Весь Хайнлайн. Туннель в небе - Роберт Хайнлайн

— Я не скажу, сэр.

Хендрикс кивнул головой.

— Ладно. И я хотел бы добавить, что не собираюсь делать попыток идентифицировать этого вашего — э-э — друга, если даже сверх всяких ожиданий он находится на этом корабле.

— Спасибо, сэр.

Последовало длительное молчание. В конце концов Хендрикс сказал:

— Сынок, что же привело тебя к такому неуклюжему жульничеству? Ты что, не понимал, что тебя все равно поймают?

Макс немного подумал.

— Пожалуй, я понимал, что так оно и произойдет, сэр. Но я хотел в космос, а других путей не оставалось. — Теперь, когда было сброшено невыносимое бремя лжи, у Макса появилось желание объяснить и оправдать свои поступки. Кроме того, его несколько раздражало, что доктор Хендрикс почему-то не видел, что он, Макс, сделал то единственное, что мог сделать, — так, по крайней мере, казалось самому Максу. Поэтому, когда доктор Хендрикс не ответил, Макс продолжил: — А что бы вы сделали на моем месте, сэр?

— Я? Откуда я могу знать? Видимо, настоящий смысл вашего вопроса следующий: считаю ли я ваши поступки не только противозаконными, но и аморальными?

— М-м, пожалуй, что так, сэр.

— Дурно ли лгать, подделывать документы и давать взятки для достижения своей цели? Это хуже, чем дурно, это неблагородно!

Доктор Хендрикс задумчиво пожевал губу и продолжил:

— Возможно, сказав это, я взял на душу грех фарисейства, тут мое упущение. Не думаю, что юный бродяга без гроша в кармане, каким, судя по вашему собственному рассказу, вы были, может позволить себе роскошь благородства. А что касается всего остального, то человеческая личность — очень сложная вещь, и я в таких делах не судья. Адмирал Нельсон был лжецом, развратником и человеком абсолютно недисциплинированным. Президент Абрахам Линкольн был человеком очень вульгарным, с неустойчивой психикой. Список можно продолжать до бесконечности. Нет, Джонс, я не собираюсь вас судить, вы должны сделать это сами. Ваши прегрешения против закона оценят власти, в чьей юрисдикции это находится. Меня же интересует только, обладаете ли вы теми способностями, которые нужны мне.

Тут Макс испытал новый шок. Он уже смирился с мыслью, что потерял последний шанс.

— Сэр?

— Не поймите меня неправильно. — Хендрикс постучал пальцами по фальшивой трудовой книжке. — Мне это не нравится. Мне это совершенно не нравится. Возможно, со временем вы поймете и искупите свою ошибку. Но в настоящее время мне крайне необходим еще один вахтенный офицер. Если вы сможете с этим справиться, я мог бы вас использовать в этом качестве. Кроме того, здесь есть еще и личный момент. Ваш дядя учил меня, я попытаюсь обучить вас.

— Я постараюсь справиться, сэр. Спасибо вам.

— Не нужно меня благодарить. В настоящий момент я даже не испытываю к вам особенно дружественных чувств. Не говорите про это никому. Я попрошу капитана назначить собрание гильдии, и там он, мистер Саймс и я проголосуем по вашему вопросу. Мы сделаем вас учеником-стажером, что даст капитану возможность присвоить вам временное звание кадета торгового флота. На корабле формальности несколько отличаются от обычной процедуры, что вам, без сомнения, известно.

Максу ничего не было известно, хотя он и слышал, что в офицеры иногда попадают «через грузовой люк», но поразил его совсем другой момент.

— Мистер Саймс, сэр?

— Обязательно. Согласно этой процедуре, суждение о вас должны выносить все астронавигаторы, с которыми вы служите.

— Э-э-э… и это суждение должно быть единогласным?

— Да.

— В таком случае… знаете, сэр, об этом можно забыть. То есть я, конечно, очень благодарен вам за желание сделать… э-э-э… но… — Голос Макса затих.

По лицу доктора Хендрикса скользнула безрадостная улыбка.

— Может, вы лучше оставите беспокойство по этому поводу?

— Извините, сэр.

— Когда все будет организовано, я вас извещу. Или, раз уж вам так хочется — «если и когда».

— Да, сэр. — Макс встал. — Сэр? Тут есть еще пара вещей, которых я не понимаю.

Хендрикс успел уже опять повернуться к своему столу.

— Что еще? — спросил он немного нетерпеливо.

— Вы не могли бы сказать мне — ну, просто, чтобы удовлетворить мое любопытство, — на чем вы меня поймали?

— А, это… Без всякого сомнения, вы выдали себя нескольким людям. Судя по некоторым моментам, которые избегает упоминать Келли, он догадывается. Вот, например, однажды я слышал, как Ланди что-то сказал вам про Киферовский «Ритц» на Луне. По вашему, хотя и неопределенному, ответу, было ясно, что в действительности вы не знаете, о какой забегаловке он говорит, — а любой космонавт обязательно знает это место — вход в него расположен прямо напротив восточного шлюза порта.

— Да уж!

— Но окончательно я все понял в связи с этой штукой. — Он снова указал на фальшивую трудовую книжку. — Джонс, я работаю с числами, и мой мозг не может перестать извлекать из них всю содержащуюся в них информацию, так же как я не могу перестать дышать. Здесь сказано, что вы ушли в космос за год до отставки вашего дяди — я помню, в каком году это произошло. Однако вы говорили мне, что дядя учил вас дома, и ваша подготовка подтверждала это. Два набора предполагаемых фактов противоречат друг другу; нужно ли добавлять, что я был точно уверен, где правда?

— Да, похоже, я не проявил особой сообразительности.

— Нет, не проявили. Числа — очень острые орудия, Джонс. Не жонглируйте ими, а то можно порезаться. А какое второе дело?

— Понимаете, сэр, я подумал, а что будет со мной? Я насчет этого.

— А, вот вы про что, — безразличным голосом ответил Хендрикс. — Это касается исключительно Гильдии экономов и делопроизводителей. Моя гильдия не будет предпринимать действия в связи с дисциплинарными проблемами другой гильдии. Разве только они назовут это «позорным поступком» и докажут, что так оно и есть.

С этим слабым утешением Макс и покинул каюту астронавигатора. Но все равно у него на душе было легче, чем когда-либо с того момента, как он записался на корабль. Перспектива наказания казалась бременем не столь тяжелым, как ежеминутное ожидание, что тебя разоблачат. Через некоторое время он и вообще забыл об этой проблеме, остался только восторг от возможности сделать наконец-то попытку стать астронавигатором.

Как жаль, что он не может рассказать об этом Сэму… или Элли.

Глава 12

АЛКИОНА

Введение в должность стажера происходило в конце того же дня. Капитан вызвал Макса к себе, принял у него присягу и поздравил, обращаясь к нему «мистер Джонс». Церемония была совсем простой, зрителей — только двое, доктор Хендрикс и секретарь капитана.