

— А женщина, с которой схватили меня? Сейхан? Ее тоже увезли в эту чертову лабораторию?

Брови Роберта взлетели: его удивила реакция Грея.

— Нет, — медленно ответил он. — Я… мы держим ее здесь.

Кабина остановилась, тяжелая сейфовая дверь открывалась целую вечность. Грей едва сдерживался, чтобы не начать молотить по ней кулаками; он тревожился за Сейхан и злился из-за того, что никак не может помочь Лизе и Кэт.

Наконец Грей и Роберт вылезли через щель из массивной бочки в винный погреб и поспешили к выходу. Они не знали мощности установленной термобарической бомбы. Вдруг она может не только выжечь подземные помещения, но и разрушить замок? Даже Роберт ничего не мог сказать по этому поводу. И Грею не хотелось выяснять это на собственной шкуре.

— Где Сейхан? — спросил он, готовый бежать ей на помощь.

— Вы заблудитесь. — Роберт прибавил шагу. — Я вам покажу. Но…

— Но что?

— После того как Петра заперла нас, — в голосе слышались страх и чувство вины, — думаю, она направилась к ней, чтобы убить ее.

ГЛАВА 39

4 июля, 14 часов 52 минуты

по восточному поясному времени

В воздухе над Голубым хребтом

— Семь минут до цели, — доложил пилот из кабины.

Пейнтер сидел в грузовом отсеке турбовинтового транспортного самолета «С-41А». Из Вашингтона они вылетели на реактивном самолете, потом пересели на этот, меньших размеров и более подходящий для десантирования или переброски войск. По существу, состоял он из кабины и грузового отсека.

Грузом в этом полете была команда Пейнтера.

Такер уже прикрепил Каина к себе специальной упряжью. Ковальски и Монк проверяли снаряжение друг друга. Пейнтер проверку уже закончил и сидел за ноутбуком, связанным через спутник со штаб-квартирой «Сигмы». На экране он видел поместье Гантов, которое снималось в режиме реального времени спутником разведки.

В ухе звучал голос Джейсона Картера:

— Директор, передаю новую запись. Мы зафиксировали движение в десяти милях от особняка. Раньше не обращали на него внимания, потому что сосредоточились на Берлоге. Но вам лучше на это взглянуть.

Особняк исчез с экрана, уступив место Континентальному водоразделу — изрезанной, гористой местности.

Кто это там?

Маленькая фигурка стояла у водопада, держала на руках какой-то сверток… нет, ребенка! Фигурка приближалась, увеличивалась, пока не осталось никаких сомнений.

— Лиза… — выдохнул Пейнтер.

— И я думаю, что вторая — Кэт, сэр. Примерно в четверти мили к юго-востоку.

Как только картинка вновь изменилась, Пейнтер подозвал Монка:

— Тебе надо это видеть.

Монк подошел. Теперь экран показывал женщину, бегущую по лесу. Кроны деревьев не позволяли различить детали. Не вызывало сомнений только одно: она направлялась к отвесному обрыву.

— Это моя жена, — в голосе Монка слышался испуг, но он держал себя в руках. — Никогда не смотрит, куда идет.

Джейсон заговорил вновь:

— На земле я улавливаю какое-то движение, но не могу разобрать, кто ее преследует.

Вновь послышался голос пилота:

— Мы в двух минутах от границы зоны запрета полетов. Я поворачиваю, чтобы мы могли пойти вдоль границы.

Пейнтер отдал ноутбук Монку и прошел в кабину.

— Новые планы. Летим прямо.

— Сэр, у нас нет разрешения.

— Возьму у президента, когда вернемся, — ответил Пейнтер. — Летим прямо и на малой высоте. Следуй по Континентальному водоразделу. Как только пересечем границу запретной зоны, открывай задний люк, мы будем прыгать.

Пейнтер вернулся в грузовой отсек.

Монк приподнял бровь.

— Почему у моей жены нет волос?

Джейсон заговорил в ухе Пейнтера, в голосе слышался испуг:

— Когда будете на земле?

— Десантируемся через шесть минут. На земле через семь или восемь.