Галерея римских императоров. Принципат - Александр Кравчук

Фразеология чуть ли не сегодняшнего дня, а ведь это слова уже известного нам Кассия Диона, отражающие настроения в столице по мере поступления все новых вестей с Востока. В Иране произошел государственный переворот. Рухнула парфийская монархия аршакидов, охватывающая Иран и значительную часть Месопотамии. Целые века римляне то воевали с этими неспокойными соседями, то заключали с ними мирные договоры. Последний сильный удар аршакидам нанес император Септимий Север. Этим моментом слабости Парфии воспользовался Ардашир из рода Сасанидов, властитель коренной Персии.

Он поднял бунт, к нему присоединилась значительная часть соседних племен. Последний царь правившей до этого династии Артабанос V пал на поле боя в 224 году, и тогда Ардашир возложил на себя корону в Ктезифонте. За несколько последующих лет парфян вытеснили отовсюду, но сыновья Артабаноса смогли удержать за собой Армению.

Вот таким образом в иранском мире свершился полный переворот: смена правящей династии, правящей клики, организационной структуры и характера государства. Соседом Рима на Востоке стала молодая и очень агрессивная империя Сасанидов, проще называемая персидской, ибо сознательно и целеустремленно стремилась и по имени и по традициям воссоздать свою преемственность с древними персами, теми, что веками правили всем Ближним Востоком, постоянно нападали на Грецию, а в период своего наибольшего расцвета и могущества владели землями от нижнего Дуная до Инда. Только Александр Македонский сумел их покорить.

Считая себя законным наследником персидских властителей, Ардашир потребовал безоговорочного и незамедлительного возврата ему тех стран на Востоке, которые некогда подчинялись Древней Персии, и в первую очередь Сирии и Малой Азии. Получается, что римляне, на протяжении нескольких поколений отчаянно и жестоко сражаясь с парфянами, пролагали дорогу гораздо более опасному врагу. Кстати, нередкий в истории парадокс. Никто не в состоянии предвидеть последствий, казалось бы, самых продуманных и правильных решений, никто не в состоянии предусмотреть дальнейшее развитие ситуации. История еще никого ничему не научила, даже осторожности в принятии важных шагов. И в учебниках истории довольно описаний фактов и слишком мало раздумий и размышлений над ними.

Итак, чувствуя себя достаточно сильным, Ардашир направил в Рим посольство, требуя от Александра Севера возвращения всех земель, некогда входивших в состав державы Ахеменидов. Александр Север и его советники ответили отказом, что вызвало войну 231–232 годов. Опасность для Рима заключалась не только в том, что появился новый враг, агрессивный и беспощадный. Сильная в военном отношении Римская империя могла так же разгромить орды Ардашира, как еще недавно расправлялась с сильными армиями парфян, а затем даже захватывала их земли. Но теперь сама римская армия была уже не той, что прежде. Уже не стало цементирующей ее сильной дисциплины. Легионеры стали считать себя хозяевами мира, непобедимыми и никому не подчиняющимися. Они почувствовали свою силу, назначая и свергая цезарей, убивая слишком строгих командиров, требуя от них за свою верность все большее жалованье и постоянные дары. Они готовы были на любой бунт, любой мятеж, но только не на войну с внешним врагом.

Последствия от действий разбушевавшихся солдат испытал на себе сам Кассий Дион. Преторианцы пожаловались на него императору, что он слишком строг с ними. Император не изменил своей дружбе с Кассием, не поддался на интриги. Напротив, он назначил Кассия на самую высокую в стране должность консула (на 229 год). Однако уже и цезарь понимал, насколько непрочна его власть над военными. Памятуя о трагической участи Ульпиана, предшественника Кассия на должности префекта преторианцев, он посоветовал своему другу удалиться из Рима. «И я уехал из Рима вместе с цезарем, — пишет Кассий Дион, — поездил по Кампании, пробыл там несколько дней, потом вернулся, делая вид, что совершенно спокоен. И лишь спустя несколько дней попросил разрешить мне покинуть монарший двор, жалуясь на боль в ногах. И так я смог вернуться домой и прожить там остаток дней моих. А когда я был уже в Битинии, кто-то из богов повелел мне во сне кончить книгу словами из «Илиады» Гомера:

Гектора ж Зевс промыслитель от стрел удалил, и от праха,Вне пораженья поставил, и крови, и бурной тревоги[40]

Этими словами заканчивается очень важный исторический труд Кассия Диона, источник весьма ценных сведений, особенно о тех римских императорах, во времена которых он жил и с которыми лично общался, или еще жива была память о них. В своих работах мне не раз приходилось обращаться к его помощи, и ее отсутствие станет ощутимой утратой. На протяжении полутора столетий до появления Аммиана Марцеллина не было историка, подобного Кассию Диону, который бы так достоверно, так широко и на таком хорошем литературном языке сообщал нам сведения о своем времени. Придется обращаться к тому, что нам сохранила история: произведения не столь ценные и масштабные, как записи Геродиана, или и вовсе недостоверные, если не сказать — лживые, как уже упоминаемая неоднократно книга «Писатели истории цезарей».

Итак, меняется источник информации об эпохе, но меняется также и сама эпоха: заканчивается государственная форма Римской империи, называемая принципатом, нарождается новая система правления — доминат. И мир другой, и другие люди, которые нам о нем поведают.

Кассий Дион вовремя покинул бренный мир, ведь последние годы правления Александра Севера и в самом деле были — повторим слова великого поэта — исполнены и бурной тревоги, и поражений, и крови. Император всячески пытался избежать войн, это не удивляет, к тому же Александр Север был из тех римских цезарей, которые практически никогда не принимали участия в войне, не имели никакого опыта ведения войны, а состояние римской армии в тот момент и дух ее солдат наполнял ужасом и страхом любого мыслящего человека. На глазах Александра был убит Гелиогабал, потом префект Ульпиан, затем смерть нависла над Кассием Дионом, если вспомнить только этих. Мог бы он положиться на своих преторианцев, если бы оказался в их руках? По-видимому, цезарь не раз думал об этом, и не напрасно — через несколько лет его опасения оправдались.

События на Востоке и ультиматум Ардашира обрушились на императора как гром среди ясного неба, тем более что, по словам Геродиана, Александр с детства жил в неге и спокойствии, никогда не покидая столицы с ее удобствами. Теперь от него требовали возвращения завоеванных ранее территорий и грозили войной в случае отказа. Император, посоветовавшись с друзьями и советниками, отправил Ардаширу послание, в котором попытался образумить персидского царя, призывая его оставаться в пределах границ своего государства, а не начинать войну, чреватую для него лишь неприятными последствиями. Советовал отказаться от нереальных надежд и жить в мире с Римом, ведь война с Римской империей совсем не похожа на битвы персов с другими народами. Цезарь напомнил о победах, одержанных на Востоке Августом, Траяном, Луцием Вером, Септимием Севером.

Как обычно бывает в таких случаях, мирные инициативы и увещевания не нашли отклика у агрессора, были встречены презрением и сочтены лишь признаком слабости писавшего. Ардашир продолжал нападать на римские поселения, разорял и грабил их, убивал людей и уводил их в рабство. Его войска бесчинствовали в северной Месопотамии и Каппадокии, осадили римскую крепость Нисибис. Пришлось Александру Северу, хотя и с большим нежеланием, начать военные действия против агрессора и даже самому возглавить армию, чтобы вдохновить воинов. Ни он сам, ни окружающие не переоценивали его военных талантов, просто присутствие императора должно было чисто психологически подбодрить своих и обескуражить врагов. Надо признать, что к военному походу на Восток готовились очень основательно. В Италии и изо всех провинций призывали в армию молодых людей, здоровых и сильных, умеющих владеть оружием.

Перед отправлением в поход император на Марсовом поле в Риме произнес речь, обращаясь к солдатам как к «товарищам по оружию». Проникновенными словами прощался с сенаторами, поручая им заботу о народе и государстве. И двинулся в путь, под стоны и причитания римлян, да у него и самого были слезы на глазах. Пока был виден Рим, он то и дело оборачивался, чтобы еще раз взглянуть на любимый город, в котором прожил всю жизнь.

Армия переправилась через Адриатическое море, и теперь продвигалась по балканским провинциям, забирая по пути часть римских легионов из придунайских военных лагерей. Затем маршировали по странам Малой Азии, стремясь поскорее добраться до Сирии. Своей главной квартирой цезарь решил сделать Антиохию. Александра в пути сопровождала мать.