Детский сад. Книга 8 - Ульяна Каршева

— Жуй!

Какое-то неясное чувство заставило Коннора поднять голову.

Хельми, очистивший новую морковь и улыбнувшийся приказу Колина, поднёс её ко рту — и в следующий миг внезапно прыгнул прямо с земли на взвизгнувшего от изумления Мику. Прыгнул прижать его к земле — и полностью закрыть своим телом.

— Колин, назад! — вскрикнул Коннор за секунду до немыслимого прыжка юного дракона. И сам прыгнул к растерявшемуся мальчишке-оборотню сам, в кратком полёте ударив Мирта, который лежал, но на его крик поднимался сесть.

Колин оглянулся на крик. Он даже не успел удивлённо поднять брови или открыть рот, чтобы спросить, что случилось.

Коннор закричал, срываясь на хрип, когда выметнувшиеся изо рта бритого подростка чёрные змеи (так показалось в первые мгновения!) ударили Колина в бок и свалили его, тут же плотоядно впиваясь в его тело. Мальчишка-оборотень падал сипя, не в силах закричать: одна из “змей” пронзила его щёку и нырнула внутрь, в горло.

Коннор, на ходу срывая с рук травяные браслеты и кольцо, подбежал к младшему брату и без раздумий обнял его, выдыхая слова некромагического заклинания. Закатившиеся глаза Колина медленно закрылись, и мальчишка-некромант чувствовал, как замирает пульс братишки…

— Умри-и… — прошипел Коннор, держа одной рукой голову мальчишки-оборотня и продолжая жёстко прижимать его к себе.

На происходящее в “колодце” он не обращал внимание. Остальные старшие справятся, а до древесной пещерки с Джарри “змеи” не успеют добраться. Поэтому он продолжал убивать Колина, а вместе с ним — недавно спрятанные в спасённом подростке ядовитые корни, натравленные друидами на любое живое существо.

Он шептал жуткие слова и только теперь понимал, почему друиды не стали проверять остальные капища. Что убийство на камнях-вампирах, что убийство при помощи заколдованных мёртвых корней — всё шло на пользу мёртвому лесу. Всё впитывалось мёртвым лесом, а значит, усиливало тёмных друидов.

Мальчишка-оборотень безжизненно повис на его руках — и Коннор даже не ощутил, что жутко кривится от боли в сердце, а когда почувствовал её, в голове пронеслось: “Так вот как мы будем чувствовать смерть друг друга!”

Заклинание было прочитано. Коннор, ощущая пересохшее горло, оглянулся.

Мирт потихоньку поднимался из-под выкинутого над ним крыла частично трансформировавшегося Хельми, а затем помог встать ошеломлённому до заикания Мике. Дракон, лёжа, вернул себе привычный человеческий облик, а потом тяжело поднялся. Коннор не испытал никаких чувств, обнаружив, что под крылом Хельми был спрятан и второй подросток. “Повезло”, - бесстрастно решил он и больше не обращал внимания на всех, кто был на поляне.

Для начала он осторожно вытянул омертвевший корень изо рта Колина. Затем попытался выдрать из него всех видимых “змей”, но тело мальчишки-оборотня мешало: оно бессильно падало из его рук, а сосредоточенный на действе Коннор никак не мог понять, что надо уложить младшего брата на траву, чтобы было удобно освобождать его от мёртвых “пиявок”…

Пошатываясь, подошёл Хельми. Он оставил плачущего Мику рядом с Миртом, который сам едва крепился, чтобы не заплакать. Коннор заметил на плече дракона содранную кожу, сочившуюся кровью, — мёртвые корни добрались и до Хельми. Но, не спрашивая, Хельми приподнял Колина за подмышки, принимая его вес на себя. Секунды мальчишка-некромант смотрел на дракона ничего не понимающими глазами, а потом кивнул и принялся вытаскивать мёртвые корни из мёртвого тела.

