КГБ. Мифы и реальность. Воспоминания советского разведчика и его жены - Галина Львовна Кузичкина (Кокосова)

только в больших городах, сельские местности контролировались партизанами. Кольцо вокруг Кабула сужалось. Коммунистический режим в Афганистане стоял на грани катастрофы.

В Москве такое положение вызывало сильное беспокойство. Как же, столько денег вложено, и все напрасно. К тому же, пади кабульский режим, это может повлечь за собой цепную реакцию в странах с просоветскими режимами и активной вооруженной оппозицией. Этого советские власти никак не хотели. Поэтому они судорожно искали решение проблемы. Одним из вариантов такого решения было создание коалиционного правительства с участием представителей НДПА, глав различных племен, независимых коммунистов и духовенства. Тараки склонялся к такому решению, однако Амин был категорически против этого. Да это и понятно. Для Амина это означало бы только одно — конец его диктаторской власти, к чему он всю жизнь так стремился.

В сентябре 1979 года президент Тараки был вызван в Москву. Там с ним были обсуждены проблемы разрядки ситуации в Афганистане путем создания коалиционного правительства. Тараки был согласен. Он также согласился с тем, что одним из первых шагов на этом пути должно быть устранение его верного ученика Амина от власти. В конце визита состоялась церемония награждения Тараки орденом Ленина. Это означало, что Москва продолжает поддерживать президента Афганистана.

Вернувшись в Кабул, Тараки немедленно созвал совещание правительства, на котором должен был присутствовать и Амин. При входе Амина в здание президентского дворца в него было произведено несколько выстрелов, однако телохранители закрыли своего босса. Завязалась перестрелка, и тут выяснилось, что Амин заранее подготовился к такому повороту дела. В районе дворца была уже сосредоточена большая группа из его личной охраны. Они ворвались во дворец. В результате перестрелки были убиты и ранены многие члены кабинета и ЦК «Хальг». Одной их жертв оказался сам Тараки. На следующий день было объявлено, что Тараки скоропостижно скончался от болезни.

Амин стал полновластным хозяином. Однако он не мог успокоиться и почить на лаврах. Он прекрасно понимал, что советским его приход к власти совсем не по душе и что они постараются его убрать. Амин сделался страшно подозрительным. Он окружил себя только теми людьми, которым он доверял, назначив на все ключевые посты своих родственников, и охраняло его неимоверное количество телохранителей. Он старался избегать встреч с советскими, однако когда встречался, то с ним и в соседних комнатах находились толпы охраны. С каждым днем пропасть между Амином и советскими лидерами расширялась. Все чаще от Амина можно было слышать, что русские являются ненадежными союзниками и они предают дело афганской революции.

Амин как кость в горле застрял у политбюро. КГБ был дан приказ тихо устранить ненавистного афганского лидера. Это задание было дано до тех пор бездействующему 8-му отделу Управления «С» ПГУ КГБ СССР, отвечавшему за проведение активных акций. С 1973 года они бездействовали, но вот и для них нашлось дело. Для выполнения этой акции был выбран действующий нелегал подполковник Михаил Талыбов, отдокументированный под гражданина Афганистана. Он был срочно перенаправлен в Кабул, где с использованием возможностей КГБ был внедрен в окружение Амина в качестве одного из поваров в президентском дворце. Талыбову было дано задание отравить Амина, подлив яд в его пищу. Однако, как позднее мне рассказывал сам Миша Талыбов, сделать это оказалось не так-то просто. Амин был настолько подозрителен, что ничего не ел полностью. Он заказывал несколько блюд и съедал понемногу от каждого. К тому же его пищу пробовали его телохранители. Талыбов несколько раз добавлял яд во фруктовые напитки, которые обычно пил Амин, однако тот всегда смешивал напитки, уменьшая таким образом возможность отравления.

— Не мог же я отравить все на кухне, — восклицал Талыбов, — ведь операция-то должна была быть тихой.

В декабре из Кабула начали поступать тревожные сведения. По данным из источников, близких к Амину, стало известно, что он имеет свой план урегулирования кризиса в Афганистане. Амин намеревался вступить в переговоры с лидерами вооруженной оппозиции, заручиться их поддержкой и затем на весь мир сделать заявление с требованием от Советского Союза вывести всех своих советников из Афганистана. Анвар Садат проделал нечто подобное в Египте. Амин намеревался также обратиться за помощью к ООН. Он рассчитывал, что если он прокричит все это на весь мир, то советские его тронуть не посмеют.

Насколько достоверной была эта информация, судить было трудно. Однако она логически представляется достоверной, так как другого выхода у Амина не было.

Эти сведения сильно обеспокоили советское руководство. Такой поворот дела их не устраивал. Нужно было срочно принимать решение. Перед Политбюро было два пути решения этой проблемы.

Первый, предлагаемый КГБ: провести рейд специальной группы коммандос на президентский дворец в Кабуле, свергнуть Амина с его сторонниками, посадить в Кабуле угодное Москве правительство и затем приступить к проведению политики национального примирения. Тогда еще это было вполне возможно.

Второй путь, предлагаемый партаппаратом и военными, был более радикальным: ввести войска в Афганистан, уничтожить Амина, занять все крупные города страны, быстренько уничтожить очаги партизанского сопротивления и вывести войска, когда эта работа будет закончена.

Эксперты КГБ выступали против введения войск в Афганистан, говоря, что это не Чехословакия и против советского присутствия движение сопротивления еще более усилится. Военные утверждали, что они смогут подавить сопротивление довольно быстро. Разве могут оказать сопротивление афганские крестьяне с допотопными винтовками могучей советской армии?

Решение принимало Политбюро, и они решили действовать по второму сценарию.

Советские войска начали подтягиваться к советско-афганской границе еще с мая 1979 года вскоре после резни в Герате и начала партизанского сопротивления. В приграничных районах были сосредоточены две дивизии, состоящие целиком из таджикских и узбекских солдат и офицеров, одетых в афганскую форму. В Афганистане никто не смог бы отличить их от афганской армии. Эти две дивизии были подготовлены на случай усиления сил сопротивления и непосредственной угрозы кабульскому режиму. Некоторые подразделения из этих дивизий были направлены в Афганистан для охраны советских специалистов. Здесь и выяснилась вся нелепость этой затеи. Отсутствие дисциплины, симпатия к местному населению, а самое главное — подверженность мусульманской религиозной обработке вызывали сомнение в надежности этих войск. При введении войск командованием было решено использовать наряду со специальными дивизиями бригады воздушно-десантных войск.

Время ввода советских войск 28 декабря было выбрано специально. Постоянно опасавшееся реакции Запада брежневское руководство считало, что во время рождественских каникул отрицательный эффект советской акции мог бы быть немного смягчен. Войска перебрасывались как наземным транспортом, так и по воздуху.

Первый приземлившийся в кабульском аэропорту советский транспортный самолет доставил группу специального назначения для захвата президентского дворца. Группа эта была