Кавказская Атлантида. 300 лет войны - Яков Гордин

При таком печальном состоянии Залабинского края без сомнения следовало бы обратить внимание на облегчение от работ войск и успокоение новопоселенных жителей, не предпринимая ничего нового. Нужно было заняться надежным ограждением и вооружением станиц, потому что большинство было без оконченных оград и вовсе не были вооружены. Нужно было прекратить напрасные частые тревоги, изнурительные скачки и распространение неточных сведений о неприятеле — сообразным отправлением кордонной службы, правильным расположением войск и положительным собиранием и рассылкою точных сведений о неприятеле.

К сожалению, на все это не было обращено ни малейшего внимания. Из числа войск, изнуренных уже непомерными работами, частыми тревогами и сильными болезнями, составляется новый отряд из 141/2 батальонов, восьми эскадронов драгун, четырех сотен казаков и шестнадцати орудий, который и двигается на Пшеху, где и приступает к устройству Пшехской станицы.

Это новое наступательное движение было тем более несвоевременно, что предпринималось в покосное время и когда приближалась уборка хлеба. Но этого желал начальник штаба войск, за Лабою находящихся, подполковник К-в, пользовавшийся особенным доверием графа Евдокимова и генерала Забудского и вполне управлявший генералом Тихоцким, человеком добрым, храбрым и не без некоторых других военных способностей, но до сего времени под своим начальством, свыше кавалерийского полка, не имевшим.

От такого преждевременного движения наших войск на Пшеху пользы особенной не произошло, а последовало много вреда.

Залабинский край, как надеялись, не только не успокоился, а напротив — неприятель, показавший отчаянное сопротивление при движении на Пшеху и занятии этой реки, с новой энергией начал тревожить наши новые поселения и делать нападения еще в большем числе. Так в тысячных массах штурмует укрепление Хамкеты, дважды врывается в станицу Пименскую, значительную часть которой сжигает и предает разграблению. Кроме того, появляясь одновременно небольшими партиями в разных местах, отгоняет скот, нападает на небольшие команды и посты, убивает и захватывает в плен жителей во время полевых работ или при заготовлении леса для построек.

Такие ежедневные происшествия, наводя ужас на жителей, заставили их совершенно прекратить полевые работы и не выгонять свой скот на пастьбу. А от этого произошло: что сена было не накошено в должном количестве; созревший хлеб не был убран надлежащим образом; скот, оставаясь без корму по нескольку дней, начал болеть и дохнул. Ко всему этому еще более увеличилась болезненность и смертность между жителями и солдатами, тогда как, если бы движение наших войск на Пшеху совершилось позже хотя двумя месяцами, то жители успели бы накосить в достаточном количестве сена, убрать и свезти с полей хлеб и заготовить для своих построек лес.

В таком тревожном положении Залабинское пространство находилось до глубокой осени, когда, с окончательной разработкой дороги между Даховскою станицею и Каменным мостом на Белой, расширялся круг действий Даховского отряда и его энергического начальника.

Полковник Гейман не оставался в бездействии и во время своего замкнутого нахождения в Даховской котловине. Тогда как меньшая часть его отряда занималась устройством Даховской станицы и устройством дороги до Каменного моста по правую сторону Белой, где одновременно нужно было бурить и разрывать порохом каменные скалы и перестреливаться с неприятелем, постоянно беспокоившим своими выстрелами с противоположного берега, — он с большею частью прошел более 20-ти верст вверх по Белой и осмотрел все боковые ущелья. Живущее там небольшое, но хищническое Хамышейское общество было выселено из лесных трущоб к укреплению, устроенному на единственной в горах довольно обширной поляне, и проложена дорога через густой лес и скалы между этим укреплением и станицей Даховскою.

Только к сентябрю окончились работы по устройству и снабжению продовольствием Даховской станицы и восстановлению надежного сообщения, начиная от Каменного моста вверх по Белой, и только с этого времени меняется место действия Даховского отряда, сохранившего это свое название и на будущее время, до окончательного покорения Западного Кавказа.

Полковник Гейман, перевалившись с 8-ю батальонами, 4-мя эскадронами, 8-ю сотнями и 12-ти орудиями через возвышенный левый берег Белой, вступает в узкую, лесистую и густо населенную долину Куржипса, где и занимается в продолжение зимы прорубкой просек, проложением сообщения и устройством окопа для Куржипской станицы. Действия этого отряда в тревожный 1862 год завершаются восьмидневной экспедицией, предпринятой к верховьям Куржипса, собственно для прусского принца Альберта, в честь которого и закладывается станица Прусская.

