Детский сад. Книга 8 - Ульяна Каршева

Стилет вылетел и был пойман за рукоять.

Один из друидов, перед которым мальчишка-некромант встал напротив, застыл на месте при виде оружия, выскользнувшего, как, видимо, ему показалось, прямо из руки недавней жертвы. Коннор, не оборачиваясь к Хельми, негромко попросил:

— Закрой меня от наших в древе.

— Ес-сть.

Мальчишка-некромант расслышал кожистый шелест крыльев, распахнутых юным драконом. На что Коннор и рассчитывал.

Он вытянул руку со стилетом вперёд — кончиком лезвия вниз, в землю. Будто собирался поиграть в ножички и вот-вот разжать пальцы. Руку защипало, и по ней прошли мурашки, когда он в первый раз призвал дикую силу для выполнения старинного ритуала.

Застыл второй друид, когда на его глазах тончайшее холодное оружие, почти игрушка, неожиданно вспыхнуло грязноватой зелёной дымкой и выросло в крепкий, с округлыми наплывами от когда-то бывших на нём сучков посох — длинный, по плечо своему хозяину. Мальчишка-некромант зашептал заклинания призыва и одновременно крутил, словно зонт, свой посох, который временами исчезал всё в той же тёмно-зелёной дымке… Коннор слушал защитный круг “колодца”. Тот был, как и создавал его Хельми, исполнен пентаграммами, в прорехи которых можно пропустить силы дикой магии. И которые не дают враждебной магии ходу.

Так Коннор начинал действо в Старом городе магов, приглашая мертвецов с кладбищ города на площадки храма некромагов.

Но сейчас не было несущего столба храма, на котором можно было написать ритуальные символы и слова. Зато вырос и стал умней тот мальчишка, который однажды распробовал личные силы на страшный призыв. Теперь Коннор мог мысленно вписать нужные знаки в пентаграммы дракона. Что он сейчас и делал, кое-где всего лишь подправляя линии пентаграмм и превращая их из защитных в призывные.

Когда защитный круг “колодца” был готов к действию, а тёмные друиды этого не заметили, а лишь, кажется, заподозрили что-то не то, Коннор затоптался на месте, продолжая держать посох на расстоянии вытянутой руки от себя.

— Внемлите мне, зовущему! — с силой сказал он, одновременно впустив в себя дикую магическую силу и “спустив с поводка” накопленную некромагическую. — Призываю! И требую! Возьмите жертву свою!

Вокруг кулака, сжатого на горбатом навершии посоха, зазмеилась зеленоватая дымка, поднявшаяся от земли.

Тёмные друиды, наверное, что-то всё же учуяли. Уже не трое стояли прямо перед Коннором, а все шестеро, довольно нервно переглядываясь. Один ещё попытался снова пробиться сквозь защиту “колодца”. Но его звериная маска заметно дрогнула и замерла, когда её владелец вновь сосредоточил своё внимание на посохе, который держал мальчишка-некромант. На какие-то несколько секунд, потому что спустя эти секунды в дневном свете “колодца” начало происходить что-то невообразимое.

От всех границ “колодца” хлынули к посоху тёмно-алые струи. Это движение было стремительным и завораживающим. Все шестеро друидов, забыв о первоначальном намерении пробиться в “колодец”, обеспокоенно следили за бешеным движением тёмно-красных линий, мчавшихся к посоху, взлетавших к нему, фонтанировавших, сталкиваясь с зелёным дымком, — и с навершия вновь падавших на землю, чтобы устремиться по всем границам “колодца”. На зелёной траве “колодца” это кровавое движение казалось ещё более ужасающим…

Тёмные друиды так и не поняли, что делает мальчишка-некромант, но сообразили, что это нечто будет чем-то страшным — и страшным для них. Они сгрудились в кучку, выстроившись спинами друг к другу так, чтобы отразить любую атаку со всех сторон. И в их руках, на которых покачивались ритуальные бусы-артефакты, появились не только посохи, уже бывшие при них.

Коннор отстранённо наблюдал, как друиды вооружились топорами.

Если бы он не продолжал ритуал, который здесь вынужденно был посложней, чем в храме некромагов, он бы усмехнулся. То, что насторожило тёмных друидов, гораздо опасней, чем они думают.

Тёмные красные струи продолжали с огромной скоростью растекаться по всем сторонам “колодца”, и только мальчишка-некромант знал, что за его пределами, в мёртвом лесу, струи дикой магии скоро сконцентрируются в три потока, направленных строго к капищам. Теперь, когда он, Коннор, может манипулировать всеми силами, привычными для него, он мог и поднажать, усилить составляющую обычной некромагической формулы… Он мысленно бежал с теми тёмно-красными струями по прогнившему лесу, контролируя то один поток, то второй, то третий.

Впрочем, нет. Не контролируя, а просто следя, чтобы они получали необходимые силы.

Первое капище, которое оказалось ближе всех, сопротивлялось недолго. Тёмные красные струи дикой магии окружили его разъярённой воронкой, выпили его самого, а потом подняли останки всех его жертв — всех от начала тёмных веков. Камень-вампир, поначалу вопящий от ужаса, постепенно стих, когда его сожрали, а потом сожранное пошло на материал, восстанавливающий все его давние и недавние жертвы…

Второе капище попыталось защититься от дикой магии, хлынувшей на него так, что любое сопротивление показалось бы попросту смешным. Функция защиты работала недолго. Дикая магия, вырвавшаяся, благодаря Коннору, на свободу, легко сминала любой признак сопротивления и впитала камень, буквально растворив его в себе…

И над третьим камнем-вампиром тоже, несмотря на грохочущий ливень, вскоре поднялось прозрачное облачко в кроваво-серых тонах. Эти серые тона мельчайших частиц, к которым так внезапно воззвали, постепенно сливались между собой, принимая определённую форму. И эти формы не просто сливались в фигуры. Нет, частички костей и иной плоти восстанавливались в крепкие тела, пусть и лишённые основного “мяса”…

Коннор монотонно проговаривал слова заклинаний, время от времени добавляя в них привычное:

— Внемлите мне, воззвавшему к вам!

Но вот он застыл на полуслове, вслушиваясь в то, что происходило у трёх камней-капищ… Тёмно-красные струи столкнулись в последний раз у основания его посоха — и пропали за границами “колодца”.

Он видел, как торжествующее настроение убийц, с которым тёмные друиды остервенело рвались в “колодец”, сменилось небывалым страхом. Привыкшие похищать с улиц мирных, ничего не подозревающих магов, они не сомневались, что всегда останутся безнаказанными. Но действия мальчишки-некроманта, худосочного, голодного и полуголого — выглядевшего смешным в ином случае и в ином месте, сейчас начали не просто пугать их, но и ужасать. Один не выдержал — рванул из тесного круга, где все шестеро охраняли спины друг друга, и снова вцепился рукавицами с чудовищными когтями в защитную стену “колодца”. Когти неизвестного зверя проткнули защиту, но дальше не сумели процарапать её, хотя друид яростно терзал её “лапами”.

Кажется, один из друидов, оставшихся в группе, что-то крикнул ему — Коннору почудилось ли это? — и сорвавшийся с места друид вернулся к своим “друзьям” и вновь ссутулился, готовый драться. Но мальчишка-некромант даже из-за стены “колодца” почуял, что этот друид растерян и… испуган!

— Сюда! — вскрикнул Коннор, когда почувствовал, что заклинание обрело