Проект "Плеяда" - Андрей Каминский

Вскоре к гнилушечному свету исходящему от слизи, начало примешиваться некое алое сияние, шедшее спереди. А затем Наташа услышала мерный бой барабанов, с каждым ее шагом раздававшийся все сильнее.

Коридор заканчивался идеально круглым выходом, подсвеченным красным. И там, загораживая проход, сидела, припав на корточки, чья-то несуразная фигура. Натаща инстинктивно метнулась в сторону, но, приглядевшись, облегченно вздохнула — отблеск света играл на ноздреватом камне. Осторожно, словно шагая по битому стеклу, девушка подошла к идолу. Вблизи он выглядел отталкивающе — мерзкая рожа с тремя глазами и оскаленной пастью; когтистые лапы, лежавшие на коленях ладонями кверху, торчащие острые уши. Вместо ног идол опирался на клубок змей, гады потоньше заменяли волосы. Желто-зеленый камень истукана резко контрастировал с темно-серым базальтом стен коридора. Казалось, уродливый кумир, подобно огромному грибу, сам пророс через каменный пол. Преодолев брезгливость, Наташа ухватилась за плечо идола и осторожно взглянула на то, что находилось за ним.

Ее взору открылась огромная пещера — или даже искусственно созданный зал, наполненный красным светящимся туманом. В каменных стенах, виднелись черные отверстия, словно пчелиные соты — очевидно такие же проходы, как и коридор, из которого выглядывала Наташа. В иных виднелись идолы — одни напоминали монгольских, тибетских, китайских богов, другие — были непохожи ни на что вообще. Преобладали, разумеется, всякого рода обезьяноподобные твари. Наташа, конечно, не знала, что огромная черная обезьяна с хищно оскаленной пастью и длинной верхней губой демон-людоед Хихи из японских легенд, а пожирающие человеческое мясо краснолицые твари на фресках — шазадонмар, сыновья ведьмы Багрин-мо и царя обезьян Багрин-по — Демона и Демоницы Ущелий. Но и она чувствовала злую силу, буквально истекавшую от всех этих изображений, наполняя пещеру.

Впрочем, в пещере хватало не только каменных, а самых что ни на есть плотских обезьян — внизу не было ни одного свободного квадратного метра — все занимали мохнатые твари, которых Наташа ненавидела всем сердцем. Но кроме ненависти был еще и страх — только сейчас она видела, как много новусов родилось в Центре. Пожалуй и вправду — еще немного и недочеловеческая орда вырвется из недр Хара-Хутаг, дабы крушить все на своем пути.

В самом конце пещеры из стены выступал исполинский идол раз в десять выше человеческого роста — не каменный, но словно отлитый из темно-красного, полупрозрачного стекла или кристалла. Выглядел он также чужеродно в базальтовой толще, словно прорастая сквозь нее. Изнутри его и исходило сияние, освещавшее всю пещеру. Идол изображал огромное существо одновременно уродливое и величественное, с мощным мускулистым торсом и ликом безобразной обезьяны. Огромные лапы лежали на бедрах, обезьянья рожа скалилась в идиотской ухмылке, обнажая огромные клыки и длинный язык, вывалившийся до подбородка. Помимо двух глаз из красных кристаллов (Наташа не могла поверить мысли, что это могли быть рубины) у чудовища был и третий глаз на лбу, закрытый. Наташе не нужно было подсказок, чтобы понять, что это и был сам Мечит, Небесная Обезьяна.

Перед идолом находилось возвышение — плоский алтарь, подобный тем, на которых насиловали Наташу и других девушке огромные антропоиды. И сейчас этот алтарь не пустовал — на нем, раскинув прикованные руки и ноги, лежала молодая девушка, при взгляде на которую Наташа почуствовала, что ее будто разом ударили под дых. В глазах предательски защипало — на алтаре лежала ее спасительница, наставница, любовница — Илта Сато. Такая смелая, умная, красивая — сейчас она выглядела такой маленькой и жалкой, перед изваянием чудовища с дальних звезд. Как такое могло вообще случиться, как это можно было допустить?!

Наташа покрутила головой — Илта сейчас не нуждается в ее жалости, ей нужна помощь бывшей комсомолки! Она, пришедшая сюда, чтобы спасти Наташу — и спасшая в конце концов — тоже будет освобождена.

Вот только как?!

Перед алтарем, на трапецевидном возвышении стояло несуразное создание — с распущенными черными волосами, лицом покрытым густым слоем белил. На ней было странное одеяние, резко контрастирующие со всем убранством зала и напоминающее кожаный комбинезон. Что-то показалось девушке знакомым в этом нелепом существе, через мгновение она поняла, что именно — горящие фанатичным блеском глаза черные глаза. Наташа непроизвольно сжала кулаки, с трудом сдерживаясь от того, чтобы не не выстрелить в Алису Барвазон.

За спиной комиссарши, у ног огромного идола угадывалась неподвижно сидящая черная фигура. Не узнать ее тоже было мудрено — кому же еще быть ближе к Небесной Обезьяне, как главному проводнику ее воли, шаману-предателю Ивану Сагаеву.

Вниз от возвышения, рядом с алтарем и идолом, спускались ступени на которых стояли курильницы из человеческих черепов, закрепленных в серебряных подставках. Из них поднимался красный дымок. Между курительниц на циновках восседали черные шаманы. Зеркала на их груди отражали красное свечение, в их руках гремели бубны и в такт их ударам «новусы» вздымали лапы, закатывая в эстазе глаза и выкрикивая что-то нечленораздельное. На стенах справа и слева от идола висели большие бронзовые гонги, рядом с которыми стояли черные твари, покрытыми редкими клочьями волос. В лапах они держали огромные молоты. Один Мечит знал как Сагаеву и Алисе удалось подчинить черных чудовищ из ям, но сейчас они вели себя почти как разумные создания. Наташа вспомнила страшную палату с пропиленной решеткой — может они уже давно оказались умнее, чем их считали.

Грохотали шаманские бубны, тряслись на полу в эстазе новусы, оглашая воздух громкими завываниями, доходя до высшей степени исступления. Но вот Барвазон вскинула руку и черные твари, по ее знаку, занесли свои молоты. Удары от множества гонгов наполнили пещеру, перекрывая все остальные звуки. На мгновение все стихло — и в этой тишине Наташа увидела, как что-то зашевелилось сбоку от возвышения. Из невидимых с Наташиного места расположения боковых проходов стали появляться гибкие черные фигуры. Вновь загрохотали бубны, вновь заголосили обезьяноподобные чудовища на полу и вновь удар за ударом гремел об бронзовый гонг. И в такт этой безумной мелодии черные фигуры, сбежали на нижние ступени, задергавшись в причудливом и непристойном танце. Наташа узнала их — самки черных тварей из нижних ям, выглядевшие почти по-человечески, с тонкими талиями, но пышными формами. Мельком Наташа увидела лицо одной из танцовщиц и тут же отвела взгляд — торчащие из слюнявой пасти клыки, дыры вместо носа и белые бельма глаз. Точеные ступни черных танцовщиц с необыкновенным проворством переступали между курильницами из черепов, ухитряясь не задеть ни одной. В руках они вращали некие предметы, поблескивающие в красном сиянии. Наташа долго не могла понять, что это, а когда поняла — едва сдержала истерический хохот.