Европейский сезон (СИ) - Валин Юрий Павлович

— Да, классный получился телерепортаж, — согласилась Валери. — Мне Кора позвонила и сказала, чтобы я немедленно посмотрела выпуск новостей. Голос у нее был жутко перепуганный. Мы уж думали, что тебя упрячут за решетку надолго.

— Обошлось, — Катрин приподняла бокал. — Я рада вас видеть. Очень.

— И мы, — Валери вздохнула. — Это папино любимое вино? Черт, как жаль, что он не познакомится с тобой, Флоранс. Он был бы так рад. Мы завтра съездим на кладбище?

— Сейчас пообедаем и съездим. Фло, не пытайся ничего сказать. Ричард действительно был бы рад увидеть тебя.

— Конечно, — поддержала Валери. — Может, со стороны это и выглядит странно, но мы-то понимаем…

На кладбище они встретились с Корой и ее сыном. Высокая холодная женщина без стеснения окинула Флоранс изучающим взглядом, и одобрительно кивнула. Флоранс даже показалось, что все остальные на миг примолкли, ожидая вердикта.

— Рада познакомиться, Флоранс, — вежливая фраза, сопровождалась отдаленным намеком на улыбку, но очевидно этого было более чем достаточно.

Ричард Кольт покоился под серой плитой, лежащей среди подстриженной травы. Катрин, Валери и маленький Пит, присели рядом с плитой. Флоранс и две другие женщины остались стоять в отдалении.

— Он ее очень любил, — сухо сказала Кора.

— Я ее тоже очень люблю, — сказала Флоранс, стараясь оставаться спокойной.

— Мы знаем, — тетя Маргарет взяла ее за руку. — Кора не желала тебя упрекнуть.

— Да, — худая женщина неожиданно обняла Флоранс, — я хотела сказать, чтобы вы не вздумали умирать. Знаю, вы уедете далеко, но тем ни менее.… Кстати, ты выглядишь лучше, чем я думала. Можешь на нас полностью рассчитывать. Информация о клинике у меня в машине…

Потом, когда пришлось бесконечно ездить на другой конец города, проходя обследования и оформляя документы, Катрин с Флоранс как-то вновь завернули на кладбище. Лежали безмолвные могильные плиты. Звенели цикады. Осень здесь никуда не торопилась.

— Он был удивительно хорошим мужиком, — мрачно сказала Катрин. — Вот хрень, мне стыдно, что я так и не смогла воспринять его как мужа. Все должно было быть по-другому. Я наивно надеялась, что мы с тобой сможем его порадовать и вместе. Развратная я баба, чтоб мне…

— Перестань, здесь, наверное, неуместно так говорить.

— М-м.… Не знаю. Я ведь, очевидно, язычница. Мне хочется говорить на могилах о приятных вещах. Эх, ну как же я его не уберегла? Почему так получается, а, Фло?

— Ты не всесильна. Перестань.

Катрин вытащила из заднего кармана фляжку и присела на корточки:

— Ну, Ричард-медвежонок, помянем тебя в узком кругу. Я счастлива. Ты там, в Стране Вечной Охоты, тоже, пожалуйста, найди себя пару. Очень прошу.

Она плеснула из фляжки в изголовье могилы, глотнула сама и передала фляжку Флоранс.

"Спасибо, Ричард. Извини", — мысленно сказала Флоранс большому мертвому человеку и глотнула из теплого горлышка. Горькая жидкость обожгла горло.

— Водка, — сказала Катрин. — Напиток, которым следует поминать близких.

— Кэт, обещаю, тебе не придется меня хоронить. По-крайней мере, ближайшие восемьдесят лет. Я сделаю все, чтобы остаться в живых, в какое бы дерьмо мне ни пришлось при этом залезть.

— Хорошее обещание, — пробормотала Катрин, и погладила могильную плиту. — Он был мужчиной и бойцом в душе. Пришел момент и Ричард сделал то, что считал нужным и честным. Но твоя, Фло, победа будет в другом. Ты всегда должна ждать меня дома. Пожалуйста.

— Я буду бесчестной, коварной и расчетливой, скользкой как пиявка. Никому не удастся меня раздавить. Я буду только тебе верна, — Флоранс поцеловала подругу в губы. — Не сомневайся. Но и ты пообещай, что твоей главной целью всегда будет — вернуться ко мне.

