Энцо Феррари. Биография - Брок Йейтс

и после того как сам Гонсалес попал в серьезную аварию в Ирландии в гонке на спорткарах, он решил прекратить выступления на европейских этапах. Хоторн потерял отца, погибшего в аварии на шоссе, и решил принять предложение Тони Вандервелла войти в состав стремительно прогрессировавшей команды Vanwall на сезон 1955 года. Хотя Хоторн и пытался объяснить Феррари, что переход в английскую команду позволит ему уделять больше времени семейному автомобильному бизнесу в Фарнэме, Феррари все равно счел его уход предательством, и расставание получилось — как это часто бывало — скандальным и некрасивым. (Впрочем, расстанутся они ненадолго. После победы в Ле-Мане в составе Jaguar и нескольких гонок в цветах Vanwall Хоторн поссорился со вспыльчивым Вандервеллом и возвратился под крыло Феррари в середине сезона.) Но с уходом этих двух достойных пилотов капризные машины «Scuderia», и так страдавшие от нехватки мощности, оказались в руках: Мориса Трентиньяна, уравновешенного, но не хватавшего звезд с неба 38-летнего виноторговца с юга Франции; по-прежнему энергичного, но стремительно терявшего скорость Фарины; а также франко-американского плейбоя Харри Шелла, чья манера пилотирования была больше эмоциональной, нежели эффективной. С началом сезона 1955 года Ferrari столкнулась с могуществом сильно прибавившего гоночного предприятия Mercedes-Benz и вдобавок со внушительным потенциалом новых «Lancia». Феррари кнутом подгонял своих инженеров, но финансовые ресурсы команды истощались, и ей не оставалось ничего другого, кроме как продолжать эксплуатировать перегруженные 4-цилиндровые моторы от Лампреди и надеяться на лучшее. В итоге же случилась серия странных поворотов сюжета, выведшая Феррари из дурного настроения.

Май и июнь 1955 года попали в число самых мрачных месяцев в истории автоспорта. Главной катастрофой была, конечно, гибель Левега в Ле-Мане, породившая колоссальные волнения в мире автоспорта. Швейцария ввела запрет на автомобильные гонки и тем самым стерла этапы в Берне и Женеве из международного гоночного календаря. Были отменены Гран-при Германии и Испании. За две недели до Ле-Мана погиб двукратный победитель «500 миль Индианаполиса» блистательный и отважный калифорниец Билл Вукович. Он, лидируя в «Инди-500», попал в аварию с участием большого числа машин. Эта трагедия вкупе с леманской катастрофой подтолкнула Американскую автомобильную ассоциацию к тому, чтобы запретить гонки в Соединенных Штатах и таким образом оборвать связь Америки с автоспортом, зародившуюся еще в начале века.

