Viva la Doppelgänger, или Слава Доппельгангеру (СИ) - Давыдов Игорь

Впрочем, пусть отвлекающий фактор и был чрезмерно интересен сам по себе, “номер один” всё-таки отметил, что его собеседница не явилась на праздник невооружённой или вооружённой лишь формально. Она, словно бы на трость, опиралась на красивый длинный скипетр. Украшений на нём имелось достаточно, чтобы подчеркнуть статус владелицы, но не чересчур много, чтобы не быть помехой в сражении.

— Вы сомневаетесь? — ответил Даркен максимально нейтрально, сопроводив сии слова хамской усмешкой.

— Женщина, никогда не сомневающаяся в словах мужчин, быстро обесценивается.

— Никогда не смотрел на мир с этой стороны.

— Понимаю. Я бы хотела поговорить с вами.

— О политике? — прищурился “номер один”. — Думаете, что я для вас сделаю исключение, потому что вы княгиня? Или потому, что вы со мной флиртуете?

— Можно и о политике, если есть такой интерес. Но я не настаиваю. А ещё, советую вам заменить “или” на “и”.

— А что ваш муж? — поднял бровь Даркен.

— Вы не страшитесь биться с богиней, но опасаетесь человека, чьим главным достижением в жизни было рождение в богатой семье?

— Остро, — прицокнул языком молодой человек. — По-заграничному.

Так просто отделаться от Кустаа, как от того типа с тонкими усиками было нельзя. И не только потому, что она — королева, разве что зовущаяся княгиней. Куда важней был тот факт, что она правит Княжеством Финским. А оно расположено так удачно на одной из северных границ Российской Империи. Коль эта дама надумает открыть там фронт… это может неслабо помочь войскам Богемии. Да и иные плюшки от неё были бы не лишними.

Но вот чего хотела она для себя? Не воспринимать же всерьёз её флирт. Даркен, конечно, неотразим и всё такое, но не настолько же, чтобы от него головы теряли не только юные некромагички, но и прожжённые интригантки.

Хотя, разумеется, княгиня будет старательно делать вид, что как раз она-то голову и потеряла.

Мужчины любят верить, что женщина им благоволит. Даже если они такие однолюбы, как юный пан Маллой ныне. Это тешит гордость.

— Так чего вы от меня хотели? — решил не ходить вокруг да около молодой человек. — Уж простите мою грубость, но мне сегодня предстоит нежелательная, но необходима встреча.

— А я как раз хотела вам составить приятную компанию. Ну и заодно, слегка репутацию обелить, — она подалась к “номеру один” и тот, как-то сам, без лишних намёков, понял, что ему надо выставить локоть, чтобы женщина могла за него взяться. — В конце концов, если вы, сразу после столь громких речей завязнете надолго в беседе с правительницей государства, теоретически способного оказать Богемии военную помощь…

— …я выставлю себя человеком, который не держит слово?

В следующую секунду Даркена настиг подзатыльник. Ну как “подзатыльник”. Княгиня его скорей просто очень быстро погладила.

— Не паясничайте, молодой человек, — строго ответила Кустаа, продолжая шествовать под руку с “номером один”. — Вы будете выглядеть вспыльчивым, наглым, но деятельным.

— С чего бы такая забота? Поговорка про бесплатный сыр.

— У меня внук вашего возраста, — хитро улыбнулась некромагичка, лишний раз напоминая попаданцу, что дворянки в Форгерии очень и очень долго сохраняют цветущий облик. — Ну или я, впечатлённая вашей бравостью, рассматриваю вас в качестве потенциального фаворита. Вот и гадайте теперь, юный пан Маллой.

— А зачем гадать?

Он резко выскользнул из хватки княгини, а затем сам поймал её за талию, скрывающуюся под жёстким корсажем, и прижал к себе, высокомерно глядя женщине прямо в глаза.

Высокомерно и очень внимательно.

Достаточно внимательно, чтобы понять: если ранее женщина вполне могла и не рассматривать возможность интрижки, то теперь у неё такая мысль точно появилась.

— Пан Малло-о-ой, — протянула она с игривой улыбкой, оправляя не нуждающуюся в этом причёску. — Saisit hävetä. Похоже вы и правда хотите, чтобы мой муж вызвал вас на дуэль?

— Разогреюсь немного, — он аккуратно отпустил княгиню. — Но если честно, мне сейчас не хотелось бы доводить до международных скандалов.

— Всего пяток минут назад во время вашего громкого выступления мне казалось совсем иначе.

— Это ради их же блага.

— Ради их же блага — знать, что Тёмная Лешая придёт, или же знать, что не стоит вас сейчас лишний раз трогать?

— Почему тут “или”, а не “и”? — улыбнулся молодой человек.

— Может, потому что если кто-то не знал о появлении божества, он уже не успеет подготовиться?

