АУТ - Нацуо Кирино

— Я Сога, из организации Тоэсуми, — представился Сога.

— Вижу, вас здесь целая толпа, — пробормотал незнакомец, не называя себя.

— Извините. Но раньше мы с вами дел не имели. Хотел спросить, как вы узнали о нашей службе.

— Это имеет какое-то значение?

— Боюсь, что да.

— А ты любопытный.

Мужчина достал из кармана бумажный сверток и бросил в руки Сога. Сога поймал пакет и, развернув бумагу, проверил содержимое. Заглянув приятелю через плечо, Дзюмондзи увидел пачки банкнот по десять тысяч йен. Сога кивнул.

— Все в порядке. Давайте ваш груз.

Незнакомец открыл дверцу, и они увидели завернутое в одеяло тело. Похоже, жертва была невысокого роста и довольно полная. Да это же женщина, осенило Дзюмондзи. Ноги словно приросли к земле — ему и в голову не приходило, что «грузом» может быть женщина.

— В чем дело? — усмехнулся незнакомец. — Испугался?

Он сам вытащил тело из машины. Люди Сога поспешили на помощь, но мужчина, не дождавшись их, бросил «груз» на асфальт и захлопнул дверцу. Потом, не говоря ни слова, сел за руль и дал задний ход. Вой двигателя на несколько секунд нарушил тишину спящей улицы, но скоро стих, растворившись в темноте. Вся операция заняла не больше двух минут.

— Жуткий тип, — процедил сквозь зубы Дзюмондзи.

— А чего еще ты ждешь от киллера? — рассмеялся Сога.

Неужели он действительно сам ее прикончил, подумал Дзюмондзи, глядя на завернутое в одеяло и туго перевязанное веревкой тело.

— Почему он отъехал задом?

— Чтобы мы не увидели номер и не попытались его выследить.

Дзюмондзи поежился, лишь теперь в полной мере осознав, во что он вляпался.

Сога открыл бумажный пакет, достал из него три пачки и передал остальное приятелю.

— Здесь все твое.

Он посмотрел на своих парней, пытающихся засунуть «груз» в багажник машины Дзюмондзи, и скорчил гримасу.

— Тебе не кажется, что это женщина?

— Я и сам о том же подумал. — Сога покачал головой и посмотрел на Дзюмондзи. — Может быть, какая-нибудь школьница, — без тени улыбки добавил он.

— Не говори так, — прошептал Дзюмондзи, чувствуя, как по спине побежал холодок.

Парни захлопнули крышку багажника и отступили, обнюхивая руки и вытирая ладони о брюки, как будто они только что прикасались к чему-то нечистому.

— Ладно, мы уезжаем. — Сога похлопал приятеля по спине. — Удачи тебе.

Дзюмондзи с тревогой посмотрел на него. Сога нервно облизал губы.

— Ты же не выйдешь из игры?

— Нет… — чуть слышно ответил Дзюмондзи.

— Послушай, Акира. Дело это серьезное. Не облажайся.

Верзила уже открыл дверцу и ждал босса. Сога махнул ему, и через несколько секунд машина умчалась, как будто садящие в ней люди спешили покинуть место преступления. Дзюмондзи остался один в темноте. Подавив желание развернуться и бежать куда подальше, он сел в машину и включил мотор. Никогда в жизни ему не было так страшно, но лишь через несколько минут до него дошло, что причина страха не в лежащем в багажнике теле, а в человеке, который его привез.

7

Масако наконец справилась с простудой. В первый раз за неделю она чувствовала себя хорошо. Лицо, смотревшее на нее из зеркала, казалось немного осунувшимся, но щеки стали более упругими, отдохнувшие глаза блестели, припухлость исчезла — в общем, она выглядела совсем даже неплохо для человека, собирающегося сделать нелегкую работу.

Пока все складывалось удачно: Йосики отправился на работу в обычное время, следом за ним убежал Нобуки. После того разговора муж почти не выходил из комнаты, вероятно укрепляя дух, чтобы не чувствовать себя уязвленным в случае, если она действительно уйдет. С другой стороны, Нобуки вышел из состояния полного молчания и пусть даже открывал рот только для того, чтобы спросить об обеде, это все равно звучало ободряюще.

Масако убрала из ванной мыло и бутылочки с шампунем и расстелила на полу виниловую скатерть. Открыла окно. День обещал быть не по сезону теплым, но ни вернувшееся в норму самочувствие, ни хорошая погода не помогали избавиться от беспричинного беспокойства. Как объяснить свою тревогу Дзюмондзи и Йоси, тем более что им, похоже, не терпится взяться за дело? Рассказать о притаившемся в тени таинственном незнакомце? Они просто поднимут ее на смех. Вообще-то, пока Масако лежала в постели с простудой, у нее появилась одна интересная идея относительно личности этого безымянного противника. Но подозрения ничего не значат без доказательств.