Но мясорубка в Ле-Мане и гибель американского чемпиона меркли в сравнении с трагедией, потрясшей Италию ясным солнечным днем 26 мая. За четыре дня до того Альберто Аскари должен был выйти в лидеры Гран-при Монако, но внезапно потерял управление своей роскошной новой «Lancia D50» в шикане рядом с гаванью и на скорости 160 километров в час вылетел прямо в воды бухты Эркюль. Его быстро спасли водолазы, и гонщик отделался лишь синяками. Из предосторожности Альберто ночь продержали в местном госпитале. По возвращении в свой миланский дом Аскари спонтанно решил отправиться в Монцу, до которой было всего несколько километров. Там проходили тренировочные заезды перед тысячекилометровой гонкой Supercortemaggiore. После обеда с друзьями в расслабленной обстановке ресторана, находившегося на главной трибуне трассы, Аскари отправился в боксы проведать своего молодого друга и партнера по Lancia Эудженио Кастеллотти, собиравшегося устроить пробный заезд на своей новой и до сих пор еще не покрашенной «Ferrari Monza 750». Импульсивный Аскари спросил у Кастеллотти, не позволит ли ему тот проехать пару неспешных кругов на своей машине. «Просто удостовериться, что спина не слишком одеревенела», — сказал Аскари. Молодой пилот согласился, и Аскари, сбросив пиджак и надев одолженный у Кастеллотти шлем, залез в кокпит. Аскари был до крайности суеверным человеком и никогда не пилотировал без своего любимого синего шлема, и появление его на трассе в чужой экипировке ошеломило Виллорези, с пит-лейна наблюдавшего за тем, как его старый друг начинает медленно катить свою «Ferrari» на трек. На третьем круге Аскари увеличил скорость, а потом необъяснимым образом потерял управление, выходя из пологого поворота влево, носящего название Vialone — он расположен в задней части гигантской трассы. «Ferrari» подлетела в воздух и, страшно перевернувшись несколько раз, рухнула на асфальтовое покрытие трассы, придавив собой великого гонщика. Смертельно раненный Альберто Аскари умер на руках у Виллорези по пути в госпиталь. Италия погрузилась в траур. Нумерологи и исследователи случайных совпадений устроили вакханалию вычислений сразу после гибели пилота. Кто-то вспомнил, что Альберто и его отец Антонио умерли в один день, 26-го числа месяца. Обоим мужчинам, как и святому покровителю Антонио, святому Антонию из Падуи, было на момент смерти по 36 лет. Святой и Антонио Аскари родились на свет 13 июня; Альберто прожил 13 463 дня, ровно на три дня дольше своего отца. Роковой день их гибели, 26-е, это 13+13 и т. д.

Нет никаких улик, свидетельствующих о том, что Энцо Феррари был подвержен суевериям (хотя и было известно, что он избегал цифры 17), но гибель Альберто Аскари, безусловно, стала для него жестоким ударом злых сил. Как и остальная страна, он был до глубины души потрясен смертью героя, вышедшего на пик своей карьеры. Но как было и в случае со многими мрачными моментами его жизни, Феррари увидел, что из пепла катастрофы поднимаются, словно птица-феникс, новые возможности. Mercedes-Benz, шокированный гигантским размахом автокатастрофы в Ле-Мане и вдобавок уже доказавший свое превосходство на этапах Гран-при, объявил о том, что в конце сезона 1955 года последует примеру Alfa Romeo и снимется с соревнований. Это решение компании убрало с поля боя одного серьезного соперника для Феррари, но вскоре его место займет другой. Менеджмент Lancia и вся команда были разбиты смертью Аскари. Виллорези потерял рассудок от горя и стал открыто говорить об окончательном и бесповоротном уходе из гонок. Ему было 46 лет на тот момент, и уход казался логичным, однако он продолжил участвовать в гонках, пока в 1956-м не попал в жуткую аварию в Риме и не ушел, наконец, на пенсию в 1958 году. Еще хуже было финансовое положение туринской компании. Развитие гоночной программы и построение болидов оказалось неожиданно дорогостоящим делом.

Это, вкупе со скромными продажами легковых автомобилей, подталкивало лидера фирмы Джанни Лянчу к тому, чтобы свернуть многообещающую программу «D50» в Формуле-1. Кастеллотти, загоревшийся огнем желания почтить память своего павшего товарища по команде, убедил компанию выставить одну из «D50» на бельгийский Гран-при в Спа. Он сумел добыть на этой машине поул-позицию, несмотря на присутствие могучей «Mercedes-Benz» в полном составе, но спустя 15 кругов гонки «D50» дала сбой. В тот момент наполеоновская, но, увы, незавершенная кампания Lancia с собственной гран-прийной машиной приказала долго жить. (Вскоре компания уплывет из рук семьи Лянча и перейдет под контроль магната, владевшего цементной компанией. Сейчас она входит в империю Fiat.)

На фоне бедствий Lancia ухудшалась и ситуация в Ferrari. Pirelli объявила о том, что сокращает