— Побыс-стрей, Коннор, — прохрипел Хельми. — Больно…

Мальчишка-некромант не ответил. Он быстро, но пристально просмотрел тело младшего брата. Яд мёртвых корней оставался в теле Колина, но был не слишком сильным. Пора возвращать мальчишку-оборотня.

Вскинув глаза к пасмурному небу, Коннор положил ладонь на холодеющий лоб младшего брата и тихо, но с силой воззвал:

— Колин, вернись! — и зашептал слова, призывающие отлетевшую душу.

Собранные им совсем для иного силы некромагии разом загудели вокруг троих в неистовой круговерти…

Стороной Коннор размышлял: за секунды до происшествия предвидение Хельми подсказало дракону, что сейчас случится. Сумел бы Хельми увидеть происходящее, если бы он не оглянулся в тот момент на Колина?.. Праздный вопрос…

Мальчишка-оборотень в руках Хельми вздрогнул, открыл странно белёсые глаза… Секунда, другая… Глаза потемнели, а Колин закашлялся — до слёз.

Коннор продолжал удерживать душу, которая рвалась вон из физического вместилища… Заклинание за заклинанием… слова срывались с пересохших губ, и мальчишка-некромант с каждым словом ощущал, что внутри него селилась необычная, тошнотворная пустота… Зато вокруг него, причудилось, будто встали сильнейшие маги — так мощно и неистово крутились силовые вихри.

Перед глазами Коннора резко пропали все. Он почувствовал, как дрогнули его ноги. Из последних сил просипел последнюю фразу — и сердце, до сих пор трепыхавшееся так, словно в него воткнули тот же стилет, мягко легло на место и успокоилось.

Замолкнув, мальчишка-некромант ждал, что произойдёт далее. Серое нечто перед глазами не собиралось пропадать. Как будто издалека он услышал утешающий голос Хельми, в котором смешалось облегчение со страхом, которого дракон не сумел подавить:

— Ну? Вс-сё? Колин, говорить можеш-шь?

И — то ли выдох, то ли всхлип в ответ. И дрожащий смешок подошедшего Мирта:

— Живой!..

Коннор зажмурился и снова открыл глаза.

Слепота не проходила.

Ответ. Это ответ. За то, что убил. А потом решил воскресить. Некромагия не прощает своим апологетам таких деяний. Пусть даже они старались во имя жизни…

— Коннор, он вернулся, — неуверенно сказал где-то рядом Мирт. — Слышишь? Колин вернулся…

А он всё стоял в этой слепой серости… и вдруг вспомнил, как радостно и серьёзно сказал ему Колин, когда Джарри устроил мысленное путешествие во времени, а потом вернул: “Мы тебя встречаем!” Или что-то в этом роде. Машинальная улыбка тронула его губы. “Колин вернулся…” И вдруг мальчишка-некромант подумал: “Мы все вернёмся!”

Кто-то положил руку на его плечо. Судя по хватке — Хельми.

— Мне это не нравитс-ся, Коннор. Что с-с тобой? Ты с-стоиш-шь внутри пентаграммы так, будто закрылс-ся.

Коннор, сам помертвевший было из-за странности собственного состояния, от облегчения чуть не рассмеялся. Вот оно что! Пока он плачется внутри себя, оказывается, драконья пентаграмма работает в закрытом режиме.

Он легко, теперь уже зная, в чём дело, перенастроил зрение, увидел пентаграмму, в которой после мощного выхода некромагической силы кое-что перенастроилось, и произнёс слова, которых в ней недоставало. Зрение вернулось. И он тут же спросил:

— Что со вторым?

— Лежит, — пожал плечами Хельми, заметно осунувшийся. — Пойдём — пос-смотрим?

— Пойдём.

Мирта и младших братьев попросили не приближаться. Так что, напуганные внезапной смертью, трое уселись подальше от второго спасённого. Они и сами бы не подошли. Потому что даже чисто внешне