Закрыв окно, Масако вышла в прихожую. Заглянула в комнату. Посмотрела на часы. Она не находила себе места, и все же не хотела признаться, что в основе ее нетерпения не ожидание, а страх. И страшило ее не само тело, а возможное развитие событий, следующий акт смертельно опасной игры, ход которой определял и направлял другой. Ситуация вышла из-под контроля, и Масако чувствовала себя захваченной потоком щепкой. Куда ее несет? Она не знала и потому нервничала и боялась.

Просунув ноги в огромные пляжные сандалии сына, Масако вернулась в прихожую и остановилась у приоткрытой двери. Она не могла ни вернуться в комнату и ждать там, ни выйти встречать Дзюмондзи на улицу, а потому осталась у порога, сложив руки на груди и стараясь гнать из головы тревожные мысли.

— Черт! — прошипела она, надеясь, что ругательство поможет. Все шло не так. Больше всего на свете Масако не любила подчиняться обстоятельствам, действовать под давлением внешних сил, не имея времени приготовиться, и именно в такое ставил ее невидимый противник.

Она знала, что модную машину Дзюмондзи возьмут на заметку даже в том случае, если та припаркуется на пару минут, и собиралась сегодня воспользоваться своей «короллой». Но не успела. Времени не хватило. Прежде им везло, но на постоянное везение рассчитывать нельзя. Масако бесило, когда она думала, что позволила себе ввязаться в столь рискованное и неорганизованное предприятие. Ее не отпускало чувство, что они упустили что-то из виду, не обратили на что-то внимания, совершили какую-то ужасную ошибку. Переминаясь в нерешительности у порога, Масако чувствовала, что беспокойство ее раздувается, как воздушный шар, который может в любое мгновение лопнуть.

День был теплый. Вокруг, как всегда, царила тишина. От кучки собранных на поле за дорогой листьев поднималась ленивая струйка дыма. Откуда-то издалека доносился шум двигателя, а в одном из соседних домов звенели посудой. Обычное для пригорода утро. Глядя на пустующий земельный участок за дорогой, Масако вспомнила женщину, якобы желавшую его приобрести. Женщина давно исчезла, а участок так и остался некупленным. Ничего не изменилось, все как всегда — откуда же это тревожное предчувствие беды? Мысли разлетелись, когда она услышала скрип велосипедных тормозов.

— Доброе утро, — крикнула Йоси.

Она была в своем обычном сером тренировочном костюме, поверх которого надела старую черную штормовку, которую, наверное, носила раньше Мики.

— Доброе утро, Шкипер. Ты готова?

— Думаю, что да, — с непривычной для нее решительностью ответила Йоси. — Сама же напросилась.

— Заходи.

Йоси поставила велосипед и, войдя в прихожую, разулась.

— Как твоя простуда? — сочувственно поинтересовалась она.

Масако простудилась в тот самый день, когда приезжала к Йоси в дождь и не ходила на работу.

— Мне уже намного лучше.

— Рада слышать. Но постарайся не промочить ноги в холодной воде.

Они еще в прошлый раз поняли, что воду лучше оставлять включенной, чтобы она сразу смывала кровь.

— На фабрике все в порядке?

— Как раз собиралась сообщить новость. — Йоси перешла на заговорщический шепот. — Кунико ушла.

— Неужели?

— Да. Совершенно неожиданно, никого не предупредив, три дня назад. Босс пытался ее уговорить, но ты же знаешь Кунико. С тех пор не показывалась. — Йоси сняла куртку и аккуратно свернула ее. Белая фланелевая подкладка местами протерлась до дыр. — И Яои больше не приходит. В общем, я была совсем одна. От нечего делать стала устанавливать линию на восемнадцать. Ты бы на них посмотрела — крутились как белки в колесе. А уж ворчали! Как дети!

— Похоже, у вас там было весело.

— И, кстати, тот парень, бразилец, спрашивал о тебе вчера вечером.

— Какой парень?

— Тот, молодой. Миямори. Имя я не помню.

— И о чем же он спрашивал?

— Интересовался, не ушла ли ты. Думаю, ты ему нравишься. — Не обращая внимания на шутливый тон подруги, вспомнила несчастное лицо Кадзуо, когда он стоял на дороге, глядя ей вслед. Это было летом. Так давно. Йоси помолчала, выжидающе поглядывая на подругу, потом продолжила: — Он стал так хорошо говорить по-японски. Наверное, в молодости языки даются легче.

Йоси была непривычно разговорчива, и Масако подумала, что она тоже нервничает. Слова лились, как вода из душа, без перерыва, не давая ей возможности поделиться своими опасениями.