Король медвежатников - Евгений Сухов

— Вы перепачкались, — сдержанно заметил Аристов, показав взглядом на рукав Савелия.

Опустив взгляд, Родионов увидел большие темные разводы. Чего уж теперь-то!

— Вы хотите что-нибудь сказать? — в самое лицо умирающему произнес Савелий, приподняв его голову.

— Я-а-а-ны-ча-а-ар, — прошептал «граф» и, дернувшись, замер.

— Все… Отошел! — объявил Савелий, посмотрев на застывшее лицо «графа».

Так же осторожно, будто опасаясь, что покойник может разбить затылок о мраморные плиты, он положил его отяжелевшую голову на холодный пол. Пальцы «графа» разжались, и Савелий увидел в его ладони крупную темно-коричневую пуговицу. Кажется, он видел ее однажды. Только вот где? Взяв пуговицу, Савелий повертел ее и рассмотрел какие-то малопонятные знаки. Ладно, потом разберемся, положил он пуговицу в карман.

Григорий Васильевич уже успел спалить полкоробка, и сгоревшие спички щедро усыпали пол склепа.

— А вам не кажется, что убийцей был тот самый человек, которого мы встретили на аллее с полчаса назад? — настороженно спросил Григорий Васильевич, вновь поднимая высоко над головой зажженную спичку.

Мерцающий свет заползал в самые дальние уголки. У противоположной стены стояла гробница. Отодвинув тяжелую каменную крышку саркофага, Савелий заглянул внутрь — святых мощей не видать. Но, чтобы спрятать картину, места вполне хватит. Он пошарил рукой, пальцы натолкнулись на какой-то мягкий рулон.

— Есть! — объявил Савелий.

— Покажите, — попросил генерал.

Савелий развернул рулон. На полотне была изображена сцена Страшного суда. Настроения она им не прибавила. Ничего не скажешь, как раз под стать моменту!

— Это та самая, посмотрите, вот магические знаки, — перевернул Родионов холст.

— Вижу. Нам немедленно надо выбираться отсюда.

Кладбище сейчас казалось особенно зловещим. Но обошлось, никто из покойников не пытался преградить им дорогу, не хватал за одежду. Оказавшись за территорией кладбища, они одновременно вздохнули.

— Что вы обо всем этом думаете?

— Завтра с утра здесь будут туристы. Для них все это окажется очень неприятным сюрпризом. Следовало бы сообщить в полицию.

Сейчас голос генерала звучал куда бодрее.

— Я не о том, — отмахнулся Савелий. — Кто же убил Артуа?

— Вот этого я не могу знать, — признался Григорий Васильевич.

— Судя по тому, что произошло, убийца как-то заманил его в склеп.

— Все могло произойти и по-другому, — возразил Аристов. — Не исключено, что он выследил этого «Всеволодова», когда тот хотел забрать холст. И, узнав, где он спрятан, избавился от свидетеля. А вот картину взять не успел, мы его просто спугнули. Он решил, что вернется позже и заберет ее. Теперь уже не суждено.

— Пожалуй, все это похоже на правду, — согласился Савелий. — Но если это так, кто же в таком случае Артуа? Он ведь не Янычар!

— Это верно, — согласился Григорий Васильевич. — Для Янычара он слишком бездарно помер.

Кладбище осталось позади. Но на душе спокойнее от этого не стало. Булонский лес во все времена был не лучшим местом для променада. Похоже, что за столетия мало что изменилось.

— Вынужден согласиться с вами, что-то здесь не то. У вас нет ощущения, что сейчас…

Повернувшись к генералу, идущему рядом, Савелий увидел, что, прячась за деревьями, к ним подкрадывается какой-то человек. Во тьме он выглядел необыкновенно долговязым. Вот приостановился на мгновение — вполне удобная позиция, чтобы выстрелить.

Савелий прыгнул на Аристова и сбил его с ног. Тот нескладно сломался в пояснице и откатился на обочину. В следующую секунду Савелий увидел, как вспыхнула яркая вспышка, и пуля хищно впилась в близстоящее дерево. Еще одна вспышка — пуля шмелем прожужжала в опасной близости. Разрывая подкладку, Савелий вырвал из кармана «браунинг» и дважды выпалил в сторону смутного силуэта. Не попал! Но ответных выстрелов тоже не слыхать. Долговязая фигура метнулась за деревьями и скрылась в ближайшем дворе. Скорее всего, проходном, через минуту нападавший выскочит где-нибудь на соседней улице, и его уже не догнать!

— Что же вы лежите? — спросил Савелий. — Поднимайтесь!

— Что-то уж слишком много приключений на сегодняшний день. Вам это не кажется странным, уважаемый Савелий Николаевич? — спросил Аристов, поднимаясь. — Тьфу ты, чем это я вымазался?

— Дерьмо-с, батенька, — спокойно констатировал Савелий. — Что же это вы так неаккуратно-то?

