Весь Хайнлайн. Туннель в небе - Роберт Хайнлайн

Макса отодвинули в сторону; не было ни одного дела, для которого не нашлось бы более опытного исполнителя. Но с другой стороны, Саймса тоже отодвинули в сторону; в момент истины место было только для одного астронавигатора.

Из всех, находившихся в Хитрой яме, самым спокойным казался капитан Блейн. Он сидел на отведенном специально для него стуле, спокойно курил и смотрел на Хендрикса. Лицо астронавигатора было серым от усталости, оно лоснилось от долго не смываемого пота. Воротник его форменной рубашки был расстегнут, она выглядела так, словно он в ней спал, хотя на самом деле он не спал вовсе. Макс смотрел на Хендрикса и удивлялся, чего это он сам хотел стать астронавигатором; был таким дураком, что хотел взвалить на себя эту невыносимую, ни с кем неразделимую ношу.

Однако твердый голос доктора не выказывал признаков усталости; шли нескончаемые последовательности чисел, каждое — четкое, словно напечатанное, каждое произносилось так, что не оставалось места для ошибки, не возникало необходимости что-либо повторять. Макс слушал, учился и удивлялся.

Он посмотрел сквозь купол вверх, наружу, в пространство, искаженное их немыслимой скоростью. Звезды впереди в течение нескольких последних вахт сходились все ближе и ближе друг к другу. Колоссальный эффект параллакса так сдвигал их изображения, что казалось, словно они наползают на тот самый сектор небосвода, к которому стремился корабль. Теперь они были видны в инфракрасном свете, так как корабль с такой скоростью несся навстречу волновым пакетам, что доплер-эффект[34] уменьшал длины волн теплового излучения до длин, соответствующих видимому свету.

Неожиданно поток цифр прекратился. Макс опустил глаза вниз, а потом торопливо взглянул вверх; он услышал голос доктора Хендрикса, который выкрикнул:

— Всем оставаться на местах!

Казалось, будто все звезды сползлись в одну точку, затем они исчезли и, без какой-либо задержки, сменились другой звездной вселенной, новой, совершенно отличной от прежней.

Хендрикс выпрямился и тяжело перевел дыхание, затем посмотрел вверх.

— Ну вот, там Мемориал Альберта[35],— сказал он тихо. — А вот там — Шестиугольник. Что ж, капитан, похоже, что мы снова проскочили. — Затем он повернулся к Саймсу. — Заступайте, сэр. — Пропустив капитана первым, он вышел через люк.

Компания с контрольного поста снова перешла на легкие вахты; следующий переход предстоял через много дней. Макс стоял вахтенным картографом, сменив на этом посту Ковака, который, в свою очередь, заменил доктора Хендрикса, взявшего неделю отдыха. По правде говоря, в начале пути к следующей точке перехода не было особенных дел, и потому нужды в высоком мастерстве доктора не возникало. Но Макс очень гордился своим новым положением; было очень приятно расписываться в черновике вахтенной записи «М. Джонс, вахт-й карт-ф». Он ощущал, что нашел свое место, несмотря даже на то, что с Саймсом отношения были испорчены, а Келли продолжал немилосердно гонять его по всем ремеслам поста управления.

Макс немного удивился, однако не ждал ничего особенного, когда однажды между вахтами ему приказали явиться к астронавигатору. Он надел чистую форму, причесался и отправился на палубу С.

— Картограф-стажер Джонс явился по вашему приказанию, сэр.

Келли тоже был здесь. Они с астронавигатором пили кофе.

— Хорошо, Джонс, — кивнул Хендрикс, а затем повернулся к Келли. — Может быть, вы ему скажете?

— Если вы так хотите, сэр. — Келли явно чувствовал себя несколько неловко. — Ну так вот, Джонс, дело обстоит так… По правде говоря, вы не подходите для моей гильдии.

Макс был настолько потрясен, что не мог ничего ответить. Он хотел сказать, что он думал… он так понимал… он не знал… но не мог произнести ни слова. Келли продолжал:

— Дело в том, что вам надо учиться на астронавигатора. Мы с доктором все уже обсудили.

Жужжание, появившееся в голове Макса, усилилось. Он не сразу понял, что доктор Хендрикс уже не в первый раз повторяет:

— Так как же, Джонс? Вы хотите попробовать? Или не хотите?

Макс с трудом заставил себя произнести:

— Да. Да, сэр.

— Ну и хорошо. Мы с Келли присматривались к вам. У него и у меня сложилось мнение, что возможно (только возможно!), вы обладаете латентной способностью развить необходимые умение и скорость. Вопрос только в одном — вы-то с этим согласны?

— Да… ну, то есть… я хотел бы надеяться, сэр.

— Я тоже хотел бы надеяться, — сухо сказал Хендрикс. — Мы поглядим. Если этой способности у вас не окажется, вы всегда сможете вернуться в свою гильдию, тут нет ничего страшного. Опыт обучения на астронавигатора сделает вас прекрасным картографом. — Астронавигатор повернулся в Келли. — Я тут малость по-расспрашиваю Джонса, Келли. А потом мы все решим.

— Очень хорошо, сэр. — Келли встал.

Когда главный вычислитель вышел, Хендрикс повернулся к своему столу и вытащил из него трудовую книжку. Обратись к Максу, он неприязненным голосом спросил:

— Ваша?

Макс бросил взгляд, что-то сглотнул и пробормотал:

— Да, сэр.

Доктор Хендрикс посмотрел ему в глаза.

— Ну и что? Как же она рисует вашу карьеру до настоящего момента? Вы хотели бы что-нибудь сказать на эту тему?

Пауза продолжалась недолго, какую-нибудь дюжину биений сердца, однако Максу она показалась нескончаемым испытанием. Затем наступил перелом, и он услышал, как отвечает астронавигатору:

— Да ничего хорошего она не рисует. Это все липа, от начала до конца.

Произнеся эти слова, Макс сразу же удивился, зачем он это сделал. Он почувствовал, что одним ударом вдребезги разбил единственный в жизни шанс осуществить свою мечту. И все же Макс не ощутил трагичности происшедшего, вместо этого ему странным образом стало легче на душе.

Хендрикс положил трудовую книжку на стол.

— Хорошо, — сказал он. — Очень хорошо. Если бы ты ответил как-нибудь по-другому, я бы выкинул тебя со своего поста управления. А теперь, не соблаговолишь ли ты рассказать о себе? Садись.

Макс сел и все ему рассказал. Он только опустил имя Сэма и некоторые детали, по которым можно было его вычислить. Естественно, доктор Хендрикс заметил это и спросил об этом напрямик.

— Я не скажу, сэр.

Хендрикс кивнул головой.

— Ладно. И я хотел бы добавить, что не собираюсь делать попыток идентифицировать этого вашего — э-э — друга, если даже сверх всяких ожиданий он находится на этом корабле.

— Спасибо, сэр.

Последовало длительное молчание. В конце концов Хендрикс сказал: