Европейский сезон (СИ) - Валин Юрий Павлович

— Что он к нам приперся? — раздраженным шепотом спросил Жо у выдворенной с кухни Мышки.

— Зашел в гости, что можно считать большой честью, — безмятежно сказала Мышка. — Он и, правда, большой человек в здешних краях. Они с Госпожой дружат. Вместе в госпитале лежали, когда тот ужас в Бьер-Та случился, — Найни виновато глянула на молчащую Флоранс. — Сейчас на холме спокойно, мне Хериссы рассказывали. Вы лучше на него поменьше смотрите, — хаяда обидчивое племя.

Катрин пришла с кухни, ни слова не говоря, достала с полки коробку с шахматами. Подмигнула изумленной Флоранс.

На кухне почти не разговаривая, передвигали фигуры. Флоранс пыталась сосредоточиться на лекарственных травах.

— Я есть хочу, — не выдержал Жо.

— Сейчас я пойду и сделаю тебе огромный бутерброд, — сказала Флоранс, не отрываясь от книги. — Уверена, — никто здесь не желает, чтобы ребенок умер с голоду.

— Я не это имел в виду, — запротестовал сын. — Просто он сидит на нашей кухне как у себя дома. Что ему больше в шахматы играть негде?

— Жо, они просто приятно проводят время, — сочувственно прошептала Мышка. — Вас в Школе, что, совсем дипломатии не учили? Потерпи.

— Я буду терпеть, сколько нужно, но мне необходимо понять, — запротестовал Жо. — По-моему, они вообще не разговаривают. Что в этом дипломатичного?

— Ну и балбесом же ты бываешь, — скорбно заметила Флоранс. — Тебе, Жо, и с болтуном-таксистом в жизни не договорится. Не говоря уже о девушках. Когда ты думать начнешь, а не только хорошо бегать? И что Катрин с тобой так возится?

— Она не возится, она учит, — возмутился сын.

Перед уходом гость, попрощался со всеми за руку. На этот раз Флоранс уловила интерес в его быстром взгляде. Глаза у индейца были близорукие и усталые, тем неожиданнее выглядело его любопытство. Напоследок Ной Уоти повернулся к Жо, окинул мальчика оценивающим взглядом:

— Хорошо. Пусть приходит.

Катрин пошла провожать гостя, а Жо ошеломленно поинтересовался:

— Куда я должен прийти?

— Катрин объяснит, — скрывая тревогу, сказала Флоранс.

Когда Катрин вернулась, она выглядела очень довольной:

— Счет: 1:2. Ной сказал, что я стала играть гораздо коварнее. Удивительно, если учесть, что я за это время садилась за доску раз шесть. Давайте обедать. Жрать, хочется, — сил нет.

Мышка разлила по тарелкам жидкое кисленькое варево, пришедшееся по вкусу будущим мамам, но нагнавшее тоску на парня. Впрочем, Жо одобрил рагу с мясом и черносливом

— Катрин, я могу спросить, куда мне требуется идти?

— Не требуется, — Катрин поморщилась, — от запаха свинины ее снова подташнивало, и она принялась запивать еду соком. — Идти не требуется, но пойти будет весьма разумно. Если захочешь, и если мама не будет возражать. Хаяда любезно предложили пройти тебе у них настоящую охотничью практику. Им, знаешь ли, представляют неплохие квоты на добычу зверя. Скоро я буду мало на что способна, кроме теоретических подсказок, — Катрин осторожно похлопала себя по животу. — Так что ты можешь пожить в племени, и получить знание от настоящих охотников, а не такой самоучки как я. Если захочешь, конечно.

— Лестное предложение, — пробормотал Жо. — Но я понятия не имею, как они живут. Племенной уклад и все такое. Я их не стесню?

Катрин улыбнулась:

— Они умеют читать, писать и регулярно смотрят телевизор. Хаяда — люди XXI века. Ты сможешь оттуда в любое время позвонить маме. В их поселке прекрасно работает сотовая связь. Там полно молодежи, — сможешь ходить на танцы, общаться с девушками. Не киснуть же тебе все время с беременными бабами? Тем более, лучших следопытов, чем хаяда нам не найти. Тебя могут многому научить. Несмотря на Интернет и газовое отопление, — вокруг нас настоящие леса. Почти как Там. Что ты разволновался? Подумай, пока есть время. Зима длинная. И вообще, нам нужно быть поосторожнее. Мы в лесу не одни. Ной правильно сказал, — новости расходятся быстро.

