Сиам Майами - Моррис Ренек

— С Сиам не оберешься бед, — гнул свое Додж.

Твид согласно кивнул.

— Ходят слухи о ее ненадежности. Тут вы правы. Она появляется и исчезает, убегает, теряет голос, нарушает договоренности. — Он обернулся к Джоко, требуя продолжения.

— История о непристойном обнажении, — Джоко улыбнулся своей приятной жуликоватой улыбкой, — появилась в утренних газетах вместе с предоставленной мною фотографией.

— Какой? — встрепенулся Додж.

Джоко продемонстрировал ему лист таблоида. У Доджа отлегло от сердца: он увидел Сиам в узком блестящем платье, а не обнаженной, как на его фото.

— Если вы прочтете статью, — наставлял Джоко Доджа, — то вам станет ясно, что ее едва не арестовали за непристойное обнажение, когда она догоняла на улице какого-то мужчину. Ничто не может возбудить такого интереса, как это, Стью.

Зигги заметил, как затуманился взор Доджа, стоило ему сообразить, что в статье говорится о Барни. С Доджем Сиам никогда не выказывала подобной страстности. Зигги оказался прав: он упустил Сиам. Додж был потрясен, однако чувствовал, что факты на его стороне.

— Ее выступление следует отменить. Слишком большой риск.

— А по-моему, игра стоит свеч, — возразил Твид. — Покажите ему выручку на сегодняшний день. — Он сказал это прямо в лицо Доджу, хотя фраза предназначалась Честеру. Тот встал и положил перед Доджем компьютерную распечатку.

Додж взглянул на цифры и почтительно умолк.

— За всеми бедами, которых с ней, как вы говорите, не оберешься, публика чует природный талант. — Твид по-простецки почесал за ухом. — А мы не отстаем от публики. Надеюсь, она полюбит Сиам еще сильнее, если поймет, что певице угрожал провал, но она превозмогла себя. Конечно, все это прикидывается на глазок. Мой опыт подсказывает одно, ваш — другое. Зато вполне осязаемо то, что я намерен вам предложить от имени образовавшейся с этой целью группы инвесторов: полмиллиона долларов за контракт мисс Сиам Майами.

Сумма называлась колоссальная. Додж был ошеломлен. Зигги, помощник и бухгалтер раскраснелись. Они готовы были зааплодировать в честь столь величественного жеста, сделанного Твидом.

Твид сначала извлек из кармана толстенный бумажник и только потом вспомнил, что чековой книжкой ведает его бухгалтер. Тот уже вооружился чеком. Твид положил чек перед Доджем.

— Вот задаток — четверть миллиона.

Любой, предлагающий чек на четверть миллиона долларов, выглядел бы внушительно, но в устах Твида это прозвучало так, будто этим авансом исчерпывались вообще все деньги, имеющиеся на обоих полушариях Земли.

В кабинете установилась тишина. Яркие абстрактные сюжеты, украшающие стены, казалось, вот-вот потекут на пол смешанными потоками краски, не выдержав электрических зарядов, бьющих во все стороны. Теперь Зигги мог по достоинству оценить декоративный хаос интерьера.

— Мы заплатим вам эти деньги любым устраивающим вас способом, — невозмутимо произнес Честер Дэмп. Никто не воспринял это замечание как необязательное. Способ уплаты имел совершенно конкретное, более того, первостепенное значение. — Любым способом, уменьшающим для вас налоговое бремя.

Додж не прикасался к лежащему перед ним чеку, даже не смотрел на него. Казалось, он совершенно ушел в себя и не реагирует на окружающее, несмотря на всю остроту ситуации.

— Растолкуйте, — велел Твид бухгалтеру, указывая движением подбородка на чек.

— Мы позаботимся, чтобы вам не пришлось платить налог с прироста капитала. Просто назовите способ, каким вам предпочтительнее получить эти деньги.

Додж опустил незрячие глаза и вынул из пачки очередную сигарету. Через несколько секунд он спокойно положил едва тлеющую сигарету в пепельницу. Это было сделано специально, чтобы показать, что он не нуждается в подсказках и полностью владеет ситуацией.

— Честер! — тихо позвал Твид. Его голос был полон желания творить добро. Бухгалтер четким движением вынул из бумажника доллар и подал его Твиду. — Разрешите. — Сердобольный Твид не выносил, чтобы у него на глазах такой Человек, как Додж, не мог толком зажечь сигарету. А у Доджа во рту находилась уже новая сигарета.

Этот приступ учтивости сбил Доджа с толку. Именно то, что он никак не прореагировал на готовность Твида дать ему прикурить от зажженной купюры, лучше всего говорило о степени его напряжения. Помощник, бухгалтер и Зигги по достоинству оценили психологическое мастерство Твида. Твид достал из кармашка зажигалку в перламутровом корпусе и щелкнул золоченой пластинкой. Появился язычок пламени.

Додж потянулся к огню. Вместо того чтобы дать ему прикурить прямо от зажигалки, Твид поджег купюру и поднес ее к кончику сигареты. Додж прикурил. Он считал, что выдержал испытание, не моргнув глазом. Твид задул огонь, скомкал доллар и бросил его в пепельницу.

— Сколько пачек в день вы выкуриваете? — спросил он.

Этот вопрос взбудоражил весь кабинет. Додж понимал, куда клонит Твид, но никак не мог найти правильный способ защиты. Он просто чувствовал, что что-то назревает, и держал ухо востро.

— Пытаюсь сократить дневную норму, — только и ответил он.

Зигги, Джоко и Честер предчувствовали скорую развязку. Они изображали беспристрастность, но было видно, что готовы лопнуть от напряжения.

— Так сколько? — не унимался Твид.

— Пачку в день, — нехотя ответил Додж.

Твид занялся мысленным подсчетом, дав своей жертве передышку.

— Прикуривайте каждую сигарету из ежедневной пачки от доллара и выбрасывайте бумажку. По прошествии полувека — если, конечно, вы примете наше предложение — у вас останется больше ста двадцати пяти тысяч долларов, не считая процентов.

Все, кроме Доджа, усмехнулись. Наконец и Додж присоединился к остальным, сраженный радужной перспективой. Ему напомнили о близкой для него сфере интересов, не связанной с Сиам.

Однако он не торопился с ответом. Он на всю катушку использовал свои преимущества. Постукивая пальцами по столу, обратил внимание на тлеющую в пепельнице сигарету и поспешно раздавил ее. Зрелище двух зажженных сигарет одновременно внушило ему страх. Он радовался, что сохранил способность не допускать людей в святая святых своего мыслительного процесса и теперь томил их в воображаемой приемной. Однако две сразу зажженные сигареты свидетельствовали, что он, сам того не ведая, выскользнул из своей защитной скорлупы.

Додж знал, он просто обязан отвергнуть предложение, чтобы сохранить лицо.