Одновременно с переходом полковника Геймана с отрядом на Куржипс Пшехский отряд, уже состоящий под начальством генерала Преображенского, совершив движение вверх по Пшехе, переносит свои действия на Пшиш, где, устроив два поста и приступив к окопанию Бжедуховской станицы, вступает в связь с отрядом генерала Кухаренки.

Этот отряд, составленный в станице Корсунской преимущественно из бывших черноморских пеших батальонов и казаков, где, переправившись через Кубань, начал и окончил свои действия устройством кордонной линии вверх по Пшишу и заложением на этой же реке станицы Габукаевской.

Обратимся теперь в противоположную сторону Западного Кавказа, к действиям Адагумского отряда, войска которого находились в несравненно лучшем состоянии, нежели действующая между Лабой и Пшишем, и что между солдатами было менее больных. Это происходило как от того, что Натухайский округ менее был тревожим неприятелем, так и по той причине, что солдат не обессиливался и не изнурялся тяжелым трудом.

И действительно, Натухайский округ, кроме появления неприятельских партий, только один раз подвергся вторжению неприятеля в тысячных массах, а именно при нападении в октябре на вновь поселенную и не вполне достроенную и вооруженную Нижнебаксанскую станицу. Однако и в этом своем предприятии он понес поражение от подоспевшей своевременно кавалерии и даже пехоты. Правда, был еще случай, неприятный для всех, в особенности для начальства: это уничтожение поста Георгиевского, с находящимися на нем 35 казаками.

Нельзя не сказать, что появление небольших неприятельских партий и совершаемые ими хищнические проделки были по временам довольно частые, но только войска не тревожились и не изнурялись от напрасных скачек и передвижений, как, например, это было на Белой, потому что здесь соблюдалось более порядка в производстве сигнальных выстрелов и самые войска были более правильно расположены. От этого они успели своевременно прибыть и предупредить разграбление Нижнебаксанской станицы от вторгнувшегося в нее неприятеля.

Нельзя не сказать, что и работы, возложенные на Адагумский отряд, по числу войск, его составляющих, были меньшие, сравнительно с отрядами, действовавшими между Лабою и Пшишем. На Адагумском отряде кроме действия против шапсугов, скрывавшихся в лесных трущобах и ущельях Абина, Кунипса, Афипса, Антхира и Хабля, лежало устройство станиц: Благовещенской, Анапской, Новороссийской, Гастюгаевской, Раевской, Варениковской, Натухайской, Верхне— и Нижнебаксанской, Неберджайской и Крымской. Сверх того, в укреплении Абинском устраивались помещения для штаб-квартиры Крымского пехотного полка, перемещенной из Крымского укрепления, обращенного в станицу.

И все это благодаря распорядительности и заботливости начальника отряда, генерала Бабича, без изнурения, лишений и особой болезненности для вверенных ему войск к сентябрю было окончено.

В 1863 году войскам, действующим на Западном Кавказе, предстояли такие же огромные занятия по продолжению устройства наших казачьих поселений и проведению сообщений, как и в прошлом году; но только это было совершено при менее тревожных обстоятельствах.

Неприятель, истощенный физически после огромных потерь, понесенных им в частых кровавых делах с нами, видя наш успех в колонизации и массу войск, везде его стесняющую, начал упадать и нравственно. Этот упадок духа еще более увеличился, когда в феврале месяце его императорское высочество, главнокомандующий Кавказской армией прошел победоносно с Адагумским и Пшехским отрядами по предгориям, где толпилось неприязненное нам мусульманское население Западного Кавказа.

С этого времени уже не существует того общего, единодушного противодействия, того энергического стремления к нанесению вреда нам, которое проявлялось у абадзехов, шапсугов, убыхов и других обществ в прошлом году. Так, при движениях полковника Геймана с Даховским отрядом по Куржипсу и в верховьях Пшеха ему сопротивляется только местное население. Таким же образом генерал Зотов, начальник Пшехского отряда, при движении вверх по Пшишу к Хадыжам и при занятии этого пункта дерется только с абадзехами, столпившимися в ущелье Пшиша. Об убыхах же, столь сильно подстрекавших абадзехов и шапсугов к сопротивлению и клявшихся не покидать их, нет и помину. Они, потеряв надежду на помощь от турецкого султана, приготовляются к переселению за море до прибытия русских.