Китай - Эдвард Резерфорд

К пятнадцати годам Гуаньцзи понял, что значит полагаться на себя.

И все же именно в это время в жизнь Гуаньцзи вошло новое странное чувство. Оно нахлынуло внезапно, без всякой причины: ощущение, что чего-то не хватает, хотя он не мог сказать, чего именно.

Он пытался избавиться от этого чувства, говоря себе, что это глупо. Слова дяди были разумными и мудрыми. Новые реалии жизни вполне понятны. Почему же тогда этот капризный внутренний голос терзает его вопросами: «Ты действительно этого хочешь?» – «Конечно», – отвечал он.

Но голос не отставал: «Для чего твоя жизнь? Неужели дело только в степном ветре, шепоте предков и улыбке императора? Или есть что-то еще?» И на этот вопрос Гуаньцзи не мог ответить.

Ему хотелось поговорить об этом с Илхой. Но сестра была далеко, в Нанкине.

Учителя пришли в восторг, когда Гуаньцзи и его лучшие друзья собрались вместе исполнять старинные песенные сказы цзыдишу и тренироваться в стрельбе. Все это чисто ради развлечения, но они занимались усердно. Гуаньцзи и так был лучшим лучником в школе. Однако благодаря совместным тренировкам в свободное время они все добились незаурядных успехов. Что касается песенных сказов, то друзей скоро начали приглашать на званые вечера в Ханчжоу, и они значительно пополнили свой репертуар. Когда кто-то со смехом назвал их «Пятеро героев», они сразу же взяли себе это название.

Но за этим маленьким предприятием стояло более серьезное намерение. Они действительно хотели стать героями. Маньчжурскими героями. Учителя в школе понимали это очень хорошо и именно поэтому были в таком восторге. Набор Гуаньцзи оказался, как говорят в школах, очень хорошим годом. Слухи об этих молодых идеалистах дошли даже до двора.

Но героям нужны приключения, воинам нужны враги. С кем сражаться «Пятерым героям»? Кого побеждать?

Варвары с Запада больше не воевали с Китаем. Они обескровили их своими репарациями, но ни одна из сторон не могла позволить себе нового конфликта с другой. Во всяком случае, пока.

Единственным серьезным восстанием было восстание тайпинов на юге, но это были лишь случайные вспышки.

Характер этих повстанцев-хакка – Почитателей Бога, как теперь они называли себя, – был весьма поразителен. Даже шокировал. Они заявляли, что буддисты и конфуцианцы – идолопоклонники. Они врывались в буддийские храмы и крушили все статуи подряд, какими бы прекрасными эти статуи ни были.

– Эти преступники не только не уважают религию и традиции, – заявил однажды учитель классу Гуаньцзи, – но и бросают вызов самому императору. Они перестали брить голову и носить маньчжурские косички. Они отращивают волосы, даже не причесываются[48], поэтому выглядят как дикие животные, кем они и являются на самом деле!

– Мы победим их, – сказал Гуаньцзи.

Учитель ответил с одобрением:

– Боюсь, у вас не будет шанса. Мы блокировали их в городке к северо-западу от Гуанчжоу. Я полагаю, они все перемрут через месяц.

Тем летом пришло известие, что тайпины скрылись в холмах и направляются на север. Их было сорок тысяч. Они приходили в очередной город и убивали жителей. В июле его учитель с гордостью объявил классу, что маньчжурские силы полностью заманили мятежников в засаду на реке. Десять тысяч из них были убиты или утонули. Однако через месяц пришло известие, что тайпины все еще действуют и к ним примыкают местные крестьяне.

– Они обещают отнимать у богатых и раздавать бедным, – пояснил учитель. – Говорят крестьянам, что создадут христианское царство, в котором все люди будут свободны и счастливы, за исключением, конечно, маньчжуров. Их перебьют всех до единого. Они начнут с императора, которого называют мерзким псом, на его место поставят своего вождя-хакка, утверждающего, что он брат Иисуса, и называющего себя Истинным Повелителем Китая.

Похоже, этот враг достоин сражения. «Пятеро героев» обратились к руководству школы и попросили разрешения вступить в армию. Им отказали, а потом, как узнал Гуаньцзи, дядю вызвали в школу, где он и директор сообщили «Пятерым героям», что сам император приказал им оставаться в школе.

К концу лета тайпины достигли укрепленного города на великой реке Янцзы. Но правительственные войска были готовы. Прошел месяц, два, потом три. Тайпины не могли занять крепость. Ближе к концу года в гарнизон Ханчжоу пришло известие: «Повстанцы сдались».

Новости просачивались медленно, потому что этот участок реки Янцзы находился на расстоянии почти тысячи миль. Гуаньцзи слышал лишь туманные сообщения об отрядах повстанцев, которые в поисках еды рыскали по Янцзы, волоча за собой лодки и баржи.

Наступил новый год.

Гуаньцзи удивился, узнав, что тайпинам удалось захватить скромный провинциальный городок на берегу Янцзы. На этот раз повстанцам повезло: в городе находилась правительственная казна с большим количеством серебра. Но они по-прежнему особо не высовывались. Ближайшим крупным городом был Нанкин в шестистах милях вниз по реке. Через месяц пришло сообщение, что тайпины решили остаться на месте.

Утром в конце марта Гуаньцзи с дядей снова отправились верхом к морю. Они прибыли в Чжапу десять дней назад, но скоро нужно было возвращаться в Ханчжоу. Воздух казался влажным, по небу проплывали редкие облака. Как и раньше, они молча доехали до мыса и ждали восхода солнца.

– Я так гордился тобой и твоими друзьями за желание сражаться, – мягко сообщил дядя через некоторое время. – Император сказал, что ты гордость клана Сувань Гувалгия.

Гуаньцзи улыбнулся:

– Дорогой дядя, жаль, что Илха тебя не слышит.

– Хочешь сказать, что она подняла бы меня на смех? Да, мне тоже жаль, что ее нет рядом.

Гуаньцзи с дядей неторопливо возвращались домой, пока солнце золотым светом освещало жухлую траву. Они проехали под нависающими стенами небольшого гарнизона.

Затем, когда они миновали южные ворота Чжапу, к ним выбежал человек.

– Слышали новости?! – воскликнул он. – Только что прибыл посыльный из Ханчжоу. Ехал всю ночь. Нанкин пал!

– О чем вы?

– Тайпины! Взяли его!

– Они в шестистах милях от Нанкина.

– Уже нет. Они вырезали всех маньчжуров в городе. Мужчин, женщин и детей… Превеликое множество.

Дядя заговорил первым:

– Может, это сообщение не соответствует действительности.

– Наверное, Илхе удалось сбежать, – сказал Гуаньцзи.

Сесил Уайтпэриш был всего в десяти милях от Нанкина, когда его нашли тайпины. Они явно подумали, что он шпион, поэтому провели его через контрольно-пропускные пункты к городским воротам. Через несколько минут эти ворота откроются. Выйдет ли он оттуда снова, еще неизвестно.

Прошло шесть месяцев с тех пор, как огромная орда тайпинов заняла Нанкин. Они плыли по Янцзы, их войска двигались по берегу, пушки и припасы они перевозили на баржах, подобранных по пути.

Они были куда более организованными, чем кто-либо ожидал, и преодолели огромное расстояние в шестьсот миль всего за тридцать дней, застигнув врасплох великий город Нанкин. Возможно, поскольку повстанцы наступали так стремительно, подумал Сесил, сельская местность не выглядела опустошенной. Рядом с городом, конечно,