— Конечно. Но я Леди, и не всегда располагаю собой. У меня есть некоторые предрассудки. Как у него, — Катрин кивнула на могилу. — Но мы справимся. Нужно будет, — весь мир поставим на уши, но справимся.

— Давай лучше без "ушей", — попросила Флоранс.

— Естественно, — Катрин улыбнулась. — Мы же с тобой практически беременные женщины. Нам нужно быть мягче и тише.

Беременность подруги получили через неделю пребывания в Анджел-Сити. Как выразилась Катрин, — "процедура могла бы быть и поромантичнее". Особенно, если учесть, во сколько она обошлась. Еще несколько недель пришлось ездить в клинику, — проверять результат.

Гуляя по пляжу, или любуясь закатом с просторного балкона дома, Флоранс думала, что это очень странно, — понятия не иметь об отце существа, которое начинает формироваться в твоем теле. Донор — европеоидный, абсолютно здоровый самец в возрасте двадцати шести лет. Сколько ему сейчас лет на самом деле? Черт знает что, — замораживают несколько капель жидкости, а потом, — может быть, через десяток лет, из этих сперматозоидов начинают расти люди. Вообще-то, Катрин совершенно права, — у детей будут только две мамы. Донор спермы здесь совершенно не причем.

Говорила Катрин совершенно верно, но сама она нервничала жутко. Флоранс даже не ожидала от подруги такой мнительности. Катрин с пристрастием допрашивала докторов, почти доводила до слез Мышку, бесконечно выпытывала у Флоранс подробности ее прошлой беременности. И это, не считая часов проведенных в Сети за штудированием соответствующих сайтов. В один прекрасный день Кэт совершенно успокоилась, и принялась жить привычной жизнью, бегать кроссы, радуя собак и доводя до изнеможения пытавшегося бежать на равных Жо, купаться в океане, а по ночам с упоением кувыркаться в постели. Они с Флоранс спали на супружеской кровати семьи Кольтов, и по началу гостья чувствовала там себя весьма скованно. Но поскольку окружающие, очевидно, находили такое положение дел совершенно естественным, Флоранс отбросила сомнения. Было не до щепетильности, — Кэт торопила всех. Приходилось участвовать в обсуждении финансовых проблем, готовиться к отъезду на север, звонить за океан, узнавая, как обстоят дела с продажей дома, и главное, — воспринимать ежедневные лекции Кэт. Подруга рассказывала легко и доходчиво, но когда оказывалось, что кто-то из слушателей упустил важную деталь, злилась неимоверно. Больше всех доставалось Жо. И Мышка, и Флоранс, привыкли улавливать нюансы с первого раза. К удивлению всех троих, Катрин мало говорила о Том мире, основной упор делая на общие основы выживания. По большому счету, все сводилось к тренингу по психологической устойчивости в экстремальных условиях и навыкам самозащиты. Если знаешь что конкретно необходимо делать, — не боишься и не впадаешь в панику. Если не боишься, — больше шансов уцелеть. Катрин иллюстрировала прописные истины отнюдь не хрестоматийными примерами. В большей их части угадывался собственный опыт Кошки. Детали пугали так, что у Флоранс замирало сердце. У Жо от желания задать тысячу вопросов открывался рот. В большинстве случаев мальчишка сдерживался. Они сидели на пляже или в прохладе дома, говорили о чудовищных вещах, и совершенно не верилось, что это обсуждается всерьез. В скором будущем Катрин обещала перейти к практике.

Еще Катрин бесконечно что-то обговаривала с Валери. Иногда, к ним присоединялась и Кора, часто приезжающая с сыном. Катрин объяснила, что пытается заложить запасную базу на будущее. Флоранс не спрашивала подробностей, — хватало собственных дел, да и не верила бывшая том-менеджер в здешнее будущее. Дети Кошки будут расти в другом мире, — в свободном, диком и большом. Флоранс испытывала что-то очень похожее на нетерпение. Повторяла себе, что еще рано, еще ничего не готово. Проект, — самый сложный в жизни, по сути, еще и не начинался. Знания, — вот что нужно забрать с собой. Только знания, поскольку ничего другого прихватить не удастся.

— Каждый грамм груза повышает риск, — сказала Катрин. — Поскольку нас пойдет много, и никто из вас, вероятно, не сможет перейти самостоятельно, мы и так вынуждены рисковать. Чем длиннее нить, тем легче ее оборвать. Поэтому, проявите в отношении багажа истинный аскетизм. Глупо будет, если кто-то потеряется из-за каких-то лишних шмоток.