Хмель и Клондайк - Андрей Круз

Затем я расчехлил «баррет», чехол убрал в рюкзак, навертел на ствол тяжелый глушитель. Ствол тут недлинный, всего двадцать дюймов, как раз из расчета на дополнительную длину. Ну и пристрелян он с глушителем.

– Ни фига себе зенитка, – с уважением посмотрел Дмитрий. – Где взял?

– Моя.

– Такие легальны, что ли? И глушак?

– Все легально, – ответил я с уклоном в философию. – А за глушак две сотни налога уплачено, так что тоже легально.

– Весело жил.

– Да нормально. Скучнее, чем сейчас, – я огляделся, – но лучше. Точно лучше.

– А обратно никак?

– Говорят, что пока никак. Ты меня практически грохнул тогда, энергетика как-то у меня там перестроилась. Если пойду с Платоном назад – там меня заново и накроет.

– У меня то же самое.

У Дмитрия был рак в терминальной, здесь он магическими средствами его залечил, а вот если вернется обратно – рак тоже вернется. Как новый. Так что он здесь навсегда. А вот я бы побарахтался все же, если можно. Я, конечно, немного романтик, но жизнь в Фэрбэнксе нравится мне куда больше.

Так, у меня к «баррету» всего два десятизарядных магазина. С собой двадцать обычных патронов и десяток «алмазных». Соответственно набил один такими, а другой другими. Как с кучностью у алмазных – не знаю, даже не испытывал. Думаю, что похуже, чем у стандартных матчевых. Хоть я старался сделать все как можно аккуратней.

Подошел к окну, оглядел в свой карманный прицел окрестности, но ничего подозрительного не обнаружил. Глянул на часы – до времени разборки, если Линев все точно вызнал, еще три часа. Проверил связь с Хмелем, послав три тональных сигнала, получил три в ответ. Принимают, все в порядке.

Как бы кстати был магический глушитель. Саня расписывать расписывал, каким крутым он может его сделать, только пока не сделал. И не брался, насколько я понимаю. Некогда ему. То то, то это. Недосуг.

Бытовка, к сожалению, совсем прогреться не могла, все тепло в щели и в дверь вытягивалось, но некое подобие убежища в ней все же образовалось. Сидели, по крайней мере, расстегнувшись. На холоде главное не вспотеть, именно пот выгоняет из тебя все тепло. Те же чукчи даже белья не носили никогда, а одежду шили в два слоя, мехом внутрь и мехом наружу, выворачивать можно. И если человек взмок, то он сперва раздевался, чтобы остыть, а одежду выворачивал. И сухим слоем внутрь надевал. На хорошем охотничьем камуфляже даже молнии в разных местах есть, чтобы если взмок ты, по сугробам карабкаясь, то мог расстегнуться, проветриться и обсохнуть.

Однако сигнал с рации пришел несколько раньше, чем я ожидал. И не тоновой, а голосом, что означало нечто непредвиденное. Хмель говорил шепотом:

– В цех две ведьмы и два вооруженных мужика зашли. Со стороны метизного. Зашли и сидят тихо, похоже.

– Принял, пошел наверх. Прием.

– Я все.

– Конец связи.

Мы тихо вышли из бытовки, стараясь не хлопнуть дверью, и выбрались на лестницу. Позицию я наметил на третьем этаже: оттуда и обзор достаточный, и сам не будешь заметен. Быстро поднялись по заледенелым бетонным ступенькам без перил, выбрались на этаж, осмотрелись, убедившись в том, что на нас никто не нападает, а дальше подобрались к недостроенной стенке, пристроившись за ней и расстелив коврики. Винтовку пока в сторону отставил, взявшись за «карманный прицел». Дмитрий же быстро начал сыпать кругом из пробирки алхимический порошок, который собирался в какую-то противоестественную аккуратную линию.

Да, вход в цех виден от меня хорошо, равно как и цепочки следов на снегу. Но ворота все же прикрыты, как и были раньше, и что делается внутри – понятия не имею.

– Мить, держи мой прицел и давай на ту сторону. Окрестности метизного осмотри на предмет всяких аур.

– А ты?

– У меня еще монокуляр есть.

– Понял.

Он отполз назад и уже там на четвереньках двинул к торцевой стене.

Ага, вон Ивана вижу, он в окно выглядывает. От цеха прячется хорошо, зато с моей стороны его видно. А в цеху по-прежнему тихо.

Потом вернулся Дмитрий, отдал прицел, сказал, что ничего не обнаружил. То есть только эти четверо здесь – и все. А зачем? Будет не разборка, а бойня? Или что? Понятно, что ведьмы могли только на той стороне Семеры выступить, которая под них пошла. И что они замыслили?

