Введение в христианское богословие - Алистер МакГрат

Это сразу же поставило вопрос об историчности воскресения. Как было отмечено выше, группа авторов эпохи Просвещения утверждала, что единственная наша информация о воскресении содержится в Новом Завете. Поскольку не существует современных аналогов воскресения, достоверность этих рассказов вызывала серьезные сомнения. Аналогичным образом, Эрнст Трельч высказывался за однородность истории: поскольку воскресение Иисуса радикально нарушало эту однородность, его историчность казалась сомнительной. Первоначальный отклик Панненберга на эти трудности содержался в очерке "Искупительное событие и история", а затем в работе "Иисус — Бог и Человек". Основной его довод можно свести к следующему.

По мнению Панненберга, Трельч, глядя на историю взглядом узкого педанта и исходя из преходящих суждений, незаслуженно возведенных в ранг закона, заранее отбрасывает некоторые события. Его неоправданная "узость исследовательского интереса" характеризуется как "предвзятая" и "антропоцентричная". Она предполагает, что человеческая точка зрения выступает в качестве единственного приемлемого и нормативного взгляда на историю. Что же до аналогий, утверждает Панненберг, то они являются таковыми только с точки зрения человека; такой подход носит ограничительный характер и его никак нельзя признать основанием для критических исследований. Панненберг — слишком хороший историк, чтобы призывать к полному отказу от аналогии; в конце концов, это — проверенный и полезный инструмент исторических исследований. И все же Панненберг настаивает на том, что она не более, чем хороший рабочий инструмент, который не может определять устойчивый взгляд на реальность.

Если историк начинает исследовать Новый Завет, уже будучи убежденным, что "мертвые люди не воскресают", то он лишь будет накладывать это мнение на новозаветный материал. Суждение "Иисус не воскресал из мертвых" будет исходной предпосылкой, а не выводом такого исследования. То, как Панненберг рассматривает этот вопрос, являет собой яркий призыв подходить к проблеме воскресения с возможно большей беспристрастностью. Исторические свидетельства, указывающие на воскресение Иисуса, следует исследовать без догматических предпосылок о том, что такое событие не могло произойти.

Высказавшись в пользу историчности воскресения, Панненберг обращается к рассмотрению его истолкования в апокалиптическом контексте. Конец истории пролептически уже произошел в воскресении Иисуса из мертвых. Эта максима преобладает в истолковании этого события Панненбергом. Воскресение Иисуса предвосхищает общее воскресение в конце времен и привносит в историю как само воскресение, так и полное и окончательное откровение Божие. Воскресение Иисуса, таким образом, органически связано с Самооткровением Божьим во Христе; оно отождествляет Иисуса с Богом и позволяет усмотреть эту тождественность Богу в Его предпасхальном служении. Таким образом, оно служит основанием для целого ряда исходных христологических утверждений, в том числе о божественности Христа (как бы она ни понималась) и воплощении.

Воскресение и христианская надежда

Значение воскресения Иисуса Христа в христианском богословии очень многогранно. Одна из основополагающих граней воскресения связана с утверждением божественности Христа. Даже в Новом Завете возвышенный статус Иисуса Назарейского — как бы он ни воспринимался — рассматривается как связанный с Его воскресением. Австралийский автор Питер Карнли, обозревая исследования Нового Завета по данному вопросу, высказывает следующие соображения: "Большинство современных исследователей Нового Завета ученых стремятся подчеркнуть, что воскресение является не просто неким придатком к набору верований о природе Иисуса и отождествлении Его с Христом Божиим. Основанием для веры во Христа служит не только историческая жизнь Иисуса от рождения до распятия. Если намеки на Его божественное достоинство и просматривались в Его жизни, они были развеяны Его преждевременной и всесокрушающей смертью. Подлинная христианская вера — это послепасхальное явление, и описание жизни и смерти Иисуса в Евангелиях сделано в ретроспективном свете воскресения. Действительно, именно вера в воскресение положила лежит в основе понимания уникальности личности Иисуса Христа ранней Церковью".

Важно, однако, еще и то, что воскресение Иисуса играет в христианском богословии еще одну роль. Оно — основа христианской надежды. Это положение имеет как сотериологическое, так и эсхатологическое значение. На сотериологическом уровне оно позволяет рассматривать смерть Христа на кресте в свете победы Бога над смертью и всем сонмом темных сил (раздел "Крест и прощение" ниже). На эсхатологическом уровне оно становится основанием и сущностью христианской надежды на вечную жизнь (начало гл. 16). Мы исследуем эти вопросы позднее; на данном этапе нашей целью является дать читателю представление о многогранном богословском значении воскресения Христа.

