Китай - Эдвард Резерфорд

кое-где виднелись каменные валы, и кое-где расчистили участки земли, чтобы легче было стрелять из пушек, но не более. Справа в небо вздымалась бледная фарфоровая пагода[49]. Выглядело так, будто тайпины выпотрошили ее внутренности, но внешняя оболочка все еще оставалась нетронутой.

Длинноволосые тайпины подгоняли его копьями. Он медленно ехал вперед. Тайпины думали, что он подчиняется им, и в некотором роде так оно и было. Но на самом деле он подчинялся воле Господа. По крайней мере, он на это надеялся.

Все его отговаривали от этой поездки. «Даже если доберетесь до места, то не сможете выбраться живым». Так говорили все, кроме одного человека.

– Уповайте на Господа, – сказала она ему. – Я буду вас ждать.

Минни Росс обучал ее отец, который был священником в Данди. Она приехала в Гонконг гувернанткой. Девушка была миниатюрной, ростом ниже пяти футов. За душой у нее не было ни гроша, но зато в ее взоре ярко горела искра Божья. А еще она собиралась выйти замуж за Сесила Уайтпэриша.

До начала ухаживания они знали друг друга год.

Все произошло по инициативе Минни. И ухаживания длились недолго.

Уайтпэриш из вежливости провожал девушку со встречи в часовне Лондонского миссионерского общества в районе Нижнего базара. Часовню построили почти сразу после победы в Опиумной войне и передачи Гонконга в руки британцев. Скромное колониальное здание с простым портиком поначалу выглядело довольно неуместно в неухоженной китайской рыбацкой деревушке, обращенной к Коулуну. Но недавно пожар уничтожил бо́льшую часть китайской деревни, и теперь британцы приводили ее в порядок. Оккупация набирала обороты и привела на крутые склоны Гонконга не только британцев и их семьи. Сюда же для обслуживания новой колонии переселилось множество китайцев из Коулуна и Кантона.

В британском Гонконге миссионеры наконец смогли обратить некоторых китайцев в свою веру. Лондонская миссия уже открыла больницу и пользовавшуюся популярностью маленькую школу у часовни Нижнего базара.

– Скажите, мистер Уайтпэриш, – допрашивала его Минни Росс, – вы все еще надеетесь обратить в христианство жителей материка?

– Да, – ответил Сесил.

– Но пока у вас ничего не вышло.

– Не только у меня. – Он вздохнул. – После Опиумной войны, когда китайцы гарантировали британцам доступ в пять портов, мы думали, что сможем свободно проповедовать Слово Божие. Но местные губернаторы по-прежнему ставят нам палки в колеса, делая торговлю в этих портах невозможной, не говоря уже о консулах и британской общине. Кантон хоть как-то открыт. Единственный порт, который еще открыт, – Шанхай, он намного дальше по побережью, и это действительно любопытно. В свое время Шанхай был маленьким городком, а сейчас быстро растет.

– Но вы все еще верите в успех своей миссии?

– Скажем так, я стал на десять лет старше и чуточку мудрее. – Сесил Уайтпэриш улыбнулся. – Жизнь миссионера в Китае удручает, мисс Росс. Многие из моих знакомых миссионеров сдались и разъехались по домам. Один из них даже утратил веру. Полагаю, я все еще здесь, потому что приложил столько усилий, чтобы выучить китайский язык, поэтому у меня больше шансов быть полезным в Китае, чем где-либо еще. Но я не питаю иллюзий. Я христианин-одиночка. Если бы за свою жизнь я смог обратить в христианство хотя бы пару человек, особенно если бы у них были семьи, то это уже было бы прогрессом.

– Уверена, вы рассчитываете на большее. Правда ли, что вы намерены поехать на материк незаконным образом?

Он посмотрел на нее и нахмурился:

– Вообще-то, это был секрет.

– Ох, не думаю, что в Гонконге можно сохранить что-то в секрете, мистер Уайтпэриш. По слухам, вы собираетесь в Нанкин.

– Эта повстанческая армия, тайпины, или как бы мы их ни назвали, говорят, что они христиане. Никто точно не знает, что они собой представляют, но их уже десятки тысяч, и вскоре они могут взять под контроль целую провинцию. Если они истинные христиане или могут стать таковыми, это может иметь огромное значение. Кто-то должен поехать и выяснить.

– Опасная задача.

– Я миссионер. И уже кое-что знаю о китайцах. Если я смогу ускользнуть от маньчжурских властей по пути и добраться до повстанцев, то сомневаюсь, что они причинят мне вред.

– Доверьтесь Господу.

– Обычно я так и делаю.

– Нужно поехать, – сказала Минни так, словно бы все решила.

Он уставился на нее. Странная она все-таки. Если не считать маленького роста, в Минни не было ничего особенного. Волосы мышиного цвета, тонкий и заостренный нос, маленькие глаза кобальтово-голубого цвета – вот необычная черта. Со своими задачами Минни разбиралась спокойно, но решительно. Сесил заметил это и предположил, что она очень уверена в себе. Неудивительно, правда, для дочери пастора. Ее приходилось уважать. И если иногда ему хотелось смеяться в ее присутствии, хотя он себе и не позволял ничего подобного, то это было проявлением симпатии.

Однако к тому, что случилось дальше, он был не готов.

– Не пора ли вам жениться, мистер Уайтпэриш?

– Даже не знаю, – ответил он. – Не многие женщины готовы разделить жизнь с миссионером, в моем случае очень скромную. Я никогда не думал, что могу себе позволить обзавестись семьей.

– Я бы вышла за вас, – коротко сказала Минни.

– Боже праведный! – Он не знал, что и ответить. – Но почему?!

– Потому что вы хороший человек. Разве есть другие причины, чтобы выйти замуж?

Он посмотрел на Минни сверху вниз и понял, что она говорит совершенно серьезно. Именно так она и думала. И тогда Сесил не смог сдержаться и расхохотался.

– Мистер Уайтпэриш, почему вы смеетесь? Издеваетесь? – надулась Минни.

– Нет, мисс Росс. Я смеялся от удовольствия. Вы слишком добры. Так вы выйдете за меня?

– Да. Я же вам сказала.

Он посмотрел на Минни, потом на воду, потом снова на Минни:

– Что ж, похоже, вы все решили, мисс Росс. Предлагаю пожениться, когда я вернусь из Нанкина.

– Не раньше?

– Лучше стать женой, – мягко сказал он, – чем вдовой.

Однако теперь, когда перед ним маячили ворота Нанкина и он готов был встретить свою судьбу, Сесила Уайтпэриша больше поражала вовсе не потенциальная опасность. На самом деле он почти перестал бояться. К его удивлению, главным ощущением, которое он испытал, было удивление. Он был поражен красотой этого места.

Большинство великих городов Китая были древними. Возраст Нанкина насчитывал более двух тысяч лет. Сесил не знал точно, но был уверен, что крепостные стены в длину больше двадцати миль и настолько толстые, что по ним могла бы маршировать целая армия. Город располагался в самом сердце Китая, в долине реки Янцзы. За триста лет до вторжения маньчжуров династия Мин сделала его столицей.

Но у каждого большого города имелась своя особенность, которая сразу приходила на ум, когда упоминали его название. И сейчас Сесил смотрел на такую достопримечательность.

Пурпурная гора.

Пурпурную гору невозможно было не заметить. Она вырастала за стенами северо-восточного квартала города, где находился императорский