У любви свои законы - Линда Ховард

Моника стала раскачиваться из стороны в сторону, обхватив себя руками и не заглушая стенаний. Слезы струились по щекам.

Он собирается провести у нее ночь. Ему плевать на то, что подумают и скажут люди. Ему плевать на то, что слухи об этом все равно дойдут до мамы. Когда папа занимался любовью с Рини Девлин, он совершенно забывал о своей семье. И похоже, сын встал на путь отца.

Им только одного надо.

Моника рыдала до тех пор, пока глаза не вспухли и пока ей не стало трудно дышать. Но потом на нее внезапно опустилось ощущение необыкновенного покоя.

Она выдвинула ящик стола и опустила взгляд на револьвер Грея. Эта сучка не вняла предупреждениям, которые ей посылала Моника… Что ж, пришла пора от слов переходить к действиям. И плевать, что с ней сейчас брат. Ему будет полезно на это поглядеть. Хорошая встряска Грею сейчас не помешает.

Она вынула револьвер из ящика и взвесила на руке.

Если Грей не способен избавить Прескот от Девлинов, она сделает это сама.

— Что ты хочешь мне рассказать? — спросил Грей, протянув руку, чтобы выключить лампу. Их окружила тьма. Прижав Фэйт крепче, он добавил:

— У тебя такой серьезный тон.

— Да. — Ей на глаза навернулись слезы, и она попыталась сморгнуть их. — Я все откладывала этот разговор, потому что… потому что не хотелось делать тебе больно. Но откладывать дальше нельзя. Я расскажу. Но прежде… прежде я хочу, чтобы ты знал одну вещь. — Глубоко вздохнув и набравшись смелости, она тихо проговорила дрожащим от нежности голосом:

— Я люблю тебя. И всегда любила. Еще тогда, в детстве. Я жила тобой и готова была нее отдать, чтобы только лишний раз увидеть тебя, услышать твой голос. И этого отношения ничто не изменило. Даже та ночь. Даже эти двенадцать лет, что мы не виделись.

Он обнял ее крепче и открыл было рот, чтобы что-то сказать, но она закрыла ему рот рукой.

— Нет, ничего не говори, — взмолилась она. — Дай мне закончить.

Фэйт чувствовала, что если не скажет все сразу, то потом у нее просто может не хватить духу.

— Грей, твой отец в действительности никуда не сбегал с моей матерью… — Почувствовав, как он весь напрягся, она обняла его крепче. — Я знаю, где сейчас мама. Она одна. А твой отец… он погиб. — Обжигающие слезы хлынули у нее из глаз и покатились по щекам. У Фэйт больше не осталось сил их сдерживать. — Той ночью его кто-то убил. Мама знает, кто именно. Тот человек пригрозил ей, она испугалась и поэтому скрылась из города.

— Хватит! Перестань! — резко бросил Грей. Он оторвал от себя руки Фэйт и хорошенько ее встряхнул. — Не знаю, чья это ложь, твоя или твоей матери, но я получил от отца письмо, датированное следующим днем. Из Батон-Руж. Мертвые письма не пишут.

— Письмо? — пораженно отозвалась Фэйт и оторопело посмотрела на Грея. Такой реакции на свои откровения она от него никак не ждала. — От твоего отца? Ты уверен?

— Уверен.

— Ты узнал его руку?

— Письмо было отпечатано на машинке, — сказал Грей раздраженно и зло. Он сел на постели и свесил ноги вниз. — Но подпись стояла отцовская.

Фэйт подалась к нему всем телом и обхватила за плечи. Хоть и понимала, что ему не составит труда стряхнуть ее с себя, словно надоедливого комара. С отчаянием в голосе она спросила:

— О чем говорилось в том письме?

— Какая разница, черт возьми?! — рявкнул Грей. Ему хотелось освободиться, но вместе с тем не делать ей больно Он схватил ее за руки и попытался отвести их от себя. Но Фэйт навалилась на него всем телом.

— Большая! — крикнула она и разрыдалась.

Чертыхнувшись себе под нос, он оставил свои попытки освободиться. Он разозлился на Фэйт уже за то, что она посмела поднять эту тему. Но вместе с тем он видел е слезы, чувствовал их на своей коже. Он мягко притянул е к себе и проговорил:

— Это была доверенность на ведение дел. Деловой документ, ничего больше. Без него моя семья потеряла бы почти все. — Он глубоко и шумно вздохнул. — Если бы не оно, я стал бы искать отца. Но он не выражал никаких сожалений, даже не прощался. Со стороны все выглядело так, как будто он уладил какую-то мелочь, о которой чуть было не позабыл.

— Может быть, письмо написал кто-то другой? — высказала предположение Фэйт дрожащим голосом. Она почти физически чувствовала боль, которую он испытывал сейчас. И переживала ее вместе с ним. — Может, письмо написал убийца? Грей, я клянусь тебе, что говорю правду. Мама говорит, что видела все своими глазами. В ту ночь они встретились у вас в летнем домике и отдыхали после… ну после… Словом, отдыхали, когда к дому кто-то подъехал. И мама говорит, что твой отец и этот человек скрылись в лодочном сарае. Она слышала, как они громко о чем-то спорили…

Грей резко вырвался и вскочил с постели. Обернувшись, он схватил ее за руки и чуть ли не пригвоздил к постели.

— Так вот почему ты там рыскала! — проговорил он таким тоном, словно не мог поверить в это. Он включил лампу, чтобы видеть ее лицо. Глаза его горели, словно уголья. Он встряхнул ее. — Дура! Так вот чем объясняются все твои расспросы по поводу отца! Ты думала, что его убили, и… пыталась самостоятельно выйти на убийцу!

Он уж и забыл, когда в последний раз был охвачен такой яростью. У него даже тряслись руки от бешенства, и он никак не мог унять эту дрожь. Грей не верил в то, что его отца убили, но он видел, что Фэйт в это искренне верила. И эта безрассудная женщина одна думала найти убийцу! Если бы такой был в действительности, то Фэйт, выходит, сама шла ему в лапы. Поразительно!

Грей терзался противоречивыми чувствами и не знал, что делать: хорошенько отхлестать ее или обнять и покрыть лицо поцелуями.

Пока он решал, она сказала:

— Я знала, что скорее всего не найду гильзы, но все-таки проверила сарай…

— Погоди, погоди. — Он провел рукой га лицу, пытаясь понять, что она только что сказала. — Когда ты это сделала?

— Вчера утром.

— Но он заперт на замок. Ты что, взломала дверь?

— Нет, я поднырнула под стенку сарая.

Грей зажмурился и начал считать до десяти. Досчитав стал считать снова. Руки его судорожно сжались в кулаки. Потом он открыл глаза и потрясение уставился на Фэйт. Нет, безрассудство — это еще мягко сказано. Неужели ей настолько наплевать на себя?

Ведь под сараем была протянута сеть, которую в свое время натянули для того, чтобы среди лодок не поселилась всякая пресмыкающаяся нечисть. За долгие годы сеть прохудилась, и Грей не ремонтировал ее, но все же… Если бы Фэйт запуталась в ней, то, конечно же, утонула бы. И он потерял бы ее навсегда.

Лоб покрылся липким потом.

— Я ничего не нашла, — нерешительно проговорила Фэйт. — Но все же мне удалось кого-то сильно потревожить. Ты ведь знаешь про записки.