Отступник - Робин Янг

В комнате у одной стены стояла кровать с соломенным тюфяком и смятыми простынями. У другой громоздились сундуки, а на столике рядом с двумя кубками и кувшином мерцала свеча. В центре комнаты сплелись в объятиях две фигуры. Одна стояла к нему спиной, но Роберт узнал Ральфа по темным вьющимся волосам. Вторую, женскую, он распознал не сразу. Это была Джоан Акрская, старшая дочь короля. Они увлеченно целовались. При появлении Роберта влюбленные отпрянули друг от друга, словно их двигали невидимые руки.

– Господи… Роберт! – прошипел Ральф, загораживая Джоан собой.

На принцессе была одна лишь прозрачная сорочка, через которую просвечивала ее упругая грудь. Лет тридцати с небольшим, ровесница Ральфа, она оставалась изящной женщиной с такими же длинными ногами, как у ее сестры, Бесс. Черные волосы рассыпались по плечам, укрывая ее сверкающим водопадом.

– Какого черта ты здесь делаешь? – Лицо Ральфа побагровело.

За его спиной Джоан подбежала к кровати и схватила подбитую мехом горностая мантию, которую и накинула на плечи, плотно запахнув ее на груди.

Роберт поднял обе руки, как будто сдаваясь.

– Мои извинения, Ральф. Леди Джоан, – добавил он, приветствуя принцессу, которая наградила его гневным взглядом. – Я постучал, но мне никто не ответил.

Джоан молча проскользнула мимо Ральфа и направилась к двери. Роберт отступил в сторону, и она заспешила по коридору прочь, застегивая мантию поверх сорочки.

– Закрой дверь, ради бога, – проворчал рыцарь, поворачиваясь и подходя к столику, с которого взял кубок и одним глотком осушил его. Ворот его нижней рубашки был распахнут, и грудь Ральфа блестела от пота, хотя в комнате было прохладно.

Закрыв дверь, Роберт смотрел, как Ральф наливает себе еще вина. Он был ошеломлен. Долгие годы зная Ральфа, он ни за что бы не подумал, что тот способен на столь опасную интрижку. Рыцарь короля, обесчестивший дочь самого монарха? Да за это Эдуард прикажет содрать с него шкуру живьем!

– Поклянись, что не расскажешь об этом ни единой живой душе, – потребовал Ральф, допив вино.

– И давно это продолжается?

Рыцарь покачал головой.

– Вот уже несколько лет, – сказал он наконец. – Со дня смерти Гилберта де Клера. – Швырнув пустой кубок на кровать, он взъерошил волосы. – Я люблю ее, Роберт.

– Ты совершаешь адюльтер.

Роберт недовольно скривился.

– При дворе это никого не смущает. У большинства графов Англии где-нибудь в поместьях преспокойно живут незаконнорожденные дети.

– Сомневаюсь, что их матерями были дочери короля. Джоан – не какая-нибудь обычная девушка, Ральф. Она – бесценное сокровище самого Эдуарда.

Ральф шумно выдохнул и взглянул ему в лицо.

– И что ты намерен делать?

– Буду держать рот на замке, вот что я намерен делать. – Видя, что на лице Ральфа отразилось облегчение, Роберт предостерегающим жестом выставил перед собой руку. – Если ты скажешь мне, для чего мы отправляемся в поход по приказу короля. Меня отправляют куда-то вместе с тобой и Клиффордом. Полагаю, тебе известно, куда именно и зачем?

– Разумеется. – Ральф выглядел удивленным, но явно расслабился, услышав столь пустяковый вопрос. – Один из пленных, захваченных в Камберленде, дал нам описание лагеря Уоллеса в Селкирке. Король хочет, чтобы мы возглавили конный рейд в Лес. Мы должны окружить и захватить вожаков мятежников, Уоллеса и Джона Комина, после чего уничтожить сам лагерь.

Роберт постарался ничем не выдать охвативших его чувств.

– Значит, конец войны уже близок?

– Если будет на то Божья воля. – Ральф помолчал. – Есть кое-что еще, о чем ты должен знать. Я расскажу тебе в обмен на твое обещание молчать. Включить тебя в отряд предложил Эймер. Насколько мне известно, он умолял короля позволить ему самому возглавить рейд, чтобы проверить твою лояльность. Король отказал ему в просьбе; ему, как и всем нам, уже начала надоедать ненависть, которую питает к тебе Эймер. Но король Эдуард ожидает, что ты будешь преследовать своих соотечественников столь же безжалостно и неумолимо, как и все мы.

Роберт кивнул:

– Благодарю.

– Ты клянешься? – окликнул его Ральф, когда Роберт повернулся, чтобы уйти.

– Клянусь. – Открывая дверь, Роберт сообразил, что теперь перед ним в долгу один из приближенных короля. И он оказался не единственным обманщиком в этой стае волков.

Эймер де Валанс шагал по коридору на негнущихся ногах. Решение короля отправить Клиффорда и Ральфа в Селкирк привело его в бешенство, поскольку было явно принято ему в пику. Он не мог взять в толк, почему король не оценил его намерений, которые должны пойти им всем только на пользу? Роберт Брюс был змеей подколодной, волком в овечьей шкуре, Иудой. Почему никто, кроме него, этого не видит?

Конечно, в Камберленде Брюс, не раздумывая, вступил в схватку с Комином, но ведь это не было настоящим испытанием его верности, потому что Уоллес скрылся с поля боя до того, как в битву успел ввязаться Брюс. А вот в Селкирке он окажется лицом к лицу с главарем мятежников – с человеком, к которому присоединился во время своего первого дезертирства и которого собственным мечом сделал рыцарем впоследствии. С другом, короче говоря. Эймер не сомневался, что, столкнувшись с необходимостью захватить Уоллеса в плен и уничтожить лагерь мятежников, Брюс выкажет свою подлинную сущность. И он хотел быть рядом, чтобы увидеть, как спадет маска, которую, по его твердому убеждению, носит этот ублюдок. Но раз Эдуард решил иначе, ему придется удовольствоваться малым.

Ральф был товарищем Брюса еще в ту пору, когда оба состояли в ордене Рыцарей Дракона, и явно начал доверять ему снова. Эймер понимал, что ему придется проявить крайнюю осторожность, если он хочет убедить его не спускать с графа глаз, и обуздать свою ненависть, дабы Ральф уверился, что он действует из самых лучших побуждений. Да, это будет нелегко. Но он непременно должен предпринять что-либо. Он не станет спокойно сидеть и ждать, пока Брюс снова предаст их всех. Эймер провел языком по проволоке, скреплявшей его передние зубы. Скорее уж он постарается сделать так, чтобы Брюса вздернули на виселице.

Дойдя до развилки слабо освещенного унылого коридора, он повернул за угол. У дверей комнаты Ральфа стоял какой-то человек. Помяни черта, он и появится. Это был Роберт Брюс собственной персоной. Выругавшись себе под нос, Эймер поспешно отступил обратно за угол. Выждав некоторое время, он услышал, как скрипнула дверь. Осторожно выглянув из‑за угла, он увидел, как Брюс входит в комнату. Ему показалось, что изнутри донеслось чье-то изумленное восклицание. Раздумывая, а не стоит ли ему прервать их встречу, он вдруг с удивлением увидел, что мгновением позже из двери выскользнула некая женщина. Это была леди Джоан.