Алиедора - Ник Перумов

Стоявший на дощатой площадке Мастер не обращал на крики никакого внимания. С ловкостью ярмарочного жонглёра он расставлял на стоявшем тут же столе целые вереницы разноцветных флаконов, быстро-быстро шевелил над ними пальцами, стремительным, отточенным, хищным движением хватал то один, то другой, отмеряя несколько капель в огромную чашу, вырезанную словно из единой друзы горного хрусталя. Содержимое шипело, пенилось, становилось то кристально-прозрачным, то непроглядно-чёрным. Помощники-зомби мерными, неживыми движениями раскладывали перед мастером, справа и слева от радужной батареи флаконов, ряды странных, пугающего вида инструментов, на взгляд словно лекарских.

— Он что же, их всех, за один раз? — не сдержалась Алиедора.

— Всех и за один раз, можешь не сомневаться, благородная доньята, — закивал Латариус. — Нам нужны солдаты. Нужны срочно, немедленно. Надо затыкать дыры, восполнять потери. Отсюда и спешка. Конечно, настоящего зомби так не получишь. Для этого нужно с каждым телом работать в отдельности, не одну неделю… Но дело Некрополиса не может ждать. Даже как-то обидно, — неожиданно закончил он. — Такой хороший материал… с ним бы только работать да работать.

— Тех, с кем нам работать надо, тоже хватает, — напомнила Аттара не без ревности.

— Верно, верно. — Латариусу явно не хотелось пикироваться. — Смотри, доньята, смотри, начинается самое интересное!

«Самое интересное. Для них, для Мастеров Смерти, — это по-прежнему развлечение».

Наконец неспешная «карусель» дотащила первого из пленников до мастера Шиималя.

Тот макнул в хрустальную чашу что-то вроде кисточки, окропил висящего перед ним, отчаянно корчащегося человека — и тот вмиг забился так, словно с него живым снимали кожу. Цепь уже тащила следующего, дрыгавшего ногами, будто марионетка в руках обезумевшего кукольника. Взмах — и человека сгибает дугой, он разрывает рот криком, на губах кипит пена, глаза лезут из орбит; там, куда попали капли эликсира, кожа стремительно чернеет, лопается и начинает опадать, словно сгоревшие сухие листья.

Разумеется, маг не только махал кропилом. Алиедора чувствовала словно обжигающие удары незримого бича — чародей накладывал заклинания, на каждого пленника — своё собственное, в чём-то отличное от других. Это были не слова, это были мысли, сжатые, стянутые в единый кулак воли. Совсем недавно что-то подобное могла сделать и она сама…

Грохотала цепь, людей тащило как раз туда, где на высоком балконе стояла Алиедора. Она сверху видела, что творит с людьми снадобье Мастера Смерти, видела, как стремительно чернеет их кожа, как неведомая сила словно сдирает прежние покровы; появились ещё зомби, тоже с чашами и кропилами в руках. Расположившись через равные промежутки, они мерно взмахивали руками, обрызгивая истошно вопящих, корчащихся от боли людей ещё какими-то эликсирами. Здесь, наверное, никакой магии не требовалось.

Можно ли было всё сделать проще, без жутких колёс, машин и цепей? Наверное. Но, видно, у Мастеров имелся свой резон.

От криков звенело в ушах, подкатывала тошнота. Мимо сплошной вереницей ползли быстро чернеющие, заживо лишаемые кожи люди, и Алиедоре едва хватало сил не опускать глаз. Невольно она скользнула взглядом вдоль громыхающей цепи, тащившей на себе десятки и десятки несчастных, — и вздрогнула. Ногти впились в ладони, а человек, на которого она смотрела, в свою очередь, широко раскрыл рот и выпучил глаза, забыв, похоже, даже о собственной участи.

Дигвил Деррано.

Нет, она не удивилась. Кажется, последний раз доньята испытала удивление, когда из туч вдруг заговорил Белый Дракон. Или нет?.. Алиедора не помнила.

— Остановите, — сами собой сказали её губы. — Остановите. Мне он нужен.

— Что остановить? Кто нужен? — поразился Латариус.

— Человек на крюке, — продолжало самовольничать тело. — Вон тот. Снимите его. Он мой.

Когда не сомневаешься в собственном праве приказывать, твои распоряжения исполняют даже те, кто, казалось бы, должен в ответ на них лишь недоумённо пожать плечами.

Как бы то ни было, её послушали. Нет, цепь не остановилась, маг, весь в поту, похоже, просто не мог сбиться с ритма — но пара зомби сноровисто, хоть и не быстро, сняла Дигвила Деррано с крюка и подтащила прямо к Алиедоре.

Мастер Латариус скрестил руки на груди и чуть отступил назад. Похоже, он искренне наслаждался зрелищем. Аттара недоумённо взглянула было на Мастера, но, правильно его поняв, сочла за лучшее помолчать.

Зомби удерживали Дигвила на коленях — просто потому, что никто не удосужился отдать им новый приказ.

Молодой дон Деррано глядел на Алиедору так, словно перед ним разом очутились во плоти все Семь Зверей.

— Ты…

— Я, — кивнула она.

— Жаль, что я… — он перевёл дух, облизнул сухие губы, — жаль, что я не догнал тебя тогда.

— Почему? — Ей вдруг стало весело. Вернулась старая, давно забытая злость.

Губы Дигвила растянулись в подобии усмешки.

— Потому что войны бы тогда не было, — медленно и отчётливо проговорил он. — Тебя бы выпороли, да и всё. Ну, разве что посадили бы под замок на какое-то время, пока ты не оказалась бы в тягости. Но ты предпочла… устроить всё это.

— Достойная речь для человека, которого вот-вот зомбируют, — хохотнул за плечом Алиедоры Мастер Латариус.

Доньята улыбнулась. С трудом, словно губы не желали подчиняться.

— Ты, Дигвил, мой. И больше ничей. С тобою, как и с твоим братцем, моим так называемым мужем, я разберусь сама. Поэтому тебя не зомбируют. Вы слышите, Мастер Латариус? Пусть он уйдёт. В свой час мы с ним встретимся.

Аттара возмущённо зашипела — девчонка позволяла себе вопиющее нарушение субординации, но самого Мастера всё происходящее, по-видимому, только забавляло.

— Чего не сделаешь ради любимой воспитанницы, — подмигнул он доньяте. — Выведите его из города и отпустите на все четыре стороны. Пусть его судьбу решат Звери, или в кого он там верует.

Алиедора кивнула.

— Ещё свидимся, Дигвил.

— Ещё свидимся. — В его глазах была ненависть, чистая и незамутнённая.

Грохотали цепи, вопили только что повисшие на крюках люди. Но едва зомби закончили развешивать пришедших узкими коридорами, цепь с крюками обошла полный круг где-то в подземельях, и в зал стали выплывать те несчастные, что были обработаны первыми. Стоящий на подмостках чародей снова принялся за них. Теперь он деловито орудовал своим жутким инструментарием. Несколько стремительных взмахов — и из рассечённых жил начинала хлестать кровь, вернее, уже не кровь, а какое-то её подобие. Густое, тёмно-багровое, какой кровь никогда не бывает и быть не может. Она стекала прямо на пол, бежала по проложенным желобкам, словно изо всех сил пытаясь выбраться из темницы. Подоспевшие зомби снимали с крюков обескровленные тела и укладывали их в ряд на полу. Покончив со своей работой, маг спустился с помоста и прошёл туда. В руку каждому лежащему он вонзил толстую иглу, увенчанную голубоватым шариком — искусно выдутым стеклянным вместилищем для какого-то эликсира.