Призрак шимпанзе - Фредерик Браун

— Но ведь нужно копить на старость, — заметил я.

— Если ты уже сейчас об этом думаешь, то можешь не беспокоиться, тебе это не удастся. К старости ты будешь гол как сокол. Как тебе понравилась танцовщица стриптиза?

— Недурна. — Я не стал ему говорить, что все время думал о Рите, пока смотрел номер.

Он прыснул со смеху:

— Наконец-то ты проявил энтузиазм! Но скажи все-таки, какой камень лежит у тебя на душе?

В его голосе сквозила легкая насмешка, но я понимал, что он видит меня насквозь. Я вел себя как полный идиот. Зачем мне было изображать из себя разочарованного пижона? Только потому, что Рита еще не вернулась? Но ведь мне повезло в тысячу раз больше, чем я смел надеяться. Она вернется!

— Мне кажется, что я веду себя как дурак, — признался я.

Чтобы поддержать разговор, мне надо было нащупать интересную для нас обоих тему. И тогда я спросил:

— А что слышно о капитане Вейсе? Он еще не бросил свои поиски?

— Он скоро приедет сюда. Держу пари, что мы с ним увидимся уже завтра.

— А почему завтра?

— Из-за Сьюзи.

— А какое отношение имеет к убийству утонувшая обезьяна?

Дядя Эм пожал плечами:

— Может, и никакого. Но не думай, что полицейские из Форт Вэйна не приглядывают за ярмаркой. Наверняка они поддерживают тесную связь с парнями из Эвансвилля, то есть с капитаном Вейсом. И уж конечно, капитан успел собрать сведения об убитом карлике — вот только я забыл, как его звали?

— Лон Стаффолд.

— Теперь вспомнил. Хотел бы я иметь твою память на мелочи. Во всяком случае, совершенно ясно, что Вейс не раскопал еще ничего серьезного — иначе он давно бы снова сюда заявился под звуки фанфар. А ты-то открыл глаза и уши?

— Что-то я тебя не понимаю.

— Ведь Вейс просил тебя об этом. У тебя есть что ему сообщить?

— Нет.

Он посмотрел мне прямо в глаза:

— Почему у тебя такой кислый вид?

— Не нравится мне все это. Мне очень хотелось бы, чтобы он не ловил здесь блох. Все это начинает попахивать доносами и прочими полицейскими штучками.

Дядя Эм замолчал. Он не раскрывал рта всю дорогу, пока такси ехало вдоль ярко освещенных кварталов. Наконец он не выдержал:

— Малыш, ты глубоко ошибаешься. В этом есть и моя вина, я так тебя воспитал. Мы, циркачи, не очень-то любим полицию, но это касается только цензуры. Мы никак не можем покрывать убийство.

Ясное дело, он был прав. Но в этот момент во мне проснулся бес противоречия, мне захотелось поспорить во что бы то ни стало.

— А почему бы тебе не заняться их работой? — спросил я.

От отнесся к моей выходке вполне терпимо:

— Во-первых, это не мое дело. Пусть Вейс разбирается сам. Но я должен сообщить Вейсу все, что мне станет известно по этому поводу. Если бы я знал, кто всадил в карлика нож, я бы обязательно ему сказал. И не стал бы считать себя доносчиком. Разве не так?

— Конечно, так, — согласился я.

Такси доставило нас в заведение, которое снаружи выглядело как обыкновенный бар, но внутри было отделано с вызывающей роскошью.

В баре было совсем мало народу; это был фасад, призванный придать благопристойность тому, что происходило в задних комнатах. Лысый бармен не стал долго разговаривать с дядей Эмом и мотнул головой в сторону двери в игорный зал. За этой дверью стоял дым коромыслом. Все играющие были прекрасно одеты. Половину из них составляли женщины. Из них так и сыпались деньги. «Вот бы заманить парочку таких пижонов на ярмарку!» — подумал я. В зале были две рулетки. Вокруг одной из них стояли всего три человека, а вокруг второй толпилась целая дюжина. Был также полукруглый стол для игры в очко и круглый стол для покера, за которым сидели семь или восемь игроков.

— Ну, Эд, во что будем играть? — спросил дядя Эм.

Я ответил, что хочу пока погулять между столами и посмотреть на игроков. Дядя Эм направился к угловому столику, за которым сидел человек с козырьком на лбу, продающий жетоны. Вернулся он с раздутым карманом и целой стопкой жетонов. В стопке было три голубых жетона и около двадцати белых.

— Набрал на тридцать пять долларов, — сказал он. — Голубые идут по пять долларов, а белые — по одному. Пойди поиграй! Когда все просадишь, ищи меня. Я буду за покерным столом, если там еще найдется местечко.

Я постоял какое-то время перед играющими в занзи, но за столиком не было места, и я не стал делать ставку. Потом сыграл несколько партий в очко по одному белому жетону за партию. В первый раз я набрал двадцать очков и выиграл. Во второй раз — шестнадцать, и опять выиграл; потом я получил две девятки, удвоил ставку на каждый из них и снова выиграл. Таким образом, у меня появилось четыре выигранных жетона. И тогда я сделал то, что делают все болваны, — стал играть на эти четыре доллара. На следующей сдаче я получил короля и девятку. Счастье, казалось, плыло в руки. Но тут сдающий вытащил туза, а за ним даму — и я проиграл.

Все вернулось на круги своя — мои тридцать пять долларов остались при мне15. И тогда я осмелел до того, что рискнул сыграть в рулетку. Около одной из них еще оставались свободные места. Дядя Эм давно уже обосновался у покерного стола. Кроме обычного и двойного зеро, у этой рулетки было еще и тройное зеро — настоящая ловушка для простаков. Без особого волнения я бросил несколько жетонов на черное и красное. Играющая публика интересовала меня гораздо больше.

Толстяк в смокинге, стоявший рядом со мной, играл по-крупному; он пренебрегал белым цветом. Рядом с ним лежала стопка голубых и желтых пяти- и десятидолларовых жетонов. Он не ставил на отдельные номера, а бросал целые кучи голубых на «красное — черное», «чет — нечет» и «пас — манк». Его спутница придерживалась противоположной тактики. Это была ярко накрашенная девица, напоминающая танцовщицу из мюзик-холла. На ней было открытое платье с щедрым декольте, едва прикрывавшим грудь. Перед ней лежали исключительно белые жетоны, и в каждом туре она рассеивала их по полудюжине отдельных номеров.

Я проиграл игру, ставя попеременно на красное и черное. Через какое-то время я увеличил ставку до двух белых жетонов, потом до трех и, наконец, до пяти. Выигрывал я столь же часто, как и проигрывал, и вскоре мне стало скучно.

Видимо, я не родился игроком, ведь для настоящего игрока игра является излюбленным возбуждающим средством. Бросив рулетку, я пошел посмотреть на дядю Эма. Всегда интересно наблюдать за партией в покер, особенно когда болеешь за одного из игроков. Здесь можно положиться на собственную ловкость, а не доверяться слепому случаю или обманчивой рулетке.