Владыка Севера - Гарри Тертлдав

— Все выглядит так, как было при мне, — сказала Силэтр, — но ведь так и должно быть, не правда ли? Я весьма благодарна прозорливому богу за то, что он не позволил мне видеть руины.

Возле храма не было никого, кто хотел бы выслушать предсказание прорицательницы. Силэтр этому не удивилась ничуть: она стала подвизаться в роли вещуньи уже после того, как империя Элабон завалила последний перевал через Хай Керс, связывавший ее с северным краем. Джерину же такое безлюдье до сих пор казалось неестественно странным. Он помнил времена, когда Айкос буквально кишел паломниками, стекавшимися сюда со всех концов империи и даже из более дальних краев, чтобы через оракула получить совет прозорливца.

Стражи храма в ужасе уставились на двух чудовищ, стоявших за Дареном. Было видно, что их охватил немалый испуг. Но они не атаковали вновь прибывших, и это позволило Джерину предположить, что слухи о Джеродже с Тармой уже дошли и до них. Скорее всего, через Клела, а может, и через хозяина постоялого двора, где они остановились, или через любого, кто работал с ним или на него.

— Мы пришли с миром, — крикнул Лис, подняв вверх правую руку, чтобы все видели, что она пуста. Чудовища повторили его жест.

— Для вас же лучше, чтобы так оно и было, — ответил одни из стражей. Его позолоченный шлем свидетельствовал, что он здесь начальник. — В противном случае вы пожалеете. Если мы сами не сможем о том позаботиться, то вас накажет бог-прозорливец.

Джерин не стал объявлять, что он приехал в святилище не для того, чтобы поговорить с Байтоном, а чтобы войти в контакт с теми силами, что обитали под храмом. Вместо этого он сказал:

— Я бы хотел увидеться с каким-нибудь священником, служащим Прозорливцу. Чтобы понять, как нам вести себя дальше.

— Хорошо, — ответил начальник караула. Он указал на Джероджа с Тармой. — Это тем более необходимо, если вы собираетесь взять с собой в подземелье этих двоих. Без этого нельзя, никак.

По крайней мере, страж не обозвал монстров «тварями», в отличие от многих прочих людей, какие встречались им по дороге, и Джерин принял это за добрый знак. Один малый, у которого шлем был не только не позолочен, но и не знал полировки, поспешил прочь, чтобы кого-нибудь кликнуть.

Вскоре он вернулся с одним из евнухов Байтона. Пухлый безбородый священник поклонился и сказал:

— Можете звать меня Ламиссио. Чем я могу, служа Байтону, услужить и вам?

Лис кивнул на его слова. Ламиссио четко обозначил приоритеты. Джерин также одобрил то, что он не выказал изумления, увидев Джероджа с Тармой, а посмотрел на них вскользь, как на пару солдат. Ободренный таким приемом, Джерин объяснил священнику, с какими, собственно говоря, намерениями он прибыл в храм.

Ламиссио слушал не перебивая, отчего Лис еще больше приободрился. Но тут евнух покачал головой. При этом мягкая дряблая кожа на его толстых щеках всколыхнулась.

— Это невозможно, — сказал он. — Одно из храмовых правил гласит: те, кто не имеет отношения к храму, допускаются в подземелье лишь с целью посещения Сивиллы в ее подземной пещере.

— Но… — заикнулся было Джерин.

— Я выслушал вас до конца, лорд принц, — сказал Ламиссио. — Будьте так любезны, не перебивайте и вы меня.

После этого заявления Джерину ничего не оставалось, как склонить голову в знак согласия. Евнух продолжил перечислять пункты храмового устава, загибая похожие на обрубки пальцы:

— Еще одно правило: существа из рода, к какому принадлежат эти двое, — он указал на Джероджа с Тармой, — не имеют права появляться на территории святилища ни под каким предлогом.

— Мы не в большей степени «существа», чем ты, — подала голос Тарма.

Если ее способность разговаривать и удивила Ламиссио, он не подал виду.

— Это верно, — важно сказал он, — но и не в меньшей. — Пока Тарма размышляла над его словами, Ламиссио продолжал: — Следующее правило: любое вмешательство в заклинания, удерживающие сородичей вот этих двоих под землей, запрещено под страхом смерти, даже если первые условия будут отменены.

Из этого Джерин сделал вывод, что священник не прочь принять мзду. Что за солидный куш он, пожалуй, согласится допустить монстров на территорию храма и даже в подземный переход под святилищем, но при этом любая попытка Лиса встретиться с их сородичами будет пресечена.

— Вы уверены, что мы не можем договориться? — спросил Лис. — Для храма это было бы выгодно…

— Для храма это было бы опасно, — возразил Ламиссио. — Что совершенно недопустимо. Нам и так повезло, что Байтон возродил святилище с помощью чуда. Мы не можем рассчитывать на то, что он совершит его повторно.

Его доводы были разумны. Но у Джерина имелись свои:

— Если мы не свяжемся с силами, обитающими под святилищем Байтона, тогда чудо понадобится уже для восстановления всех северных территорий.

— Это очень печально, — сказал евнух. — Однако то, что происходит за пределами этого святилища, а особенно за пределами этой долины, меня не касается. Прежде всего, я должен заботиться о целостности этого места.

— Если ты будешь слишком рьяно о нем заботиться, то очень скоро тебе придется беречь его и от гради, которые наводнят окружающие леса, — предостерег его Джерин.

— Сомневаюсь, — ответил Ламиссио, причем очень уверенно. Было ясно, что эта уверенность зиждилась на своеобразии пресловутых лесов.

Лис поправился:

— Я имел в виду, что они наводнят дорогу, которая идет через лес. А потом еще ринутся с юга, где никаких лесов нет.

— Не думаю, что это случится, — сказал Ламиссио. Слышалось ли в его голосе самодовольство? Безусловно, решил Лис.

— Почему это ты так считаешь? — требовательно спросил Вэн. — Тебе что, вместе с яйцами отхватили мозги?

— Со служителем прозорливого Байтона следует разговаривать с уважением, которого заслуживает его статус, — сказал Ламиссио ледяным, как зимняя ночь в Домегради, тоном.

— Я разговариваю не с твоим статусом, — ответил ему Вэн. — Я разговариваю с тобой. Если ты говоришь глупости, кто запретит мне на них указать?

Ламиссио сделал знак стражникам храма. Они взялись за оружие и, судя по всему, собрались окружить несговорчивых посетителей.

— Остановитесь.

Приказ отдал не Лис и не чужеземец, его отдала Силэтр. Очень негромко, но очень властно. И стражники храма действительно остановились.

— Что это значит? — спросил Ламиссио. — Кто ты такая, женщина, чтобы… — Он вдруг умолк, приняв настороженный вид. — Подожди. Ты та, что когда-то была голосом Байтона на земле.

— Верно, — ответила Силэтр и с некоторым удовольствием добавила: — Надеюсь, ты будешь обходиться со мной уважительно, как того требует мой статус.