Ричард Длинные Руки – барон - Гай Орловский

Демон вперил в меня огненные глаза. Сердце колотится, как у загнанного коня, пот заливает глаза, а тварь поднялась, раздуваясь, как исполинская кобра.

Душа вострепетала, а пальцы похолодели.

– Да пошел ты…

Молот вырвался из моей ладони, словно испуганный голубь. Тварь перевела взгляд на нечто летящее в ее сторону, даже не потрудившись отодвинуться. Молот ударил со всей мощью, ударил так, как бил в башню замка Волка. Тварь вздрогнула с головы до ног, я не поверил глазам: не разлетелась вдрызг, не переломилась, даже не упала, а вздрогнула как будто от неожиданности.

Рукоять хлестко шлепнула по ладони, я швырнул со всей злостью и отчаянием:

– Убей эту тварь!

На этот раз тварь как будто пыталась сдвинуться в сторону, но молот успел ударить в то место, где у человека дыхало, блеснул рукоятью и вновь оказался в моей ладони. Я швырнул тут же, не надо дать твари опомниться, даже сделал два шага вперед и, перехватив молот, швырнул поспешно снова.

Звук удара, как будто молот с большой силой впечатался в толщу сырой глины. Перехватив за рукоять, сделал еще шаг и швырнул почти в упор. Тварь дрогнула и… попятилась. Возликовав, я ловил и бросал молот, чувствуя, как страшные удары, способные переламывать столетние дубы и разбивать башни, все больше сотрясают и, возможно, калечат тварь.

За спиной твари возникла тень, начала разрастаться, я подступил еще и с огромной силой вогнал голову молота на этот раз в голову. Сухой стук. Молот отлетел пристыженно, однако тварь отступила еще на шаг. Я швырнул еще и, поймав, хотел остановиться, не приближаться к крепости демонов, как вдруг там заколебалось и все исчезло, а мы с демоном оказались на бесконечной безжизненной равнине, красноватой и усыпанной округлыми камнями, так похожими на человеческие черепа.

Я застыл на миг, раскрыв рот, в тот же миг страшный удар опрокинул меня на спину. Не выпуская молота, я ощутил, как меня со скрежетом протащило по земле. Рот заполнился кровью, в голове грохот, но затуманенным взором ухватил, что тварь осталась на месте, над нею, оказывается, жуткое небо с тремя слабыми звездами, словно бы на окраине Галактики. Тварь раскачивается, пытается удержаться на ногах, а вместе со мной унесло и все камни, словно их выбило гигантской битой.

Магический удар, мелькнула паническая мысль. А если бы я не потрепал гадину ударами молота, она бы сумела сфокусировать удар на мне одном, и тогда бы…

Из позиции лежа молот ударил слабо, но я поднялся на колени, перехватил и бросил снова, а когда молот вернулся, я уже стоял на своих двоих. Тварь раскачивалась сильнее, то ли пыталась уклониться от летящего молота, то ли так готовила мощный удар, что оставит от меня мокрое место. Я торопливо хватал из воздуха молот и швырял безостановочно, не дать твари опомниться и сфокусировать магический удар, пусть удары молота сотрясают, ломают заклятие или что там у нее, я буду бросать молот, пока не отломится рука…

Тварь захрипела, из жуткой пасти раздался хриплый рык:

– Ты… не сможешь…

– Смогу, – ответил я так же хрипло. – Я уже смог! Мадам, у вас давно закончился срок годности.

Тварь вздрогнула, выпрямилась, молот ударил с ужасающей силой. Я впервые услышал хруст, словно сквозь толщу глины все же добрался до спинного хребта и перебил. Тварь застыла, я отступил, опасаясь, что рухнет вперед и придавит, однако тварь осталась стоять неподвижно, вокруг нее засверкали искорки, сплелись в некую сеть, а затем так же быстро погасли.

Передо мной стоял каменный столб, я опустил занемевшую руку. Не отрывая взгляда от окаменевшей твари, я боковым зрением улавливал бесконечность этого мира, горизонт уходит в туманную даль. В сердце смертельная тоска, что я буду делать без друзей в этом мире, где живут эти твари, я хочу вернуться, я жажду вернуться…

Страстное желание вернуться ударило в мозг с такой ослепляющей силой, что я закричал:

– Я хочу вернуться!.. Во имя Господа!..

Блеснул яркий свет, в лицо пахнуло знакомыми запахами. Над головой темный свод, боковым зрением я уловил ряды книг в шкафу, мигом сообразил, где я, повернулся и цапнул молот.

Тетон закричал в страхе, метнулся в сторону, что-то сдвинулось в комнате, колдун исчез. Я задержал молот в последний миг, даже пальцы затрещали от усилий, осмотрелся, вытащил другой рукой меч, а молот повесил на пояс.

Глава 3

В комнате полная тишина, даже в тиглях не потрескивают красные угли, а дымки остановились в плотном воздухе, словно замороженные.

Поводя обнаженным мечом, я прошелся по комнате. Иногда кончиком касался стен и стеллажей, где подозревал потайные дверцы, и уже когда разуверился было, заметил в простенке между шкафами вкрапленный в стену серый невзрачный камень. Я приложил к нему ладонь, ничего не случилось, надавил сильнее, еще сильнее… послышался слабый щелчок.

Секция шкафа отодвинулась, открылся узкий проход. Вдали с потолка льется слабый свет, шагов через двадцать еще один.

– Была не была, – прошептал я.

Выставив перед собой меч, чтобы при нужде мгновенно ткнуть в посмевшего встать на пути, я медленно-медленно двинулся вперед. Под ногами огромные плиты, сам коридор неширок, три человека пройдут в ряд, но четвертого размажут по стене. Плиты, как мне показалось, укреплены не слишком уж надежно, одна качнулась, я поспешно переступил дальше.

Так я медленно двигался по тайному проходу, как вдруг сзади послышался негромкий, но властный голос:

– Замри!.. Иначе ты мертвец.

Я застыл, очень медленно повернул голову. В полумраке блестят обитые железом дуги арбалетов, на острых наконечниках коротких стальных стрел мерцают лунные искорки. Арбалеты в руках темных фигур, но не монахи, от этих пахнет пивом и луком, на головах простые рокантоны, из одежды – кафтаны и полукафтаны, арбалетчикам вообще не требуются доспехи.

– Бросай меч, – произнес тот же голос.

Так же медленно я повернул голову еще чуть. Этот без арбалета, зато с оголенным мечом в руке, среднего роста. В легких латах, что скорее признак старшинства, арбалетчики в соприкосновение с противником не входят, шлем конический с длинной кольчужной сеткой, укрывающей спину, глаза холодные, злые.

– Зачем? – спросил я тупо.

Он повысил голос:

– А у тебя есть выбор, дурак?

Я пожал плечами, очень медленно, даже совсем медленно, то ли, мол, мышцы совсем уж сковал панический ужас, то ли боюсь дать им шанс испугаться и выстрелить, поднял руки и принялся расстегивать пряжку на перевязи меча. Там заело, я очень усердно возился, пыхтел, вроде бы невзначай сделал короткий шажок в сторону арбалетчиков, вот уже совсем почти расстегнул, в голове бьются мысли: насколько твердо дан приказ взять меня живым, а он явно дан, иначе бы уже истыкали меня стрелами, но если я брошусь вот сейчас…