Полное собрание сочинений. Том 6. Январь-август 1902 - Владимир Ленин (Ульянов)

Мы ответим на это: право каждого крестьянина требовать выдела земли непременно в особый участок из нашей формулировки еще не вытекает. Из нее вытекает только свобода продажи земли, причем и этой свободе не противоречит право предпочтительной покупки продаваемой земли сообщинниками. Отмена круговой поруки должна превратить всех наличных членов крестьянской общины в свободных совладельцев известного участка земли, – а там, как уже они будут распоряжаться этим участком, это их дело, это будет зависеть от общих гражданских законов и от их специальных договоров между собою. Что же касается до расширения прав коллективности по отношению к индивидууму, то социалисты защищают его только тогда, когда это расширение лежит в интересах технического и социального прогресса[165]. В такой форме, разумеется, и мы защищали бы всякий соответствующий закон, лишь бы он относился не к одним только мелким собственникам, не к одним только крестьянам, а ко всем землевладельцам вообще.

X

В заключение, резюмируем те основные положения, которые легли в основание нашей аграрной программы. Всякий, кому случалось работать над составлением программы или знакомиться с деталями ее составления в других странах, знает, что одну и ту же мысль можно формулировать самыми различными способами, – нам важно, чтобы все товарищи, на суд которых мы отдаем теперь наш проект, вполне спелись бы прежде всего и больше всего относительно основных принципов. А там уже те или иные частные особенности формулировки не имеют решающего значения.

Центральным фактом и в области аграрных порядков России мы признаем классовую борьбу. Мы строим всю свою аграрную политику (а следовательно, и аграрную программу) на неуклонном признании этого факта со всеми последствиями, вытекающими из него. Наша главная ближайшая цель – расчистить дорогу для свободного развития классовой борьбы в деревне, классовой борьбы пролетариата, направленной к осуществлению конечной цели всемирной социал-демократии, к завоеванию политической власти пролетариатом и к созданию основ социалистического общества. Объявляя классовую борьбу своей руководящей нитью во всех «аграрных вопросах», мы тем самым решительно и бесповоротно отделяем себя от столь многочисленных в России сторонников половинчатых и расплывчатых теорий: «народнической», «этико-социологической», «критической», социал-реформаторской и как их там еще звать!

Чтобы расчистить дорогу для свободного развития классовой борьбы в деревне, необходимо устранить все остатки крепостного порядка, которые теперь прикрывают зачатки капиталистических антагонизмов внутри сельского населения, не дают им развиться. И мы делаем последнюю попытку помочь крестьянству смести одним решительным ударом все эти остатки, – «последнюю» потому, что и сам развивающийся русский капитализм стихийно творит ту же работу, идет к той же цели, но идет свойственным ему путем насилия и гнета, разорения и голодной смерти. Переход крепостнической эксплуатации в капиталистическую неизбежен, и было бы вредной, реакционной иллюзией пытаться задержать или «обойти» его. Но этот переход мыслим также и в форме насильственного свержения тех крепостников-последышей, которые, опираясь не на «власть денег», а на традиции прежней власти рабовладения, высасывают теперь последние соки из патриархального крестьянства. Это патриархальное крестьянство, живущее трудами рук своих при системе натурального хозяйства, осуждено на исчезновение, но вовсе не «обязательно», не «имманентным» законом общественно-экономической эволюции осуждено на пытки «выколачивания податей» и розги, на муки затяжного, ужасающего своей длительностью вымирания голодною смертью.

И вот, не делая себе иллюзий насчет возможности процветания или даже сносного существования мелких производителей в капиталистическом обществе (каковым все более и более становится Россия), мы требуем полной и безусловной, не реформаторской, а революционной отмены и уничтожения пережитков крепостничества, мы признаем крестьянскими те земли, которые отрезало у них дворянское правительство и которые по сю пору продолжают держать их в фактическом рабстве. Мы становимся таким образом – в виде исключения и в силу особых исторических обстоятельств – защитниками мелкой собственности, но мы защищаем ее лишь в ее борьбе против того, что уцелело от «старого режима», и лишь под условием отмены тех учреждений, которые задерживают преобразование патриархальной, застывшей в своей неподвижности, забитости и оброшенности обломовки: под условием создания полной свободы передвижения, свободы обращения земли, полного уничтожения сословных делений. Демократический пересмотр государственных и гражданских законов России мы хотим дополнить демократическим, революционным пересмотром пресловутой «крестьянской реформы».

Руководимый такими принципами аграрной политики, русский социал-демократ, попадая в деревню, сумеет разобраться в сложной сети тамошних отношений, сумеет «приспособить» к ним свою строго выдержанную революционную пропаганду и агитацию. Его не застанет тогда врасплох возможное движение крестьянства (кое-где уже как будто и начинающееся). Он не ограничится теми требованиями в защиту сельскохозяйственных наемных рабочих, которые подробно изложены в отделе ближайших «рабочих» требований нашей программы и которые, разумеется, он будет выдвигать всегда и повсюду. Он будет в состоянии также и в крестьянстве подтолкнуть вперед то общедемократическое движение, которое (если суждено ему будет в нашей деревне выйти за пределы зародышевого состояния) начнется борьбой с деревенскими крепостниками, а кончится – восстанием против того могущественнейшего и гнуснейшего остатка крепостничества, который зовется царским самодержавием.

P. S. Предлагаемая статья была написана до начала крестьянских восстаний на юге России весной текущего года{112}. Принципиальные положения статьи вполне подтвердились этими событиями. А о тех тактических задачах, которые с особенной силой выдвигаются теперь пред нашей партией в ее «деревенской» работе, мы надеемся поговорить в следующий раз.

Письмо к земцам

Приводим полностью гектографированное письмо к земским деятелям, которое ходило по рукам во время последней сессии земских собраний (в наши руки оно попало, к сожалению, только в самое последнее время):

«Милостивый государь!

Тяжкие условия, в которые поставлена в настоящее время Россия, русский народ и русское земство, побуждают обратиться к Вам, милостивый государь, с настоящим письмом в предположении встретить с Вашей стороны сочувствие высказанным здесь мыслям и намерениям.