Превыше богов - Вячеслав Танков

Ванпанчмен не по канону. Книга вторая. Превыше богов

Глава 1

Бегу за тобой и волосы назад!

Она идет по мостовой. Упруго, стильно, походка от бедра, всем на загляденье. Она молода, красива, бесподобна. Вокруг слышится хруст шейных позвонков — это серые мужланы сворачивают себе шеи в жалких попытках полюбоваться ее попкой, затянутую в кожаную мини-юбку. В спину ей шипят недовольные завистницы, но она лишь легко и свободно смеется, не поворачивая головы. Здоровенные чернокожие швейцары распахивают перед ней огромные двери из красного дерева с золотыми тиснением. Она входит в дорогой элитный бар, на лету подхватывает стеклянный бокал с мартини из невесомого богемского стекла, услужливо подставленный улыбающимся барменом. Два кубика льда, ровно полтора кусочка лайма, тридцать грамм мартини и семьдесят «Любовных соков богини Аквы» — редчайшей минеральной воды, которую добывают лишь в одном месте планеты. Она дарит мимолетную улыбку молодому парню в знак признательности. Ему, как и любому другому самцу, больше и не надо. Он тут же расплывается на стойке, вздыхая ей вслед. «Королевская воля похоти» — страшная, но сладкая способность. Практически неощутимая, она позволяет управлять любым животным на этой планете, которое решает поиграть с ней.

Угрюмый амбал распахивает перед ней очередную дверь. Гремит ритмичная музыка. Амбал идет через бушующее людское море, режет его напополам, как Моисей. Тот, кто не успел отступить, просто отлетает в сторону, словно рыбка, вылетевшая из воды и стукнувшаяся со всего размаху о железный борт авианосца. Она идет следом, бросая по сторонам равнодушные скучающие взгляды. Вокруг пляшут, извиваются в танце, корчатся в пароксизме страсти, наслаждения, наркотическом угаре те, кто приносит прибыль. «Стадо, — думает она. — Просто животные, с которых мы стрижем шерсть, берем молоко, а иногда и мясо».

Ее взгляд падает на парочку в темном углу. Бородатый мужчина что-то рассказывает полупьяной разбитной девахе, засовывая ей в карман пару банкнот. Еще секунда — и они исчезают в женском туалете, чтобы предаться безудержному и, наверняка, незащищенному сексу. Слева — какой-то наркоман, никого не стесняясь, закатывает рукав, собираясь ширнуться. Но охрана не зря получает деньги. Через секунду нарик вылетает с черного хода с наказом больше никогда не появляться в данном заведении.

Людское море заканчивается. Громила разворачивается, становясь к ней боком, и указывает на лестницу. Она грациозно поднимается, зная, что глаза всех танцующих, охраны и даже ди-джея, пассивного гея, сейчас устремлены на нее одну. Ибо она — само совершенство!..

Наверху ее уже ждут, распахивая перед ее ножками очередные двери. Тут все серьезно. Укрепленный пост охраны, второй, третий, сенсор сетчатки глаза, отпечаток пальца, голосовой сканер, стальные двери, толщиной не уступающие броне танка, хищные дула турелей, следящие за каждым ее шагом, камера, покрытая изнутри антиквирочным материалом.

Наконец, все заканчивается, и она заходит в огромный зал. Все здесь буквально кричит о непомерном богатстве его владельца. Суперсовременная техника, древние экспонаты за пуленепробиваемым стеклом, ковры и диваны, в которых можно утонуть. Даже золотой фонтан с красными карпами, занесенными в Красную книгу! Девушка обращает внимание на слабый аромат гвоздики — похоже, что обладатель сих сокровищ не мелочится, раз распыляет дорогущую антиквирочную пыль

— Лилиана! — гремит Его голос через всю комнату. — С возвращением! Неужели ты справилась с заданием? Недаром мне рекомендовали тебя как одну из лучших…

— Тебе говорили, что ты параноик, Джакс? — восклицает она, цокая каблучками по серебряным плиткам. — К чему столько охраны⁈ Все равно тот, кто захочет расправиться с тобой, найдет другой способ!

— Кто, например? — улыбается крупный мускулистый мужчина азиатской внешности, сидящий за столом в конце зала. — Кто в своем уме поднимет руку на сильнейшего главу триады?

— Сильнейшего? — язвит девушка. Но, прежде чем тот успевает ответить, без замаха швыряет свою сумочку на стол. От удара та раскрывается, а ее содержимое вылетает наружу и катится, катится, катится через весь громадный стол к мужчине. Тот было вскакивает, но слова застывают на его языке, когда странный предмет, наконец, останавливается прямо перед ним.

— Это… Это же… Не может быть! — кричит мужик, нагибаясь ближе к отрубленной голове, не обращая внимания на кровь и оскал ненависти, навсегда застывший в смертельной гримасе на мертвом лице. — Мой лучший агент! Как это возможно⁈

— Ты не слышал новостей? По всем каналам трубили же, — равнодушно произносит Лилиана, выдергивая пару влажных салфеток из пачки, стоявшей на столе и тщательно стирая попавшие на одежду капельки крови. — Нам больше не за кем следить, кроме как за якудзой. Русские были стерты с лица японской земли. Это доказательство. А ты — зануда! Мог бы, и поинтересоваться, чего мне стоило достать эту дрянь!

Джакс, не обращая внимания на нытье девушки, внимательно изучает голову. Наконец, он выпрямляется, принимаясь задумчиво ходить из стороны в сторону.

— Луфер, резиновый Дилдо, — сожалеюще цокая языком, наконец, говорит он. — Эх, а у нас ведь было столько планов на русских! Как же я теперь без тебя…

— Не время предаваться печали! — одергивает его девушка. — Лучше задумайся о том, кто это сделал!

Джакс выпрямляется, молча рассматривая красавицу, словно через прицел автомата. О, как бы он хотел пристрелить ее! Но нельзя, нельзя! Без нее все рухнет! Точнее, не все, но многое… Слишком важные люди завязаны на эту вертихвостку! Но, порой, она говорит умные вещи…

— Ты ведь не просто так пришла, — цедит он. — У тебя есть информация?

Рука Лилианы ныряет в глубокое декольте вместе с взглядом Джакса, шарит там, будто не нарочно подталкивая налитые молодые груди еще выше, но когда, кажется, на свет появится один из торчащих сквозь тонкую ткань острых сосков, вместо них выныривает ладошка с зажатой в ней небольшой папкой.

— Даже думать не хочу, где ты ее прятала, — говорит глава. — Это то, о чем я думаю?

Мужчина подходит к ней вплотную и тянется за папкой. Девушка застывает на месте, но в последний момент отдергивает руку. Джакс сужает глаза еще больше, что делает его похожим на китайского болванчика.

— Нарываешься⁈ — шипит он, пытаясь одновременно схватить папку и тонкую шейку прохиндейки, как вдруг отчетливо слышит щелчок взводимого курка и чувствует прикосновение холодной стали к шее.

Девушка открыто смеется, запрокидывая голову. О, как он