Его строптивая любовь - Ирина (Иринья) Коняева

и галантно раскланялся с девушками Маро, цепко захватив мой локоть.

Мы сделали буквально несколько шагов, как он установил защиту от прослушивания и перешёл к делу. Точнее, к допросу.

— Дракон вёл себя хорошо?

— В каком смысле? — опешила я.

— В прямом.

— Хорошо! — ответила, не понимая, почему вообще отчитываюсь.

— А ты? — задал он второй вопрос.

— С ума сошёл⁈

— Я вижу, что в твоём теле произошли изменения и, похоже, состав крови изменился, притом существенно. Не понимаю, что произошло, но на связь с драконом не похоже, — не прекращая шагать в сторону Хрустальной башни, произнёс Маро.

Я промолчала, хотя его речь явно должна была закончиться моими объяснениями. По его мнению. Однако я не собиралась отчитываться, прекрасно понимая, что речь о нашей связи с планетой. Она формировалась каждую секунду, каждое мгновение, и я менялась, перестраиваясь, принимая часть чужой силы, отдавая свою.

Мы поднялись на крыльцо и Маро распахнул дверь в их сектор. Я замерла на пороге, всем видом демонстрируя, что порог переступать не намерена.

— Не доверяешь? — спросил он с усмешкой.

— Рагнар не оценит, — ответила коротко. Да, я не хочу лишний раз провоцировать своего дракона.

— Рагна–а–ар! — рявкнул вдруг рыжик, просунув голову в башню. Звук взлетел по лестничным пролётам, ударился в дверь на этаже дракона.

— Что? — столь же недовольно спросил мужчина, высовываясь из окна над нашими головами. — Алессаль? И ты здесь?

— Хочу поговорить, но барышня отказывается подниматься в нашу берлогу, боится, что мы носки разбросали по углам… которых нет, — хохотнул Маро.

— Поднимайтесь ко мне, у меня порядок, — предложил Рагнар, исчезая.

Зная, что не останусь с загадочным и непредсказуемым тёмным наедине, бесстрашно прошла внутрь и первой начала подъём по лестнице. Маро бесшумно двигался следом, а затем вдруг вновь захихикал.

— Чего смеёшься?

— Так, ничего. Представил себе порядок в спальне дракона.

— Гору сокровищ вместо кровати? — предположила с улыбкой.

— Что–то вроде, — солгал рыжик.

Не стала настаивать на честном ответе, предположив, что речь о непристойностях. Маро вообще сегодня вёл себя немного странно. Создавалось впечатление, будто он сильно повзрослел за период своего отсутствия, и теперь лишь делал вид, что печаль в его тёмных глазах напускная.

А вдруг… Вдруг я ему действительно нравлюсь и он расстроен, что наши с Рагнаром отношения вышли на новый уровень? Но ведь он не ревновал. Кажется.

Задумалась. Нет, ну точно не ревновал. Он подтрунивал над нами, развлекаясь. Относился ко мне снисходительно и заботливо. Я совершенно уверена, что он не влюблён в меня. Но отчего–то я ему не безразлична, как и моё поведение.

— Почему тебе так важно было узнать, как мы себя вели? — спросила, останавливаясь и разворачиваясь. Нечеловеческие глаза рыжика сверкали в сумраке плохо освещённого участка лестницы ночными звёздами. — Скажи мне честно: ты мой родственник, да?

— Почему ты так решила?

— Не знаю. Я странно к тебе отношусь. Ты мне словно родной и близкий, свой. При этом ты настаивал на нашем обручении и в первый день не узнал… Это странно. К другим тёмным я тоже немного расположена, но не так, как к тебе. Предложение обручиться — уловка? — прямо задала я вопрос, который давно тревожил, рассчитывая на такой же честный прямой ответ.

— Ты нетерпеливое и любопытное дитя, — с усмешкой заметил Маро. — Топай наверх, говорить будем. У меня совсем немного времени, пока проход не закрыт.

— Ты был у сайрен? — спросила, вытаращив глаза.

— Поговорим наверху!

Я заспешила по лестнице, хотя видела в словах и действиях рыжика противоречие. До этого момента он никуда не торопился: спокойно ждал меня, затем неспешно беседовал с девчонками, вникал в их проблемы выражал искреннюю заинтересованность. Скорее, таким образом хотел увильнул от ответа.

Дверь на этаж Рагнара была распахнута и я с интересом зашла внутрь. И едва не расхохоталась, потому что паршивец Маро наколдовал иллюзию груды золота и обнимающего её чёрного дракона. Не хватало только виртуальной надписи: «Моя прелесть», но я её дофантазировала и тихонько хихикнула.

Рагнар закатил глаза, но развеивать магию рыжика не стал, оставив элемент дизайна на месте, и я с любопытством прошла через золотую груду, ничего не почувствовав.

— Выходит, иллюзии совсем невесомые, — проговорила сама себе под нос.

— Иллюзии бывают и осязаемыми, но это требует немало силы и времени, — сообщил Рагнар, чтобы я не сделала неверные выводы. — Маро, рад видеть. Располагайтесь.

Нас пригласили занять уютные кресла у небольшого столика, на котором стояли чашки с дымящимся кофе и ваза с конфетами, при виде которых у меня дрогнуло сердце. Невесомые, обсыпанные кокосовой стружкой шарики с нежным кремом и миндалём захватили всё моё внимание, даже аромат кофе не так кружил голову.

Желание забрать вазочку и слопать её содержимое было настолько сильным, что я, признаться, пропустила добрую часть разговора. Осторожно, словно не доверяя своим глазам, протянула руку к вазочке, взяла рафаэлку. Пальцы привычно развернули упаковку… Хруст… блаженство. Я закрыла глаза и наслаждалась любимым с детства сочетанием вкусов и текстур. Моя идеальная конфета! Само совершенство!

— Миа, — позвал Маро.

Я вынырнула из сладкого забытья и в ужасе посмотрела на гору фантиков на коленях. В вазе лежала одна–единственная конфетка. Пришлось сжать руку в кулак и с силой прижать к бедру, чтобы сохранить её для остальных.

— Я случайно. Извините, — выдохнула, глядя на мужчин виноватым взглядом, не сразу сообразив, что меня позвали не для того, чтобы пожурить, а для участия в наверняка важном и суперсекретном разговоре, о предмете которого я ни слухом ни духом.

— Я не люблю сладкое, — галантно солгал Маро.

— А я люблю, — тоже приврал дракон, чтобы добавить: — Так что ты мне должна по поцелую за конфету.