В этой главе мы рассматриваем вопросы веры и истории, поднятые эпохой Просвещения. Совершенно очевидно, что христологические споры эпохи Просвещения и некоторого времени после эпохи Просвещения представляют большой интерес и ставят целый ряд проблем, которые еще долго будут вызывать споры. Общая потеря доверия к мировоззрению эпохи Просвещения привела к отходу от его христологических взглядов дня и возвращению в лоно классической христологии. Во многом то же можно сказать и о доктрине трудов Христа, к которой мы сейчас обращаемся.

Вопросы к десятой главе

1. Что имел в виду Г. Э. Лессинг, говоря об "огромной безобразной канаве" между верой и историей?

2. Представим, что Новый Завет неправильно понимает Иисуса. Как могли бы мы его исправить?

3. В чем "поиски исторического Иисуса" отражают взгляды эпохи Просвещения?

4. Оцените роль М. Келера или А. Швейцера в провале "поисков исторического Иисуса".

5. Если бы в Палестине были обнаружены останки Иисуса Христа, что бы сталось с христианством?

Глава 11. Доктрина спасения во Христе

В двух предыдущих главах мы рассматривали вопросы, касающиеся Личности Иисуса Христа. Как было отмечено в ходе рассмотрения, центральный вопрос в определении личности Иисуса Христа касается Его функции. Существует органическая связь между следующими двумя вопросами:

Кто Такой Иисус Христос? Чего достиг Иисус Христос?

Личность и функции Иисуса Христа можно воспринимать как две стороны одной медали. В этой связи можно отметить близкую связь между функциональными и онтологическими христологическими системами (см. в разделе "Связь между христологией и сотериологией" в гл. 9).

Христианские подходы к спасению

Спасение — комплексное понятие. Оно не обязательно имеет специфически христианский оттенок. Этот термин можно использовать в совершенно светской манере. Например, советские авторы, особенно в конце 20–х гг., часто говорили о Ленине как о спасителе советских народов. Военные перевороты в африканских государствах, происходившие в 1980–е гг., часто приводили к образованию "советов спасения", целью которых было восстановление политической и экономической стабильности. Спасение может быть чисто светским понятием, связанным со стремлением к политическому освобождению или общечеловеческой свободе.

Даже на религиозном уровне спасение не является конкретно христианской идеей. Многие — хотя, следует подчеркнуть, не все — мировые религии имеют свои концепции спасения. Они сильно отличаются друг от друга в своем понимании того, как достигается спасение, и формы, которую оно принимает. Одной из наиболее сложных задач, стоявших в прошлом перед теми, кто, опираясь на традиции эпохи Просвещения, утверждал, что "все религии по сути своей одинаковы", являлось доказательством того, что, несмотря на очевидные различия в связи с этими двумя вопросами, между религиями существует основополагающее единство. Общепризнанно, что эти поиски закончились неудачей из‑за огромного разнообразия рассматриваемых явлений.

Таким образом, христианство ни в коем смысле не является уникальным, придавая такое значение идее о спасении. Особенность христианского подхода к спасению заключается в двух областях: во — первых, спасение считается основанным на жизни, смерти и воскресении Иисуса Христа; во — вторых, конкретная форма спасения в христианстве сама определяется Христом. Это — сложные идеи. Они требуют дальнейшего исследования прежде, чем мы сможем идти дальше.

Спасение связано с Иисусом Христом

Во — первых, спасение — как бы его впоследствии не определяли — считается связанным с жизнью, смертью и воскресением Иисуса Христа. Существование такой связи являлось характерной чертой христианского богословия в течение столетий. В не столь давнее время в богословской литературе активно обсуждался вопрос следует ли считать крест "устанавливающим" или "иллюстрирующим". В своей работе "Доктрина примирения" (1898) известный немецкий богослов Мартин Келер поставил следующий вопрос, касающийся теорий искупления: "Открыл ли Христос просто что‑то новое в неизменном порядке вещей; или Он учредил новый порядок вещей?" Этот вопрос подводит нас к главному аспекту сотериологии. Является ли крест Христов лишь иллюстрацией спасительной воли Божьей, придающей форму прежде расплывчатому понятию? Или он прежде всего делает это спасение возможным? Является ли он иллюстрирующим или устанавливающим?