У меня с какой частью Семеры проблемы? С той, что под ведьмами, – у других, я думаю, ко мне никаких претензий нет. По-хорошему, тогда поддержать бы огнем противную сторону, но в цех заглянуть не получается.

Просто пойти туда в пешем порядке? Что-то сомневаюсь я, что это хорошая идея. Я бы на месте ведьм выставил там всякие ловушки прямо в воротах и сразу за ними, а тот, кто придет, в эти ловушки бы угодил. Обнаруживать их я не умею.

Сколько еще ждать? Да не меньше часа, продрогнем скоро.

Я вытащил из рюкзака лист фольги, подсунул под коврик, на каком лежал, отломил проволочку включателя на самом первом изгибе. Теперь будет греть долго, но понемногу. Не думаю, что ведьмы с такой дистанции засекут, слишком маленький выброс энергии идет. Дмитрий, глядя на меня, поступил так же. Да и круг прикрывать должен.

Потом один из мужиков в белом маскхалате показался в воротах и, к моей радости, попытался открыть их пошире. Получилось у него это не сразу и не до конца, но все же створка отодвинулась. А затем вторая. Теперь получалось разглядеть какое-то движение внутри. Ведьмы, похоже, сидели у окон, и разглядеть их не получалось, а вот наемники время от времени ходили по цеху. Один даже вышел на улицу и долго смотрел куда-то в сторону метизного, словно ожидая чьего-то появления.

У ведьм, я знаю точно, амулеты алхимические, вроде моего. Поэтому лучше сразу ставить «алмазные» патроны в приемник. Что и сделал. Потом установил обмотанную белым «волосатым» бинтом винтовку в проем недостроенной стены, с удовольствием отметив, что уже выложенный нижний ряд пеноблоков довольно неплохо ее скрыл. И солнце слева-сзади поднялось, так что бликов с объектива прицела точно никто не увидит, сетку можно даже не устанавливать.

Дальномер… пятьсот девяносто два до входа в цех. Маленькую поправочку брать придется, но совсем маленькую.

– Едут, – сказал Дмитрий.

И тут же рация выдала двойной тональный, который я подтвердил.

Точно, вон по дороге сразу четыре машины… все больше «пацанского стиля» в местном понимании. И одну из них даже узнаю – большой «бронко» из моих. Народу в машинах битком, как я вижу, идут довольно быстро и плотной колонной. Выехали на круг, встали так же кучкой, но из машин мало кто вышел. Думаю, что просто на холод никому не хотелось, бандюганы здесь редко одеваются тепло – это у них несолидным считается.

Какие это? Из-под Лиги или ортодоксы? В цеху никто не шевелится, замерли все.

Вторая колонна появилась позже минут на пятнадцать, в ней было уже пять машин, среди которых я разглядел две «своих» – «субур» и здоровенный лифтованный черный «экскершн». Вот это точно ортодоксы, потому как я слышал, что «экскершн» ушел Кощею, а тот как раз у ортодоксов главный вроде как. Больше желающих на эту тяжелую прожорливую машину не нашлось.

Новая колонна образовала что-то типа кривоватого строя напротив машин, приехавших раньше. Затем двери начали открываться с обеих сторон, из них на снег выпрыгивали люди с автоматами и дробовиками, занимая нечто вроде позиций за машинами. Со стороны ортодоксов на середину площадки вышли двое, невысокий в черном пальто и меховой шапке пирожком, и с ним высокий, плечистый, в черной дубленке и в вязаной круглой шапочке, с неуклюжим на вид чарометом в опущенной руке.

– Все здесь, – прошептала рация голосом Хмеля.

– Принял. Думаю.

Начинать? А что насчет ведьм в цеху? Все ведь не по плану идет, надо как-то менять схему… а для этого понять, что происходит…

А дальше события плюнули на все наши планы и пошли своей собственной дорогой. На снегу вдруг засветился гигантский круг с вписанной в него восьмиконечной звездой, прямо под ногами стоящих, затем все мгновенно затянуло непроницаемой туманной пеленой, которая так же вдруг рассеялась, мимо меня пронеслась волна ослепительного холода, а на месте погасшего круга я увидел валяющихся в разных позах людей. Странно валяющихся, как статуи, которые не гнутся. Свалился и невысокий в шапке пирожком, и его телохранитель, и все, кто прятался за машинами…

Все?

Нет, не все… Те, кто приехал раньше, начали понемногу шевелиться. И их не затянуло инеем, как тех, кто стоял напротив, они просто выглядели обалдевшими, невероятно замерзшими, но живыми…

– Закладка была, – вдруг опять заговорил Хмель. – А у этих амулеты.

Да, амулеты. А еще они все что-то вылавливают из карманов дрожащими руками и суют в рот. Могу ферму поставить, что «грелки».