Глава 20

Снег лежал таким толстым слоем, что Флоранс казалось, что весь мир замер придавленный и укрытый огромным одеялом. Температура падала ниже двадцать по Цельсию, и все живое в лесу, казалось, давно замерзло. По пятницам приезжал Пит Херисс, привозил продукты. После каждого снегопада к хижине пробивался огромный желтый монстр-снегоочиститель. Это бывало самым ярким событием недели. Мышке жила куда более разнообразной жизнью, — девчонка частенько отправлялась в Нью-Бридж, делала покупки, заказывала книги и диски, и даже посещала некоторые лекции. Она часто рассказывала Катрин об общих университетских знакомых. И Катрин, и Флоранс, слушали с одинаковым отстраненным любопытством. Рассказы о странном чужом мире. Не слишком-то нужном.

— Мы можем съездить, посмотреть город, заглянуть в какой-нибудь бар, пока это будет прилично выглядеть с нашими животами, — сказала Катрин, когда она и Флоранс прогуливались по узкой тропинке, протоптанной к ручью.

— Нужно ли? — Флоранс смотрела, как Цуцик по брюхо в снегу лазит по склону, изучая заячьи следы. — Тебя узнают, у нас возникнут сложность. Да и что нам делать в баре? Ты же категорически отказываешься даже от символической дозы алкоголя.

— Не положено, — значит, не положено, — пробурчала Катрин. — У меня по утрам и так состояние как после перепоя, — едва заставляю себя шевелится.

— Не заставляй. Потом наверстаешь. Что сейчас толку от твоего спорта и учебы? Форму ты все-таки слегка растеряешь.

— Конечно. Но дело не в спортивной форме. Если я захочу родить еще раз, — уже там, — Катрин неопределенно мотнула подбородком, прикрытым трикотажным воротником куртки и меховой опушкой капюшона, — мне придется оставаться на ногах до последней минуты. В Медвежьей долине вряд ли мне дадут вести такую спокойную и размеренную жизнь.

— Как ты собираешься рожать Там? В смысле, — от кого?

— Подберем кого-нибудь поприличнее, — мрачно сказала Катрин. — Если, ты, конечно, позволишь. Доноры там только естественные, размороженные.

— Для меня это непринципиально, — осторожно сказала Флоранс. — Но собственно, если ты еще захочешь детей, почему бы не повторить нынешнюю методику? Или ты не хочешь сюда возвращаться даже временно?

— Знаешь, я давно хотела тебе сказать, только не в присутствии Жо и Мыши, — удрученно призналась Катрин. — Пожалуй, я стала бояться Переходов. Похоже, мой лимит прыжков подходит к концу. Я уже заблудилась один раз. Наверное, мне не стоит рисковать бесконечно, и я останусь в Медвежьей долине. Конечно, к вам это не относится. Ты с сыном, да и Мышка, если она вдруг решится сменить статус слайв, на что-то более разумное, сможете вернуться. Проводников я найду. Но я сама, — вряд ли. Разве что, что-нибудь экстренное.

Флоранс засмеялась и подхватила подругу под руку:

— Ты глупеешь как все беременные. Куда я пойду от тебя и детей? Я же не на туристическую поездку напросилась. Фига с два, как ты выражаешься, я тебя оставлю. Даже если ты меня в слайвы переведешь.

— Фу, дурочка, — с облегчением сказала Катрин. — Я тебе дам, — слайв. Там дел полно. Дешево хочешь отделаться?

— Ни в коем случае, — торжественно заверила Флоранс. — Дай мне только перейти. Уж я там… — она потянулась губами ко рту подруги.

Они целовались, стоя на солнечной сверкающей прогалине между заснеженных сосен. Слышно было как внизу, у ручья, насмешливо фыркнул Цуцик.

— Теперь губы потрескаются, — заметила, задыхаясь, Катрин.

— Подкрась прямо сейчас, — Флоранс принялась нашаривать помаду в многочисленных карманах пуховика.

Они подержали зеркальце, помогая друг другу, и Катрин вздохнула:

— О, боги, — что же я делаю? Беременная целуюсь среди леса, крашу губы, и собираюсь отправить все самое дорогое что у меня есть в чудовищную глушь, где такое зеркальце стоит целое состояние, а о пуховиках никто и слыхом не слыхивал.

— Какая ты мнительная стала, — насмешливо заметила Флоранс. — Разве нам плохо? И там будет хорошо. Изготовление пуховиков и помад я беру на себя. Приличное зеркало выменяем или купим. И остальные проблемы решим.