Кремлевский визит Фюрера - Сергей Кремлев

К тому же ободренный континентальным успехом Гитлер мог ударить по России — что было бы идеальным вариантом при любом исходе, ибо означало бы срыв всех грандиозных перспектив как для немцев, так и для русских.

Возможен — хотя и маловероятен, был вариант успешной долговременной войны союзников с немцами с перспективой победы союзников.

Тоже неплохой вариант. Союзники истощались бы и попадали в зависимость от США, а янки их руками избавлялись бы от опаснейшего экономического конкурента, способного при удачном для него развитии обстоятельств обойти США.

Возможен был вариант войны на взаимное истощение, при котором союзники и немцы в какой-то момент заключали бы все же мир, но обязательно при «посредничестве» США.

Тут виделась и возможность общей европейской агрессии против СССР, в которой приняли бы участие уже и вооружившиеся до зубов США…

Но для любого варианта, устраивающего янки, нужна была война в Европе, а не мир.

Француз Рейно был фигурой войны, но — фигурой второго плана. Чемберлен и национальная часть английских «верхов» склонялась к миру.

Надо было настроить англичан и французов на продолжение «борьбы», а для этого надо было привести к власти Черчилля…

Во Франции подобное уже было проделано — выдохшегося Даладье как раз в итоге визита Уэллеса сменил Рейно… Но Рейно мог лишь подкрепить Черчилля в его раздувании войны, а не заменить его…

Соответственно, приближалась «эра сэра Уинстона»…

МИССИЯ Уэллеса обеспечивала стратегический курс США и Золотого Интернационала на долгую европейскую войну. Смотр был произведен, потенциальные дезертиры устранены и заменены стойкими кадрами.

В тактическом же плане надо было провоцировать Гитлера на формальное расширение агрессии на те страны, само географическое положение которых давало фюреру основание видеть в них возможный плацдарм союзников для войны с ним.

И такими странами, как мы уже знаем, были Дания и Норвегия. Что же до Швеции, то давние традиции глубокого нейтралитета достаточно надежно выводили ее из сферы обоюдных действий немцев и союзников.

Чемберлен как-то, повторяя слова Поля Рейно, сказал, что у Германии есть два уязвимых места — снабжение железной рудой и нефтью. Ударить по «железу» можно было, блокировав поставки шведской железной руды в Германию через норвежские порты.

Вот эту акцию англичане и начали готовить, тем более что расширение боевых действий на Норвегию повышало шансы на продолжение войны и снижало шансы на мир…

А ведь мира в мире хотели далеко не все…

Глава 12

«Везерские учения» и бомбы Черчилля против нефти Баку

АНГЛИЧАНЕ свой интерес к Норвегии, как мы знаем, обозначили еще в Финскую войну. И не надо было много рассуждать и быть великим стратегом — достаточно было немного знать экономическую и политическую географию Европы, чтобы понять обоснованность такого интереса как со стороны англичан, так и со стороны немцев…

И когда вмешательство союзников в Финскую войну стало все более вероятным, Гитлер и военное командование сразу же поняли, что необходимо срочно готовить план упреждающей операции. Она была названа «Везерюбунг» — «Учения на Везере», и 20 февраля 1940 года Гитлер вызвал к себе командира XXI армейского корпуса генерала Николауса фон Фалькенхорста (настоящая фамилия этого уроженца силезского Бреслау (Вроцлава) была фон Ястшембски).

Фапькенхорст-Ястшембски считался специалистом по Скандинавии еще с тех пор, как вместе с генералом фон дер Гольцем в 1918—1920 годах подавлял советскую власть в Прибалтике и Финляндии.

21 февраля он получил от Гитлера задание разработать план операции в Норвегии. Потом имел хождение анекдот о том, что он разработал этот план, пользуясь туристическим справочником, но всерьез эту шутку могли воспринимать лишь бездельники, не имеющие представления о том, что это такое — планирование любого крупного дела, а тем более такого непростого и динамичного, как комплексная десантная операция.

В германском Генштабе нужных карт хватало, и если генераллейтенант Фалькенхорст и держал в руках этот пресловутый «исторический» справочник, то лишь в первые часы после получения задания, когда хотелось обдумать его не в штабной обстановке, а в удобном гостиничном номере за рюмкой коньяку.

Одновременно с норвежской операцией было необходимо провести также и датскую. Дания — это полуостров Ютландия и густо окружающие его большие и малые острова. В проливе Эресунн на острове расположена и датская столица Копенгаген. И даже — на двух островах, соединенных мостами! Большая часть Копенгагена — на острове Зеландия, а меньшая — на примыкающем к нему острове Амагер.

