И в темноте увидеть свет - Сергей Александрович Самохин

– 

Так. – сказал Грюнер, когда я закончил. – Когда тебя оперируют?

– 

Не знаю. Шмидт сказал, подготовка займет некоторое время. Сегодня в восемь вечера мне надо быть в казарме. Но я не думаю, что меня будут сегодня оперировать. Перед операцией надо же полдня не есть, и все такое… Может завтра, я не знаю. Но мне вся эта история не нравится, если честно. Я не доверяю доктору Шмидту, хотя никаких к тому предпосылок у меня нет.

– 

Сегодня тебя точно не прооперируют. И завтра вряд ли. Я полагаю, что послезавтра. – Хенрик пропустил мою реплику мимо себя. – Так. Сделаем так. Не глупи, сегодня осмотрись тут, и после ужина будь у себя. Скорее всего тебя проинструктируют, уточнят историю болезни. Завтра утром, после завтрака, заходи ко мне, сюда. Я буду до девяти. Если не успеешь, или тебя куда-то направят, то любому из тех, кто будет тут на месте, сообщи твой завтрашний распорядок дня, и то время, когда ты свободен и будешь в казарме. Сам тебя найду.

– 

Понял. Мне надо опасаться чего-то?

– 

А что, в какой-то день после начала всей этой херни тебе не нужно было чего-то опасаться? – поиронизировал Хенрик. – Я пока не знаю. Нужно подумать и посмотреть, как события будут разворачиваться. Так, либо завтра до девяти тут, либо потом в свободное время сиди у себя. Договорились?

– 

Договорились.

Ну а что мне еще остается?

Вышел от Хенрика в раздумьях, и как-то мне все это надоело. Что-то происходит вокруг, закручиваясь в какую-то спираль всё туже и туже, а я нифига не понимаю, что именно творится. Хотя я сам явно в этих событиях учавствую. Раньше все было проще – выжить, поесть, поспать. Теперь ко всему этому прибавилась необходимость смотреть по сторонам даже "дома", и очень внимательно следить за тем, чтобы тебя не грохнули свои. Черт, да у Джино на базе просто рай был, блин. Только я подумал это, как сразу вспомнил наш разговор с Антоном, при встрече у Джино. Когда он сказал, что Хенрик звал его в Центр, а он отказался. Блин, черт старый, как в воду глядел. Тогда отказался, а я его в Центр затащил. И теперь совершенно не уверен, что все это во благо.

Так, ладно. Отставить панику. Я прошелся по площади. Дошел до залива, прошелся в другую сторону, в сторону выезда из Центра. Там как раз много что было перегорожено, особо не погуляешь. Но дома явно в основе своей были обитаемыми, окна на теневой стороне по такой жаре были занавешены у многих. Так, если что, то тут делать нечего. Это направление явно подготовлено к отражению возможной атаки соперника, и потому опять же если что, то мне бежать точно не сюда. Прошел вдоль залива, до перешейка, подумал, и решительно потопал по дорожке вверх, на холм с дачами, Надо проверить, что там, и куда там можно дойти.

Минут через двадцать я уже был весь мокрый от пота по этой полуденной жаре, хотя старался идти в тени деревьев и передвигаться медленно. Холм был открыт, я смог забраться на его спину, откуда местами открывался отличный вид на Портофино и залив. Я помню, мы тут фотографировались раньше. Дошел до первой "дачи", и убедился, что как минимум этот дом обитаем. Забор и в прежние времена был солидным, сейчас же стал еще и защищен колючей проволокой. Сам дом терялся в зелени, да и забор под три метра высотой, так что ничего внутри я не увидел.

Побродил по верху, перешел на другую сторону холма. С другой стороны склон был покруче, чем со стороны Портофино, всего пара крутых тропинок спускались вниз, и терялись в зелени зарослей. В воде внизу виднелись большие темные валуны, ополаскиваемые легкой волной. Тут, на холме, можно держаться, и держать перешеек, я даже нашел место, откуда прекрасно видны оба берега и церковь. Но вот если противник перейдет перешеек и попадет на холм, то начнутся кошки-мышки: заросли местами такие, что к защищающимся можно незаметно подобраться практически вплотную. Да и деревья тут толстые, солидные, не то что оливковая роща.

Глянул на часы и понял, что обед я пропустил. Не знаю, наказуемое ли это тут злодеяние, ну да ничего и не поделать уже. Начал медленно спускаться вниз, к заливу, и все равно при этом потел как черт. Одежду надо стирать, и надо еще понять, как тут с этой самой стиркой дела обстоят. Внизу у залива остановился у воды, сполоснул руки и лицо, отдохнул, чтобы не выглядеть загнанным оленем, и пошел в казарму. В комнате меня уже ждала стопка одежды на кровати, новенький ремень с кобурой под немецкую Беретту, и сама Беретта с четырьмя магазинами и двумя запечатанными коробками по сто патронов в каждой.

Разобрал сперва одежду: всего было три комплекта летней формы, темно-синей, как у всех. На плечах одна полоска, что она означала я не знаю, но вряд ли генеральское звание. Добротные ботинки моего размера: одел, зашнуровал – хороши! Тяжеловаты немного, но все равно хороши! Три комплекта белья, одна непромокаемая куртка, и кепи, что-то среднее между обычной бейсболкой и военным беретом. Раз так, то пошел принял душ, к сожалению опять без горячей воды. Несмотря на жару, мыться холодной водой было не очень приятно. После душа вытерся полотенцем, которое тут уже было, и оделся "как все".

Форма села на меня неплохо, только разве что рубашка была пошире, чем хотелось бы, ну да я не привередливый. Зато брюки хорошей длины, хотя и уступали по комфорту и надежности тем брюкам, что я себе купил на Маяке. Повесил на пояс новый ремень, он тоже мне показался не таким удобным, как мой собственный. Зато теперь я "свой" тут. Глянул в зеркало в душе – ну вообще Рэмбо, даже лучше! До ужина еще время было, потому засел за оружие, внимательно. Пистолет был явно новым, обильно смазанным. Постарался разобраться с ним, и таки разобрал его – уроки Антона не прошли даром. Что самое интересное – еще и собрал обратно. Защелкнул пустую обойму, дернул затвор, приложился, нажал на спуск. Немного туговат курок, надо будет привыкать. Неплохо было бы пострелять из пистолета, наверняка у них тут есть стрельбище.

Так, блин, стоп! Какое стрельбище, какое пострелять? Я как-то забылся, где я, и что мне предстоит. Блин, а уже даже как-то настроение поднялось, это как