Брезгливо сморщившись, Аристов, сорвав пук листьев с кустарника, принялся оттирать налипшую гадость.

— Вы думаете, у меня был выбор?

Напряжение, давившее Савелия в последние дни, внезапно схлынуло. Расслабленно улыбнувшись, он, допустив фамильярность, слегка хлопнул генерала по плечу и резонно заметил:

— Это все-таки лучше, чем быть покойником. Вы не находите?

— Фу-ты, дьявол! И угораздило же меня! — отбросил Григорий Васильевич в сторону листву. — Как же теперь быть? — критически осмотрел он безнадежно испорченные брюки.

— Что ж, Григорий Васильевич, пойдем пешочком! А можно извозчика поймать, если он, конечно, вас посадит, — веселился Савелий.

— И все-таки, как вы думаете, кто бы это мог быть?

— Есть у меня одна догадка на этот счет, — признался Савелий. — Только надо все проверить.

— Вы сейчас куда? — спросил генерал.

— У вас есть какие-то предложения? — невозмутимо спросил Савелий. — По-моему, сейчас в таком виде нас не пустят даже в самый низкопробный бордель. Любая шлюха будет воротить от нас нос. Я еду домой. Насколько я понимаю, полиция меня уже не ищет, так что высплюсь как следует после всех этих переживаний. А вы куда?

— Разумеется, домой! Пока не пропарюсь до костей, из ванны не вылезу! — твердо пообещал Григорий Васильевич.

— У меня к вам есть просьба, — помолчав, сказал Савелий.

Генерал мгновенно уловил перемену в его настроении.

— Я ваш должник, говорите! Что вы хотите? Выполню любую вашу просьбу.

Савелий вырвал из записной книжки листок бумаги и нарисовал на нем несколько символов.

— Что это такое? — удивленно спросил генерал. — Вы имеете какое-то отношение к масонам?

— Не пугайтесь, — обезоруживающе улыбнулся Савелий. — Положите, пожалуйста, это в конверт, предназначенный вашему резиденту.

По лицу генерала пробежало сомнение. Но, глянув на свои перепачканные штаны, он кивнул:

— Хорошо.

— Я бы хотел, чтобы вы передали этот листок сегодня же.

Генерал поморщился. Еще одна неприятная неожиданность. Вместо того чтобы отмокать в теплой ванне, он должен мчаться через весь город, чтобы выполнить эту непонятную просьбу. Но ничего не поделаешь — придется, слово-то вылетело.

— Хорошо, обещаю, — спрятал генерал записку.

Они разошлись, лишь сдержанно кивнув друг другу на прощание. Когда Аристов уже отошел на значительное расстояние, Савелий крикнул в его ссутулившуюся спину:

— Генерал, у меня к вам еще одна просьба.

— Надеюсь, она не обременительнее первой? — повернулся Григорий Васильевич.

— Как сказать… Не подставляйте понапрасну свой лоб под пули!

— Постараюсь! — бодро отозвался генерал.

Глава 26 Покажите лицо, господин янычар!

Савелий думал, что, придя домой, он сразу рухнет в кровать и заснет мертвым сном. Но какое-то смутное предчувствие подсказывало ему, что из этого ничего не получится. Своим ощущениям Родионов привык доверять, они, как правило, его не подводили.

Под утро он почувствовал, что в комнате находится кто-то посторонний. Когда он открыл глаза, то с неприязнью увидел жизнерадостную физиономию комиссара Лазара.

— Бог ты мой, вы уже проснулись? — восторженно поинтересовался полицейский. — Ну, вот и славненько, ведь уже утро. А вам все нипочем! — погрозил он пальцем. — Спите сколько хотите, живете в свое удовольствие, в полнейшем достатке, совершенно не думаете о хлебе насущном.

— Как вы здесь оказались? — хмуро спросил Савелий, чувствуя полнейшую беспомощность.

В двух шагах от комиссара сидели двое крупных полицейских и флегматично посматривали в окно. В прошлый раз они тоже сопровождали комиссара. И так же на их лицах было полнейшее равнодушие. Такое впечатление, что каждый из них успел прожить пару сотен лет и вряд ли что-либо сможет удивить их. Опыт Савелию подсказывал, что такому напускному равнодушию доверять не стоит. Эти парни напоминают дремлющие вулканы, способные мгновенно взорваться раскаленной магмой.

— Ха-ха-ха! — весело расхохотался комиссар. — Вы меня принимаете за мальчишку? Ну, конечно же, через дверь! Стал бы я, по-вашему, залезать в окно? Что подумают соседи, я ведь при исполнении.

— Вы так и ходите всегда втроем?

Комиссар погрозил пальцем:

— А вы шутник! Я ведь сначала к вам один приходил. Но пусть эти господа не очень-то и разговорчивы, все равно компания!