Феномен Солженицына - Бенедикт Сарнов

(Там же. Стр. 447)

Не только по этой причине, – были у него на этот счет ещё и другие соображения, – Александр Исаевич дал Екатерине Денисовне жесткое указание этот хранившийся у неё экземпляр «Архипелага» уничтожить. Ту же команду он дал и хранителям двух других экземпляров (в это время уже существовал новый, усовершенствованный и выправленный им вариант, и эти, уже ему ненужные, он называл «промежуточным вариантом»).

...Мы решили, чтобы не оставлять разночтений, экземпляр за экземпляром уничтожить. А все хранители оттягивали и сопротивлялись: один экземпляр был спрятан через О. А. Л., один зарыт близ дачи Е. Г. Эткинда, а личный экземпляр Кью – на даче Л. А. Самутина под Лугой, и тоже, мол, зарыт. В марте 1972-го я был в Ленинграде последний раз, и только о первом экземпляре меня уверили, что уничтожен. А второй и третий были целы, хотя я давно настаивал сжечь, – и в тот момент я своими руками достал бы и сжёг оба, да земля была мёрзлая, надо ждать тепла. У Эткинда, при разумной осмотрительности, есть в характере вспрыги этой дерзости, так он рисковал без надобности лишнюю зиму, но потом, сказал, сжёг. А Кью ещё летом отказывалась, в письмах умоляла меня сохранить, лишь осенью 1972 прислала мне драматическое красочное описание, как при жёлтой и багровой облетающей листве они с Самутиным разожгли костёр и, рыдая (она), сожгли драгоценную машинопись до листочка... (А на самом деле – ничто не сжигалось, обманула меня.)

Драматическому описанию Кью нельзя было не поверить. Я написал ей в утешение, что скоро подарю ей настоящий экземпляр. Я так видел и намечал, что «Архипелаг» издадим весной 1975-го.

(Там же. Стр. 446)

Итак, вопреки его распоряжениям, экземпляр, хранившийся у Елизаветы Денисовны, уничтожен не был. Но гэбисты, уже «выйдя» на Воронянскую, о том, что она хранит у себя эту крамольную рукопись, ещё не знали. Пока что до них только дошел слух, что такая рукопись существует.

ЗАПИСКА КОМИТЕТА

ГОСУДАРСТВЕННОЙ БЕЗОПАСНОСТИ

при СОВЕТЕ МИНИСТРОВ СССР

17 июля 1973 г.

Совершенно секретно

ЦК КПСС

Проводя работу по антисоветскому воздействию на лиц из своего окружения, СОЛЖЕНИЦЫН установил и расширяет с этой целью контакты в различных городах страны. Его единомышленники выявлены в Крымской области, Рязани, Тамбове, Новочеркасске и в других городах. Особый интерес представляют знакомые СОЛЖЕНИЦЫНА в Ленинграде, среди которых стоящий на антимарксистских позициях доктор филологических наук ЭТКИНД Е. Г., автор провокационного так называемого «Письма БРОДСКОГО в ЦК КПСС»; пенсионер САМУТИН Л. А., отбывавший наказание за службу в Русской освободительной армии предателя ВЛАСОВА в качестве начальника культчасти воинской бригады; пенсионерка ВОРОНЯНСКАЯ Е. Д.; преподаватель музыки ИВАНОВА Е. В. и другие. Все они активно поддерживают СОЛЖЕНИЦЫНА, разделяют его враждебные взгляды, размножают и хранят его сочинения. В целях документации уголовно наказуемой деятельности СОЛЖЕНИЦЫНА органами госбезопасности проведен ряд мероприятий, в результате которых добыты материалы, подтверждающие его враждебность социалистическому строю, политике Коммунистической партии и Советского правительства и твердую приверженность идеям и устремлениям наиболее реакционных кругов Запада. Особого внимания заслуживают документы, хранящиеся у ленинградки ПАХТУСОВОЙ Н. Ф., 1917 года рождения, до ухода на пенсию работавшей старшим геологом Северо-Западного геологического управления. В частности, ПАХТУСОВА хранит так называемые «Воспоминания» ВОРОНЯНСКОЙ, в которых автор излагает антисоветское содержание сочинения СОЛЖЕНИЦЫНА «Архипелаг ГУЛАГ». По мнению ВОРОНЯНСКОЙ, СОЛЖЕНИЦЫН в этом произведении показал: «...Растление 200-миллионного народа. Уничтожение лучшей части, в том числе и половины партийных рядов. Убийство ума его, совести, человеколюбия...». (Более полные фрагменты из «Воспоминаний» прилагаются...)

Председатель

Комитета Госбезопасности АНДРОПОВ

Отправляя в ЦК эту «Записку», Андропов ещё не знал, – даже и не догадывался, – какая крупная рыба ему попалась. Но всего лишь полтора месяца спустя он уже докладывал:

ИНФОРМАЦИЯ КОМИТЕТА

ГОСУДАРСТВЕННОЙ БЕЗОПАСНОСТИ

при СОВЕТЕ МИНИСТРОВ СССР

4 сентября 1973 г.

ОСОБАЯ ПАПКА

ЦК КПСС

ВОРОНЯНСКАЯ по результатам обыска была допрошена и дала показания о характере знакомства с СОЛЖЕНИЦЫНЫМ, поручениях, которые выполняла по его просьбе, подробно рассказала о содержании романа «Ахипелаг ГУЛАГ». Прибыв с допроса домой, ВОРОНЯСКАЯ пыталась покончить жизнь самоубийством, но принятыми мерами эта попытка была предотвращена. В дальнейшем ВОРОНЯНСКАЯ пояснила, что причиной к этому послужил тот факт, что она дала показания, направленные против СОЛЖЕНИЦЫНА. ВОРОНЯНСКАЯ была помещена в больницу для приведения её в нормальное физическое состояние, однако, будучи выписанной оттуда 23 августа 1973 года, находясь в своей квартире, покончила жизнь самоубийством через повешение. По линии органов госбезопасности и прокуратуры г. Ленинграда приняты меры к локализации возможных нежелательных последствий, и 30 августа 1973 года ВОРОНЯНСКАЯ похоронена своими родственниками. В связи со смертью ВОРОНЯНСКОЙ близкие знакомые СОЛЖЕНИЦЫНА в Ленинграде проявили серьезное беспокойство о её архиве, в особенности потому, что в органы госбезопасности может попасть «Архипелаг ГУЛАГ», обнаружение которого крайне опасно, по их мнению, для дальнейшей судьбы СОЛЖЕНИЦЫНА. Принятыми мерами удалось обнаружить и изъять архив ВОРОНЯНСКОЙ, в том числе роман «Архипелаг ГУЛАГ». О нем будет доложено специально.

Председатель

Комитета Госбезопасности АНДРОПОВ

О том, что хранившийся у Елизаветы Денисовны экземпляр «Архипелага» не был ею уничтожен и попал в руки гэбистов, Солженицын узнал не сразу. Но – довольно быстро.

А вскоре выяснились и подробности.

Их обеих с Пахтусовой взяли в Ленинграде на перроне Московского вокзала 4 августа, разъединили, с Пахтусовой поехали домой делать обыск, а у Кью, наверно, уже он сделан был. С этого момента мы ничего не знаем от неё самой, только последнее свидетельство: в пяти днях непрерывных допросов (с 4 по 9 августа, а у Елизаветы Денисовны может быть и дальше, и дольше, мы не знаем) Пахтусову столкнули с ней раз в Большом Доме, в уборной, – и та, исхудалая, с воспалёнными губами, блестящими глазами, шепнула: «Не упорствуй, я всё рассказала!»...