По ту сторону огня - Ева Вишнева

– Ты придешь со мной попрощаться?

И я, протянув руку, чтобы стереть слезу с ее щеки, ответила:

– Да, приду.

Глава 25

Прощание

Земля была мокрой, сырость заставляла поежиться, плотнее запахнуть накидку.

Утром доктор сообщил, что я иду на поправку. Настоятельно рекомендовал провести этот день в постели, восстановиться. Я пропустила его слова мимо ушей и стала спускаться к завтраку. Диего перехватил меня на лестнице, отвел обратно. Чуть позже он сам принес мне завтрак: молочную кашу и чай с булочкой.

Мы немного поговорили. Я поругала его за то, что заботился обо мне в ущерб здоровью. Круги под глазами никого не украшают, вытянувшееся от усталости и недосыпа лицо – тем более. Диего пробовал отшутиться, но мне было не до смеха.

Покончив с завтраком, я объявила, что хочу немного подремать. После ночного разговора с Лилией я и правда чувствовала себя уставшей. Тем более что чуть позже мне предстояло сделать кое-что важное, а для этого были нужны силы.

В полусне я ощущала, как Диего гладит мои волосы. Когда Лилия вошла в комнату и предложила его сменить, Диего наотрез отказался. Но сестра настояла; сообщила, что папа будет рад помощи на псарне. Дверь глухо хлопнула. Лилия подождала несколько минут, затем принялась меня тормошить.

Я почти не спала и, вынырнув из легкой дремы, принялась одеваться.

– Все-таки решила пойти?..

– Конечно.

Сразу после рассвета я рассказала Лилии все, что смогла. О том, что я однажды забыла, о снах, в которых было много важного. Об очень многих вещах, которые я поняла только теперь, когда все пазлы мозаики нашлись, выстроились в единую картину.

О том, как я однажды сидела в своем тайном месте под ивой; листья блестели, пахло недавним дождем. Ноги затекли от неудобной позы, я выбралась из-под свесившейся кроны, пошла по дорожке. Вскоре в просвете между деревьями показалась северная башня, покосившаяся, древняя. У ее двери я заметила маму; она открыла дверь, вошла.

Обуреваемая любопытством, я подобралась ближе. Тело начало неметь, кровь зашумела в ушах, но я постаралась не обращать на это внимания. Наверное, бабушкин дар в тот день слегка ослабел, поэтому мне не было настолько плохо, как в другие дни. Осторожно ступая, я пробралась наверх по закрученной лестнице, затаилась в тени, на площадке.

Мама стояла у самой двери, теребила в руках ключ от массивного замка. Говорила голосом, который я раньше никогда у нее не слышала:

– Давай покончим со всем этим, умоляю. Хватит заточения, вернись к нам. С Клариссой произошел несчастный случай, ты сделала все, что могла. Рейнар очень по тебе скучает. Энрике уже подросла, она так любит читать. А малютка Лилия учится играть на фортепиано и выращивает цветы. Я хочу, чтобы мои дети знали тебя, чтобы у них была бабушка.

Ответ я скорее почувствовала, чем услышала.

– Я останусь здесь, так будет лучше для всех. Сама понимаешь, порой к башне невозможно подойти, мой проклятый дар искажает все вокруг.

– Это все от одиночества! – возразила с жаром мама. – От того, что постоянно думаешь о случившемся. Отпусти, и станет легче. Выйди к нам: мы ведь семья, вместе мы справимся.

– Нет!

– Хорошо. Как скажешь.

Поняв, что мама собирается уходить, я бросилась вниз, затаилась. Вскоре показалась и мама; лицо ее было красным от слез. Это очень меня разозлило, ведь прежде я ни разу не видела, чтобы мама плакала. Когда ее спина перестала мелькать среди деревьев, я бросилась обратно в башню.

– Зачем ты так? – закричала я в окошко, через которое бабушке подавали еду. – Неужели так сложно выйти? Выходи! Вы-хо-ди!

Что-то странное случилось. У Рейнара была игрушка на магните: карта в виде лабиринта и фигурка мыши. Стоило поднести к обороту карты магнит, мышь начинала двигаться, следовать за рукой. Теперь я как будто стала одновременно и магнитом, и рукой. Или как будто закрутила невидимую воронку, потянула бабушку к себе.

Ручка двери яростно задергалась, но замок держался крепко.

– Подожди, я заберу у мамы ключ, – крикнула я.

– Сто-о-ой! – И тут уже меня потянуло словно магнитом. – Не смей так больше делать! Ты этого не умеешь и никогда не умела. Забудь все, что с этим связано!

В мысли словно добавили клея. Я едва помнила, где оказалась.

– Возвращайся обратно! И забудь-забудь-забудь!

Внимательно выслушав, Лилия глубоко задумалась. Она молчала так долго, что я подумала: «Не считает ли она меня сумасшедшей?» Но сестра наконец пояснила:

– Кажется, я знаю, как лучше все устроить. Герда, любимая папина собака, должна вот-вот разродиться, и, боги свидетели, роды обещают быть сложными. Помощь Диего придется кстати. Около полудня к Вэйне придет учитель. Он появился в наших краях недавно, еще не знает языка жестов, поэтому маме приходится переводить.

Пока я буду с бабушкой, Лилия посторожит, чтобы в комнату никто не зашел.

– У тебя будет два часа. Как раз хватит, чтобы добежать до хранилища ключей, затем добраться до башни, – и Лилия добавила после небольшой паузы: – Если сильно задержишься, я все расскажу родителям, подниму на уши прислугу.

Она не шутила.

Однажды, вернувшись после прогулки с Рейнаром, я обнаружила, что любимая «Большая книга легенд» испорчена. Обложка исцарапана, на лицо изображенной на ней Анеледы легли широкие шрамы. Несколько страниц вырваны, смяты в клубок.

Лилия быстро во всем созналась, надула губки: «Так тебе и надо!» Охваченная злостью, я выбежала на улицу, стала топтать и рвать ее тюльпаны. Чуть успокоившись, направилась к плакучей иве: посидеть под ней в одиночестве. Но на полпути свернула к северной башне, ноги сами привели туда.

У самого порога вдруг вспомнила разговор. Почти весь, кроме самого главного. Почему-то в голове засел образ игрушки брата. И смутное сожаление, что магнитик потерялся и мышка больше не двигается.

– Кто такая Кларисса? И что с ней случилось? – Не услышав ответа, я добавила: – Лилия иногда меня обижает. Тогда я иду под плакучую иву, долго-долго под ней сижу. Много часов. Могу даже целый день просидеть. Но потом мне становится так скучно! Разве тебе не скучно?

– Скучно, – прошелестело в ответ. – Но так надо.

– Мы могли бы разговаривать время от времени. А то мне иногда и поговорить-то не с кем. Я растоптала цветы, которые Лилия вырастила. Меня накажут. Но она книгу мне испортила! Ей за это ничего не будет, она ведь младше!

– Тебе так нравится эта книга? – тихий смех.

– Да! Там столько легенд, они красивые!

– Расскажи мне одну.

Я выбрала легенду про одуванчики. Про двух