Превыше богов - Вячеслав Танков

ко мне, она грациозно становится передо мной на одно колено, напоминая отличившегося солдата, которого призывают стать рыцарем, и смотрит снизу вверх прямо в глаза.

— Я, Таки, Секирей номер шестьдесят пять, Хранитель тумана, вверяю свою жизнь в твои руки, мой будущий ашикаби. Прошу, — ее голос дрожит и ломается, — позаботься обо мне, п-пожалуйста…

Вместо ответа протягиваю руку, открыто улыбаясь самой дружелюбным образом. Когда девушка, ухватившись за мою ладонь, приподнимается, меня будто кто-то толкает навстречу. Наши губы встречаются, чувствую, как она мягко обнимает меня, прикрывая глаза. В этот момент вокруг нас словно вибрирует сам воздух, образуя туманный смерч, который слегка приподнимает нас над землей. Из спины девушки вырываются огромные, но необычные крылья, словно сотканные из того же тумана. Таки раскрывает глаза, ласково мне улыбаясь. А ощутив, что не стоит на земле, изумленно оглядывается вокруг. Тогда уже я преодолеваю мягкое сопротивление ее угасающего тумана, опуская нас обоих на грешную землю.

— Это… Это волшебно! — восклицает девушка. — Я и не думала, что способна на подобное!..

Она кружится на поляне, мановением рук то вызывая чудных животных, сотканных из серой дымки, то превращая их в новых непонятных и таинственных зверей.

— Ха! — ухмыляется Карасуба. — А по ней и не скажешь, что была первой женой того сопляка и грозой района!

— А-а-а-но? — слышу еле различимый тихий голос. На меня робко смотрит девушка в драном халатике. Она пытается повторить жест Таки, но вместо того, чтобы встать на одно колено, неловко заваливается на оба. При этом ее халатик распахивается и глазам всех предстают ножки девушки… покрытые ужасными синяками! Более того, она даже не обута! То есть, все это время Акицу ходила босиком!

— Это он сделал⁈ — рычу, не узнавая собственного голоса. — Это маленький урод⁈

— Прошу, г-господин! — неловко взмахивая ручками, молит девушка. В ее глазах сквозит мольба и ужас. — Прошу, не причиняйте ему вреда. Мальчику и так досталось…

Одним быстрым движением я падаю перед ней на колени, ласково и тепло обнимая девушку.

— Никто и никогда не посмеет кричать на тебе и приказывать против твоей воли! — говорю, чувствуя, как девушка вздрагивает после каждого моего слова. — Любой, кто посмеет поднять на тебя руку, будет иметь дело со мной! Но не переживай, я не буду его убивать.

Акицу немного расслабляется, приникая ко мне своим телом. Тогда я быстрым движением стряхиваю длинные рукава ее тонкого халатика на плечи, обнажая тонкие ручки. Так и есть. Они также покрыты свежими синяками. Чувствую, как ярость толчками поднимается изнутри, но почуявшая это Секирей, в прямом смысле охлаждает меня, воспользовавшись своей удивительной способностью. Прохлада ее рук и в самом деле успокаивает.

А когда я пытаюсь наощупь найти ее губы, происходит странное. Акицу вдруг прячет лицо, бормоча:

— Не поможет, я отверженная. Меня уже не окрылить. Не нужно даже пытаться…

— И все же я попробую! — говорю. Упрямо подхватывая девушку за подбородок. Поцелуй, легкий, холодный… И высасывающий из меня Силу! Чувствую, как организм Акицу требует энергетической подпитки! Это похоже на то чувство, когда я лечил Чихо — я словно в никуда переливаю по каплям свою Силу, ощущая, как они растворяются внутри девушки, наполняя ее как гелий воздушный шарик! Получается, Акицу была больна⁈

Внезапно, девушка раскидывает руки по сторонам, озаряясь красивым белым светом. Неведомая сила буквально вырывает ее из моих рук, приподнимая над землей. Свет сияет все сильнее, ослепляя всех, кроме меня. Я же отчетливо вижу, как из ниоткуда появляются снежинки, превращающиеся в таинственную незнакомку, на руках которой покоится тело Акицу. Снежная дама огромна и величественна, но смотрит на меня с легкой улыбкой. Она улыбается. Чувствую, как будто кошачьи лапки легко касаются моих виско, а внутри черепа раздается Ее голос:

«Спасибо, благословленный, за то, что спас одну из моих дочерей! Прошу, позаботься о ней. Ей и так досталось от неблагодарных людей. Спасибо за то, что остаешься на Пути…»

— Постой! — кричу вслух. — Ты сказала «благословленный»⁈ «Путь»? Что это значит⁈ Кто я на самом деле⁈

«Прости, Ричард!» — все так же мягко улыбаясь, отвечает она, не открывая рта. — «Но я Юки-онна, ледяной дух, всего лишь один из многих низших, а потому не имею права вести тебя по Пути! Но не печалься, всему свое время! Прошу только — не сходи с Пути!»

Я пытаюсь спросить еще что-нибудь, но ее облик бледнеет, растворяясь в воздухе. Только тогда обнаруживаю, что все вокруг замерло, словно само время остановилось. Акицу делает глубокий вдох и все вновь становится на свои места. Из спины девушки вырываются огромные морозные крылья в форме снежинок…

— А я думала, не сработает! — удивленно восклицает кто-то.

Сама Акицу недоуменно смотрит на нас, и лишь потом поворачивает голову, с изумлением, недоверием и восторгом смотря на собственные крылья.

— Н-но как⁈ — спрашивает саму себя она. — Ведь… Ведь я сломана! Меня отвергли! Неужели… неужели я?..

Девушка вновь падает на колени, всхлипывая от счастья. Слезы бегут по ее щекам, на лету превращаясь в крохотные льдинки. Она поднимает голову, встречаясь со мной взглядом, и с радостными криком бросается в мои объятия.

— Ашикаби! — восклицает она пополам с всхлипами. — Мой ашикаби! Единственный! Мой! Дорогой ашикаби! Получилось!

Все вокруг улыбаются, глядя на ее маленькое счастье. Наконец, Акицу затихает, но не разжимает рук.

— Эй! — не выдерживает другая девушка, обладательница огромного молота. — Дай уже другим место!

— Внатуре! — поддерживает девушка с кнутом. — Не задерживай очередь.

Она тут же обращается ко мне, извиняющимся тоном:

— Вы это, ашикаби-сама, не злитесь на то, что я хотела вас наказать?

— Я? О, нет, совсем не злюсь! — насквозь фальшивым тоном отвечаю я. Поднимая упирающуюся Акицу, передавая ее в заботливые руки Карасубы и протягиваю ладонь навстречу этой нахалке. Та колеблется, но все же дает руку. Мгновенно перехватываю ее, укладывая попкой кверху к себе на колени. Пара быстрых и ловких движений — и вот ее голенький тыл полностью открыт!

И р-раз!

— Это за нахальство! — говорю, игнорируя истошный визг девушки.

И два-а!

— Это за лизоблюдство! — подтверждаю второй удар. Третьего не последовало. Сдерживался, чтоб не ранить, но все равно было весьма чувствительно. Натягиваю ей обратно трусики и ставлю перед собой.

— У-у-уй! Больно! — всхлипывает та, держась