Моя Нирвана - Инна Инфинити

Какой только ерундой я себя не изрисовал! Тут тебе и черепа, и какие-то эксозтические цветы, и Иисус, распятый на кресте.

— У тебя ведь еще на спине татуировки? — уточняет.

— Да.

— Покажи. Мне редко удавалось видеть твою спину голой.

Я послушно переворачиваюсь на живот. Сейчас Лиза касается моей самой первой татуировки на правой лопатке, которую я сделал в 15 лет. Там изображен феникс, возрождающийся из пепла. Он не несет для меня абсолютно никакого смысла. Просто понравился рисунок, поэтому я его набил.

Я сказал себе «Стоп» и перестал делать татуировки в 23 года, когда набил последнюю под ребрами. Рисунки на теле — это своего рода наркотик. Сделаешь один, и дальше уже сложно остановиться. Но я себя заставил.

Сейчас, когда Лиза с таким усердием рассматривает изображения на моем теле, я задаюсь одним-единственным вопросом: зачем я изрисовал себя непонятно чем, если все это не имеет для меня никакого значения?

Просто родители никогда не запрещали, вот я и игрался. У папы с мамой тоже есть татуировки. Их значение никогда в нашей семье не обсуждалось, но, насколько я понимаю, определенный смысл они для родителей несут. Может, поэтому родители и разрешали мне набивать на своем теле все, что я хотел.

Рассмотрев все рисунки на моей спине, Лиза склоняется к ней и аккуратно целует. От одного легкого прикосновения ее губ желание снова накатывает на меня такой мощной волной, что аж приходится задержать дыхание.

— Остановись, — прошу тихо.

— Почему? — продолжает целовать, теперь слегка покусывая кожу зубами.

— Потому что я снова тебя хочу, а у тебя только что был очень болезненный первый раз.

— А вдруг второй раз будет не таким болезненным? — мурлычет мне на ухо.

— Безусловно, но не сейчас, а через пару дней.

— Я хочу сейчас, — кусает меня за мочку уха.

— Ненасытная Бестия, — смеюсь.

— Да-да, — охотно соглашается. — Я твоя Бестия.

Перехватываю ее рукой за талию и укладываю на кровать, а через секунду уже оказываюсь сверху.

— Ты моя Нирвана, — произношу, глядя ей в глаза. — С тобой чистый кайф, а без тебя ломка. Так всегда было. Поэтому я и пошел сравнивать наши ДНК. Жалею, что не сделал это раньше. И почему ты столько лет знала и молчала?

— Потому что я понимала, что это тебя убьет. — Осторожно отвечает. — Так ведь и было, Миш.

Я опускаюсь лбом ей на плечо.

— Да… В тот момент мой мир рухнул. Я всю жизнь жил во лжи, мне было сложно это принять. — Я снова пристально смотрю на Лизу. — Но если бы ты рассказала мне сразу, как узнала о моем усыновлении, мы с тобой уже пять лет могли бы быть вместе, между прочим!

— Ну нет, — категорично заявляет и в подтверждение своих слов качает головой. — Пять лет назад мне было 16, а тебе 20. Я еще училась в школе, а ты уже менял девушек, как перчатки. Вряд ли я была бы тебе интересна в тот период, учитывая, что каждый раз, когда я слышала слово «секс», тут же краснела.

— Была бы, — однозначно заявляю. — Ты всегда была мне интересна. А что касается секса, то я бы подождал твоего совершеннолетия.

— Пффф, — фыркает и тут же громко смеется. — Ты? Два года без секса? Не верю!

— Очень зря, — заявляю на полном серьезе. Мне даже немного обидно, что Лиза не поверила моим словам. — Я бы водил тебя на романтические свидания, дарил цветы, провожал до дома, целовал у подъезда и держал свои руки при себе. Но зато когда бы тебе исполнилось 18… — я многозначительно на нее смотрю, не заканчивая фразу.

— Что бы ты сделал? — тут же загорается любопытством.

— Как в той старой песне группы «Руки вверх». Прямо в день твоего 18-летия увез бы тебя за сто морей и целовал бы тебя везде.

Лиза смеется, а я в подтверждение своих слов начинаю целовать ее везде.

Утром я отвожу Лизу в институт и еду на учебу сам. Потом занимаюсь делами в клубе, а вечером снова встречаюсь с Лизой. В этот раз она остается у меня. Все настолько хорошо, что даже не верится.

Так идут дни.

А однажды я заезжаю в тату-салон своего приятеля, потому что давно его не видел, и неожиданно решаю сделать еще одну татуировку. Единственную из всех, которая будет иметь для меня значение.

— Готово! — объявляет друг, выключая машинку.

Я встаю с кресла, подхожу к зеркалу и довольно улыбаюсь, когда вижу на всю грудь слово Nirvana.

Глава 66. Важное объявление

— Ты с ума сошел!? — восклицает Лиза, когда видит мою новую татуировку.

— Да, по тебе. — Притягиваю ее к себе и целую.

Но Лиза вырывается из моих рук и вновь приступает рассматривать татуировку. Мы не виделись несколько дней, за это время покраснение сошло, и слово Nirvana отлично смотрится.

— Я не буду делать в честь тебя татуировки! — сердито изрекает. — Это бред какой-то!

— Не делай, — смеюсь. — Я тебя не заставляю.

Сегодня я остаюсь у Лизы, завтра у нее день рождения. Мы так и живем весь месяц: одну ночь я у нее, следующую она у меня. Лиза не захотела нормально съезжаться, поэтому просто остаемся друг у друга.

И это космос какой-то. Обожаю чувствовать ее дыхание себе в шею, обожаю слушать ее стоны, когда она подо мной, обожаю прижимать ее к себе во сне. Хочу, чтобы так было всю жизнь.

Мы еще не обсуждали наши отношения, но на публике я стараюсь избегать поцелуев и объятий. Только если Лиза сама за ними потянется. Учитывая, что она без стеснения может поцеловать меня, например, в кинотеатре, пока мы ждем, когда начнут запускать в зал, Лиза и не думает скрывать наши отношения. Может, она и права, но я пока не хотел бы сильно афишировать.

Утром я просыпаюсь от звонка курьера, который привез Лизе цветы. Быстро принимаю огромный букет ее любимых нежно-розовых роз