Вытянутая Ютландия в южной части переходит в ту часть европейского материка, которую занимает Германия. А в западной своей оконечности Дания просто-таки замыкает Балтийское море двумя проливами — Каттегат и Скагеррак, которые должны быть памятны уважаемому читателю еще со школьных уроков географии.

Датский же остров Борнхольм, расположенный в проливе между Швецией и материком, это еще один непотопляемый авианосец в «горле» Балтики.

Неудивительно поэтому, что в тот же день, когда Гальдер в своем дневнике впервые записал имя Фалькенхорста, он пометил:

«Дания: Командование ВВС требует оккупации Дании. Срок: вскоре после того, как наступление на Западе даст определенные результаты. Тогда по возможности быстрее».

И уже 6 марта 1940 года Гальдер сделал новую запись:

«Англия, как и Франция, потребовала от Норвегии и Швеции разрешения на пропуск своих войск. Фюрер намерен действовать. К 10.03 подготовка будет закончена. 15.03 — начало операции «Везерюбунг».

Первая же директива на проведение операции по занятию Норвегии и Дании была дана фюрером еще 1 марта. В марте, однако, «Везерские учения» на датском Ютландском полуострове и в норвежских фиордах отставили в сторону… Финны потерпели крах, направлять войска союзникам нужды уже не было, не было и повода для немедленных действий немцев.

Но «Везерюбунг» лишь отставили, и необходимость в этой операции возникла вновь очень скоро, потому что союзники решили минировать норвежские проливы, по которым в Германию доставлялась шведская руда. Английские же подводные лодки и до этого отстаивались в узкостях проливов, подстерегая германские транспорты…

12 марта— как раз в день подписания советско-финского договора — кабинет еще Чемберлена рассмотрел планы военной оккупации Нарвика и Тронхейма, а затем — Ставангера и Бергена. Начать операцию предполагалось 20 марта, потом ее немного сместили, и 26 марта было решено провести ее 9 апреля.

Гитлер об этом знал, и тем самым был определен окончательный срок «Везерюбунга» — за день до десанта англичан.

И тут все было логично — решение союзников программировало решение фюрера. Еще 16 декабря 1939 года генерал Гальдер пометил в дневнике: «Отношение к Дании и Норвегии такое же, как и отношение России к Финляндии».

Да, если Финляндия в случае ее военной поддержки Западом могла стать плацдармом агрессии Запада против СССР, то и две упомянутые Гальдером страны могли стать подобным плацдармом для вторжения уже в Германию или для подрыва способности Германии к продолжению борьбы.

Так что дело было не в агрессивности немцев, а в нежелании англофранцузов закончить ту войну, которая была нужна лишь янки.

Англия и Франция вели ее, значит, судьба Дании и Норвегии была в принципе решена — вопрос был лишь в том, кто успеет раньше…

Золотая Элита протоколов не пишет. Еще Жорж Клемансо на Парижской «мирной» конференции 1919 года кричал: «К черту протоколы!», хотя в Версале роились тысячи секретарей…

Вряд ли фиксировались на бумаге и самые доверительные беседы Уэллеса с его английскими конфидентами типа Черчилля, да и не его одного. Недаром же Черчилль позднее старался об этой миссии лишний раз не вспоминать.

И «совпадение» пребывания янки в Лондоне с решением англичан спровоцировать расширение войны вместо ее сворачивания вряд ли можно назвать случайным.

Позднее Черчилль на всех углах утверждал, что колебания и «пререкания между хорошими и достойными людьми» были вызваны боязнью нарушить нейтралитет Норвегии, но это было так — дымовая завеса. Ставить их «бывший военно-морской деятель» научился еще в Первую мировую войну и был большим энтузиастом этого боевого приема.

Колебания в кабинете Чемберлена и вообще в Англии были вызваны именно пониманием национально мыслящей частью общества того очевидного факта, что оккупация Норвегии — это серьезный шаг в сторону продолжения войны, а не к миру.

А ведь не один германский народ хотел мира. Его хотели и в Англии, и во Франции. Его хотели и в стоящей в стороне от войны России. Ведь европейский мир означал для России тысячи новых промышленных предприятий ежегодно! Новые фабрики одежды и продовольствия, новые дома и новые больницы. У России была впечатляющая мирная программа, а для выполнения мирных программ нужен мир.