— Голь на выдумки хитра. Не надо недооценивать людей, которые вдруг поняли, что очень хотят жить.

— Вы так сильно недооцениваете свою будущую противницу?

— Я так сильно недооцениваю количество её внимания, которое получат наши гости. Если люди догадаются молчать и не выступать, ни одна атака не будет направлена непосредственно на них. Плюс, королевские ВМаС наверняка придумали что-нибудь, чтобы прикрыть весь этот… всё это благородное сборище.

— Королевские ВМаС? Не вы?

— У нас совсем недавно состоялся конфликт с принцем из-за того, что я слишком много на себя беру. А зачем мне лишний раз заставлять Лотарингских нервничать? Ради того, чтобы излишнюю бравость показать? Право слово, в этом нет никакой нужды: вскорости мы с Вацлавом собираемся продемонстрировать всем и каждому, насколько мы на самом деле бравые.

— То есть, он всё-таки будет участвовать?

— Если бы вы не были так увлечены мной, то заметили бы, что сейчас вокруг себя слушателей собрал именно королевский наследник. Мы с ним идеально уравновешиваем друг друга: я — хамло и повеса, и он — серьёзный, строгий, рассудительный.

— Ох уж это притворство, — закатила голубые очи Кустаа. — Без него в высшем свете никуда. А каков вы на самом деле, пан Маллой?

— Романтик, трепетный сердцем. Мечтатель и поэт. Какой же ещё?

— Личина, чтобы клеить девушек?

— Именно её видят мои будущие жена и любовница.

— Как я и говорила.

Молодой человек улыбнулся.

— Вы так говорите, как будто бы “истинные мы” имеем ценность сами по себе. Это красивая идея, но проверку суровой реальностью не выдерживает.

— Как-то непоэтично и жестоко.

— Моя противница не обременена необходимостью подбирать личины. У неё нет нужды быть кем-нибудь, кроме себя самой. Но, что иронично, такая она не нужна даже сама себе.

— Так вот, какая ваша настоящая личина? Циник. Прагматик…

— Но герой, — улыбнулся Дарк. — Пусть пока не в широком смысле слова, ибо отправляясь на подвиги я думаю больше не о всём человечестве, а только о дорогих мне людях, но… я работаю над собой. Думаю, со временем я изменюсь… в лучшую сторону.

— Но нотка романтизма, всё-таки, имеется.

— Вам судить, — подмигнул пан Маллой. — Зачастую со стороны незамыленным взглядом видно больше.

— Кстати… а где ваш Букль? Я наслышана о нём…

— Дома остался. Что я, зверь что ли, беззащитную животинку брать с собой на подобные мероприятия?

Он усмехнулся.

— Ну, по крайней мере, пока она не умею обращаться в кайдзю и жарить всех мухами… единственное, что меня смущает, не отвлечётся ли этот проглот посреди боя на поедание всего этого инсектария?

Глава 17. Тимка

1.

Чапыжка не знала, любит ли её Лешая, хотя, пожалуй, стоило бы знать. Ведь в день их знакомства аватара хаоса прямо сообщила ей, что любовь является плохим фундаментом для построения семьи. Потому что «прозрачные правила поведения» гораздо больше подходят для укрепления уз между друг другом. Но это… Звучало так неправильно. Будто бы ваши отношения превращались в исключительно деловые, как у двух коллег, начальника и подчинённого. Но ведь «семья» — это что-то другое. Зачем Лешая вообще удочеряла её, если могла сделать простым наёмным рабочим, вроде тех, что работали в её храме?

А любовь… Да, такое глупое слово, совершенно не подходящее Форгерии, но оно, пожалуй, значило слишком много для маленькой дриады. Такое бывает, когда за обе жизни ни одна из твоих матерей не проявила тебе ни капли внимания или ласки. А это говорило о многом, ведь при недостатке положительных эмоций мозг цепляется за каждый единичный случай, чтобы холить и лелеять его годами. Но у Чапыжки их попросту не было. И плевать, что по общему возрасту она давно стала взрослой девушкой. Недостаток материнской любви в детстве способен отравить всю жизнь — хоть тебе двадцать, сорок или сто. Оно закрадётся к тебе на край сознания, чтобы аккуратно вцепить в него острые когти. Ты этого не заметишь первое время. Но потом у тебя появится достижение, которым будет не с кем поделиться. Натолкнешься на трудность, захочешь получить совет, но некому его будет тебе дать. Или просто увидишь, как родитель покупает своему ребёнку мороженое, а тот начинает капризничать, что хотел съесть его из стаканчика, а не рожка. И только тогда ты обратишься к тому участку мозга. Только тогда ты почувствуешь эти когти — и никто не сможет их оттуда достать. Ни ты, ни твоя вторая половинка, ни даже дети. Это мог сделать только один человек. Мог.