Солнце в огне - Ксения Хан

ужина Йонг отказалась и теперь жалела, что заупрямилась: если бы её хотели убить, уже сделали бы это, а не держали, обряженную во всякие шелка, в Хэнджу, чтобы примитивно отравить.

– Госпожа Сон Йонг. – Лю Соджоль улыбнулся, заходя на её половину комнаты, где она сидела в одиночестве и в ожидании. Его улыбка была точно такой, какую знала Йонг, – спокойной и чуть неуверенной, будто он спрашивал разрешения на выражение симпатии.

Только теперь она осознала, что то была не симпатия. И жалела, что не сумела понять этого раньше. И сразу же прощала себе эту невнимательность: опасное время научило её не жалеть и не винить себя попусту, если дело сделано.

– Господин Лю, – кивнула ему Йонг, когда он подошёл к ней и пригласил сесть за стол. Она решила, он будет разливать им чай и беседовать с ней, как прежде, но на стол прямо перед её носом служанка поставила не чайник, а фарфоровую миску с резким, неприятным запахом.

Так пахло старое или дешёвое и пережаренное масло. И выглядело оно, как старое пережаренное масло.

Лю Соджоль дал знак служанке, и та коснулась шеи Йонг и отвела в сторону не заколотые в пучок волосы. Йонг тут же вздрогнула.

– Пожалуйста, госпожа Сон Йонг, – попросил Лю Соджоль. – Постарайтесь сидеть смирно, иначе сами станете причиной неудобств бо́льших, чем я хотел бы вам доставить.

– Что?.. – хрипло спросила Йонг. Две служанки прижали её руки к столу. – Что вы делаете?

Лю Соджоль опустил пальцы в грязно-жёлтую массу в миске, старой и потрескавшейся, со съеденным временем рисунком на глазурованной поверхности. А потом его пальцы провели по змеиной коже на шее Йонг.

И всю её до самых костей пронзило такой болью, что она выгнулась всем телом и зашипела сквозь зубы. Жар ударил по жилам, стёк вниз к ключицам, кожа будто вскипела, и Йонг готова была поклясться, что слышит, как лопается пузырями змеиная чешуя, не прикрытая больше мазью Чжихо. Она не хотела кричать, чтобы не доставлять удовольствие Лю Соджолю, но текущие ручьём слёзы красноречивее рассказали о боли. Йонг стиснула зубы, прикусила язык до крови, изо рта вырвался то ли всхлип, то ли рык, то ли стон, звук тут же упал на стол и чуть не расколол старинную миску.

– Это масло из старого факела в храме Огня, – пояснил Лю Соджоль своим привычно-спокойным голосом. – Огонь, как известно, подавляет Металл, госпожа Сон Йонг.

– Какой умный! – прошипела Йонг. Если бы это было в её силах, она плюнула бы ядом прямо ему в глаза.

Несмотря на му́ку, Йонг злобно оскалилась: это масло, это средоточие боли, творило с ней страшное и вытягивало силы из имуги, и всё равно Лю Соджоль привёл толпу людей, чтобы обезопасить свою трусливую поганую душу.

Когда всё закончилось – боль отступила, въевшись в жилы и мышцы, – Йонг отпустили и отошли в сторону, Лю Соджоль аккуратно закрыл миску с маслом и обошёл стол. Йонг смотрела на него сквозь пелену недавно отзвучавшей боли и медленно глотала солёную от крови слюну. Шею жгло, дышалось с трудом. Она смотрела на Лю Соджоля и думала, что сможет убить его голыми руками даже без помощи имуги. Нужно только примириться с муками и найти в себе силы, чтобы метнуть в лицо этого ублюдка заколку из волос.

Что ей, напугавшей половину королевского двора одним своим существованием, грозит за убийство мелкого подхалима, чей папаша собирается прибрать к рукам побольше власти в Чосоне? Может быть, потом она сможет подать это самому Императору как неоценимую помощь.

– Не держите на меня зла, госпожа Сон Йонг. – Лю Соджоль поклонился Йонг, в глазах даже мелькнуло слабое сожаление, которому она не поверила. – Масло сдержит змея в вашем теле, чтобы вы не причинили никому вреда. Только так вам позволят увидеть вашего мастера.

Йонг опустила голову, чтобы собраться с мыслями, но время вдруг скакнуло вперёд, и в следующий миг, когда она подняла взгляд, Лю Соджоля уже не было в комнате. Зато была Лан. Её привели те же молчаливые слуги и вышли, оставив их наедине.

От шаманки пахло мылом и травами, на ней тоже была чистая одежда, но такая же тонкая, как на Йонг.

– Во что вас одели? – рассердилась Йонг, осматривая шаманку. Та сидела напротив неё с абсолютно прямой спиной, заворачивала волосы в низкий пучок на затылке, словно ничего страшного с ней не произошло, словно она не чувствовала затхлого прожжённого воздуха в покоях Йонг, который вытягивал силы из тела…

Лан закрутила волосы, пронзила их тонкой пинё из белого камня с нефритовой подвеской на кончике и навершием в виде тигра. И как только её не отняли у мудан, когда привели во дворец! Впрочем, подумала Йонг меланхолично, всё ещё пребывая в оглушительном коконе из-за недавней пытки, попробовал бы кто-либо отнять у могущественной шаманки реликвию её клана… Возможно, слухов о Лан ходило меньше, чем об имуги, но боялись её так же сильно. Даже придворные Намхангуна, северного дворца в крепости Хэнджу, которой с начала истории правили больше Императоры, а не короли Чосона.

– Вас тоже пытали? – осторожно спросила Йонг, когда Лан, так и не проронив ни слова, взялась за чашку. Принесли чай, но Йонг этого не заметила. Почему она так медлительна, почему её мысли такие вялые? В этом масле, должно быть, крылась ещё какая-то магия, раз его действие было похоже на действие алкоголя.

– Нет, я в порядке, – ответила Лан. Опустила чашку, не сделав даже глотка, и посмотрела прямо на Йонг. – Тебе дали масло из факела Феникса, я права?

Йонг кивнула, мучительно моргая. Сейчас, когда она чувствовала себя слабой и беспомощной, её с головой накрывало сомнение, уверенность в силе имуги покинула её, и теперь она понимала, насколько обманулась в оценке своих возможностей. Она совершила ошибку, и расплачиваться за неё будут её люди. Ей не стоило так слепо верить человеку, который смог обвести вокруг пальца Нагиля. В будущем она будет доверять своим инстинктам больше.

Если ей вообще светит какое-то будущее.

– Я попрошу, чтобы вас освободили, – прочистив сухое горло, сказала Йонг. Лан сердито выдохнула.

– Никто из нас не покинет этот дворец. Нас привезли как залог твоего смирения, чтобы ты не вредила себе и другим, дожидаясь Дракона.

– Нагиль придёт и выжжет дотла это место, – согласилась Йонг, но Лан с грохотом опустила на стол чашку.

– Ты до сих пор не понимаешь, – заговорила шаманка, и разочарования в её взгляде было так много, что Йонг почти видела, как оно просачивается