Рейд. Оазисы. Старшие сыновья - Борис Вячеславович Конофальский

умный бот, его помбур так не разговаривает, а этот вон как шпарит, как по написанному. Умный, сволочь. Наверное, он и голос хозяина может узнать. У него и ключ от входной двери должен быть, а иначе как он разнорабочих отправляет на расчистку дороги?

По сути, это уже бригадир, владеющий сложными функциями.

Этот даже покруче помбура будет. Хрен его знает, может, он ещё и охранным алгоритмам обучен. Поэтому инженер, держа пистолет наготове, ему и не отвечает, он только машет боту рукой: ничего не нужно – и закрывает дверь. Встаёт рядом с дверью, обрез наготове, вдруг этот умник решит пойти за ним. Но бот не решает. Они чем-то там позвякивают, но дверь не открывается. Подождав так полминуты, Горохов идёт дальше. Дальше стальная дверь с символом радиационной опасности и ещё одна дверь. Горохов чувствует, что даже здесь за этой дверью пахнет кофе. Она вообще не заперта, это жилая зона, две богатых комнаты, рабочий кабинет и спальня. Дорогая мебель, ковры, большой монитор на большом столе. Бар. Тут же в кабинете маленькая кухонька, холодильник с едой. Но это после. Горохов садится за стол. Бумаги, записи, файлы. Когда он в первый раз привёз документацию о ботах, её передали учёным, а те вызывали его несколько раз и расспрашивали, и расспрашивали его о том, о чём он и понятия не имел. Валеру вообще измучили, он даже похудел от этих расспросов. Теперь он надеялся найти здесь какие-нибудь нужные бумаги, на столе и в столе их была целая кипа. На многих из них формулы белков, записи, всякая научная тарабарщина. Горохов, естественно, не знал их ценности. Поэтому сгрёб всё в кучу. И решил забрать их на выходе. Да, у него, кажется, прибавится веса в рюкзаке. Он попытался включить компьютер, но он оказался запаролен. Инженер ещё раз осмотрел кабинет, ничего нет. Пошёл в спальню, там в тумбочке нашёл отличные лекарства. Очень дорогое снотворное, коробку мультивитаминов. Отлично, это всё он сразу спрятал в карман. В холодильнике – дорогой кактусовый сок, несколько коробок, чипсы из дрофы, отличные тыквенные пирожки. Инженер проголодался. Хотел сесть поесть, но взглянул на часы… Бог ты мой, пятый час. Доктор может решить ехать по холодку, по рассвету. Горохов быстро набрал себе еды и питья из холодильника и пошёл в комнату контроля. К мониторам, на которые были выведены камеры. Там он собирался ждать доктора и его медсестру. Что ни говори, а камеры – это очень удобно. Он некоторое время размышлял; его просили привезти как можно больше документов, как говорили учёные, технологических листов, описаний процессов и основных принципов этих необычных метаморфоз. Валера был самоучка, и много объяснить им не мог, и тогда инженер, со свойственным ему прагматизмом, решил привезти им ещё и первоисточник информации. Горохов спустился к своему рюкзаку и кое-что вытащил оттуда. После поднялся на второй этаж в комнату контроля.

Он уселся поудобней, закрыл за собой дверь, чтобы не бросалась в глаза, разложил на столе перед монитором еду. Проверил обрез и гранаты. А потом взял в руки пистолет. Он вытащил из него обойму. А на её место поставил обойму с теми самыми патронами, головки которых были выкрашены в зелёный цвет. Теперь пришло время этого боеприпаса. Дарги сильные, выносливые и очень опасные существа, но выдающейся прочностью они не отличались, им запросто хватало одной пули в голову или в сердце. А вот с тем, с чем вскоре должен сюда пожаловать доктор, одной пистолетной пулей не управишься. И двумя не управишься, и всей обоймой. Горохов помнил, что из себя представляла невысокая медсестра доктора, которая сидела в его приёмной. Как она дубасила инженера, который был в два раза тяжелее этой девочки. И он помнил, сколько в неё пришлось всадить железа, прежде чем она успокоилась. Но то было тогда, когда он не знал, с чем имеет дело.

Теперь же у инженера были эти самые пистолетные патроны с зелёными головками. Теперь у него был проверенный козырь в рукаве.

Глава 47

Он съел и выпил всё, что своровал из холодильника доктора. Да, насчёт поесть доктор Рахим был не дурак. Еда и питьё были отменными. Горохов закурил и аккуратно стряхивал пепел в пустую коробку из-под сока, которую собирался забрать с собой. Он не собирался оставлять тут улики, нужно было убрать всё, что могло привести к нему. Вдруг сюда после его работы приедет такой въедливый тип, как Тарасов. С этим типом нужно быть начеку.

Доктор приехал, как только взошло солнце. Инженер напрягся, стал всматриваться в монитор, как только увидал приближающийся по дороге квадроцикл. Один? Да, квадроцикл был один. Отлично. Значит, их будет не больше четырёх человек. Он не отрывался от монитора. Видел, как квадроцикл подъехал к зданию, встал на площадку под навес. И из него вышли двое. Молодая женщина и… Инженер не узнал человека, что вылезал из-за руля. Доктор Рахим был невысоким человеком, весом в семьдесят килограммов. А этот… Метр девяносто? Два… Сто тридцать килограмм веса, и эти килограммы – вовсе не сало. Ни маски, ни очков, голова непокрыта. У доктора были черные волосы и седые виски, у этого типа волос на голове совсем не было. Люсичка, конечно, предупреждала его о том, что доктор изменился, но не до такой же степени… Это, по сути, был совсем другой человек. Здоровяк вышел из квадроцикла, хлопнул дверцей, мельком взглянул на двух даргов, что встали около дороги, взяв винтовки в руки.

«Ишь ты, уроды тут дрессированные, едва честь приехавшему начальству не отдают!».

Женщина вылезла с места пассажира, легко взяла две огромные сумки из багажника и пошла к лестнице. Здоровый мужик, ну, пока Горохов решил считать, что это доктор Рахим, начал подниматься по лестнице к двери. Инженер думал ровно секунду, а потом бегом кинулся из комнаты контроля и побежал дальше по залу, протиснулся между высоких белых баков, встал у стены. Хорошее место, отсюда ему хорошо было видно входную дверь. Не прошло и десяти секунд, как дверь отворилась, залив вход светом восходящего солнца. А за светом в помещение, закрывая почти весь дверной проём, вошёл здоровяк, а уже за ним втащила баулы медсестра.

Едва дверь закрылась, доктор сделал пару шагов и остановился, замер.

– Что это? Чувствуешь? – это говорил он, обращаясь к медсестре. – Дым! Табак! Чувствуешь?

Голос его был низкий, такой низкий, что его было хорошо слышно даже через гудение всего оборудования. А