Осенний Лис - Дмитрий Скирюк

На лестнице послышался топот ног и перезвон железа — стража спешила на помощь, заслышав шум. Кришан осклабился в усмешке.

— Бросай нож, смерд! — процедил он сквозь зубы. — Брось, и может, граф простит тебя.

— Не нужно мне прощенья, — угрюмо сказал тот, тяжело дыша. — Отдай браслет. Ты сам не знаешь, какие силы вы спустили с цепи.

— Не смей мне указывать, падаль!

Лицо травника исказилось яростью.

— Ну и сволочь же ты! — сказал он в сердцах. — Кровопийца поганый… Сдохни вместе со своим графом!

Он плюнул и коротко выкрикнул что-то, как будто ругаясь.

Кришан взревел и ударил.

Клинок ушел в пустоту и звякнул, стукнувшись о камень — травник бросился в сторону и помчался вниз, прыгая через три ступеньки. Оруженосец издал торжествующий клич и бросился вдогон.

Двор был ловушкой, прочной и надежной; травник это знал. Еще днем он приметил, что ворота теперь постоянно закрыты, а мост поднят. Он бежал к окну, на ходу надевая рукавицы. Протиснулся наружу, нащупал в темноте веревку и скользнул вниз по ней, ударяясь о стену. Рукавицы его задымились.

— Ко мне! — кричал Кришан кому-то наверху. — Держите его, не дайте ему уйти!

Кто— то высунулся в окно, ругаясь в темноту. Блеснул сабельный клинок, перерубая веревку, и травник рухнул с высоты, по уши зарывшись в сугроб.

— Ублюдки! — взревел оруженосец, — что вы натворили! Теперь нам его не достать! Скорее за ним! Опускайте мост! Скорее!

К тому времени, когда конный отряд бросился в погоню, травник был уже далеко.

— Не верю!!!

Граф метался в комнате, будто зверь в загоне. Все, что попадалось ему под горячую руку, летело на пол, звеня и разбиваясь.

— Не верю, не могу поверить! — рявкнул он, в который уже раз останавливаясь перед Кришаном. — Чтобы какой-то сопляк, смерд, паршивый букашник, колдунишка водил вас за нос двое суток! Как он здесь оказался?! Он что, теперь еще и невидимка? Кто сбросил ему веревку? Почему вы упустили его?

Кришан угрюмо тронул вспухшую губу.

— Шел снег, мой граф, — сказал он. — Собаки не смогли взять след. Я думаю, он вскорости объявится в какой-нибудь деревне — должен же он что-то есть! Мои люди узнают, не видел ли кто его. С такой приметной волосней ему не удастся скрываться долго.

— У тебя, я смотрю, на все найдется объяснение! — прорычал граф и уселся в кресло. Посмотрел в камин, потер живот и поморщился. — Подай вина, — велел он. Кришан кивнул и, взявши с полки кувшин, наполнил графский кубок.

Граф покосился на браслет, мерцавший на запястье оруженосца, и хмыкнул:

— Чего ты нацепил эту хреновину?

Кришан поднял руку.

— Не так все просто, — ответил он. — Все никак не могу понять, зачем и как он мигает. Есть у меня одна мысль, и если это сработает, то…

— То — что? Ну, договаривай!

— Не стоит пока об этом говорить, — уклончиво ответил тот. — Вдруг я не прав? Уверен я пока в одном — сюда эта рыжая тварь полезла именно за ним.

— Неужто?

— Он сам так сказал, мой граф. — Кришан поднял голову. — Я прочешу весь лес. Я сам убью его. — Он облизал разбитые губы. — Он дорого заплатит мне за это.

— Ну, ладно, — граф кивнул. — Возьми два десятка солдат — больше, я думаю, не понадобится. Не найдете в лесу — ищите в деревнях. Собак не кормите — пускай будут злее. А сейчас иди и кликни кого-нибудь… Пусть принесут нам чего-нибудь перекусить.

Он глотнул из кубка и с проклятием выплюнул вино на пол.

— Дьявольщина! Что это такое?!

— Что случилось, мой граф? — Кришан обернулся на пороге.

— Попробуй! — Граф протянул ему кубок. Кришан пригубил напиток и содрогнулся, почувствовав соленый привкус на губах.

В бокале была кровь.

Все повторялось.

Он шел сквозь лес, как уже было много раз за эти дни и ночи, шел в никуда, петляя, сдваивая след, пока погоня не отстала, и пока в лесу не воцарилась прежняя тишина. Усталость брала свое — травника шатало. Он брел все медленней, едва не засыпая на ходу, и наконец настал миг, когда он почувствовал, что не в силах больше сделать ни шагу. Остановившись, сбросил с плеч котомку и огляделся окрест.

Поспешное бегство завело его в самую глубь лесной чащобы. Сквозь голые ветви светила луна. Вокруг было тихо, и травник, поколебавшись, решил заночевать прямо здесь — в конце концов, это место было не хуже любого другого.

Он отыскал большую старую ель и влез под ее широкие лапы, где не было снега, лишь палая хвоя и шишки с корой. Достал из мешка кресало и трут, запалил маленький костерок из сухих веток и, перекусив гобушкой хлеба, улегся отдохнуть.

В холодном сне он продремал остаток ночи, то и дело просыпаясь в тревоге; но нет — все было тихо и спокойно, и встав на следующее утро, он двинулся дальше.

И здесь, посреди глухого леса, вдруг повстречал людей.

Их было трое. Травник замер, стиснув крепче посох. На графских слуг они явно не тянули: три мужика, по виду — самые обыкновенные крестьяне из местных, может, разве что несколько более оборванные и заросшие, чем другие. Двое были с топорами, один — с рогатиной.

— Ты, парень, здесь откуда? — хмуро, с подозрением спросил тот, что с рогатиной, — высокий и плечистый бородач. Шагнул вперед. — Чего тебе надо в лесу?

— А вы сами-то кто будете? — вопросом на вопрос ответил тот.

— Ты, рыжий, брось мне тут хитрить. Тоже мне, лис выискался… Я первый спросил. Кто ты?

Драться не хотелось. Травник уже понял, что негаданно набрел если и не на лихих людей, то уж точно — на беглых крестьян, и решил не перечить.

— Странник я.

— Гм! Странник… Что ж ты тут делаешь тогда?

— Бежал я. Из графской темницы.

— Будет заливать-то! — усмехнулся тот. — Чем докажешь?

Тот молча показал запястья. Троица переглянулась.

— Цепи не только у графа есть, — хрипло сказал второй и поправил за поясом топор. — Да и шапка на тебе уж больно знакомая — как раз вот в таких и расхаживают графские приспешники.

— Шапку я украл, — признался рыжий, — и это все, что я могу сказать о ней. Не хотите — не верьте. Я устал спорить. Хотите драться, так давайте, а нет, так пропустите.

— Ишь ты, прыткий! — предводитель усмехнулся в бороду. — Куда идешь?

— Куда глаза глядят… — буркнул тот. — А как дойду, там видно будет.

— Ну-ну… Как зовешься-то хоть?

Странник поколебался.

— Лисом назвал, Лисом зови и дальше, — сказал он.

— Ну что ж… пошли… Лис. Расскажешь, что и как, а там уж мы решим, что с тобою делать.

— Ладно, — кивнул тот, опуская посох. — Будь по-вашему. Пойду.