Содружество кольца - Джон Толкиен

«Его зовут Медовар, — думал я по дороге. — Если он виноват в том, что Фродо задержался, я его самого выварю. Или лучше поджарю старого болвана на медленном огне!»

Он, наверное, меньшего не ждал, потому что при виде меня упал на землю и завертелся, будто уже попал на сковородку.

— Что ты с ним сделал? — испуганно закричал Фродо. — Он нас принял, как родных, и очень старался помочь.

Гэндальф засмеялся.

— Не бойся за него! — сказал он. — Я его не укусил и даже облаять не успел. Я был несказанно рад тому, что услышал от него, когда он перестал трястись, и тут же его обнял. Как это случилось, у меня в голове не укладывалось, но я узнал, что ты всего днем раньше был в Пригорье и утром ушел с Бродяжником.

«С Бродяжником?!» — громко закричал я от радости.

«Да, господин, кажется, так, — сказал Медовар, вероятно, не поняв меня и думая, что я сильнее рассердился. — Он к ним пристал, хотя я делал все, что мог, и они сговорились. Они очень странно вели себя все время, пока были здесь: можно сказать, своевольно…»

«Осел! Дурень! Дражайший и трижды достойнейший Медовар! — не в силах сдерживаться, орал я. — Это лучшие новости, которые я слышал с самой Середины Лета! Да за них золотой дать можно! Я заговорю твое пиво высшим сортом на семь лет! Я сегодня ночью спокойно высплюсь — в первый раз не помню с каких пор!»

Так я остался ночевать в трактире, размышляя, что могло случиться с Всадниками. В Пригорье, по-видимому, знали только о двоих. Но той же ночью новостей прибавилось. С запада подскакали пятеро или шестеро Черных, повалили ворота и с воем, словно буря, пронеслись через поселок; пригоряне до сих пор дрожат и ожидают конца света. Я встал до рассвета и поскакал за Всадниками. Точно не знаю, но мне кажется, произошло вот что.

Предводитель Девятерых засел в засаде где-то южнее Пригорья, послал туда сначала двоих, а четверо пробрались в Хоббитшир. Потом, когда их перехитрили в Кричьей Балке и в Пригорье, они возвратились к своему вождю с докладом, оставив Тракт на какое-то время без охраны, — их шпионы, конечно, по нему ходили. После этого Предводитель послал нескольких Всадников прямо на восток по бездорожью, а сам с остальными помчался по Большому Восточному Тракту в страшном гневе.

Ну, а я вихрем поскакал к Заверти, и на второй день перед закатом уже был там. Они меня опередили, но при моем появлении отступили, почувствовав, как во мне кипит ярость, и боясь действовать при свете. Я поднялся на Заверть. Однако с наступлением темноты они подошли близко, и я оказался в осаде в кольце старых развалин Амон Сул на вершине. Тут я хорошо поработал; думаю, что столько огня и света над Завертью не видели со времен древних сигнальных костров!

На рассвете я ускользнул от них, но пришлось идти в обход, на север. Искать тебя в Пустоши, Фродо, было бесполезно, да и глупо, когда за мной по пятам шли все Девятеро. Оставалось положиться на Арагорна. Я решил только отвлечь нескольких Назгулов, а вас опередить, добраться до Райвендела и выслать вам навстречу помощь. Всадники действительно поскакали за мной, но вскоре повернули и, кажется, направились к Броду. Таким образом, я все-таки немножко помог вам: на ваш лагерь у Заверти напало лишь пятеро Врагов, а не все Девять.

Сюда я добирался по длинной и трудной дороге, вверх по реке Хмурой и через Троллистое Плато, так что явился с севера. Ехал и шел от Заверти до Райвендела почти четырнадцать дней, потому что отослал Серосвета: конь не мог быстро скакать по каменистым россыпям. Он направился к своему прежнему хозяину, но теперь он мне верный друг и, если понадобится, прискачет по первому зову.

Так вышло, что я оказался в Райвенделе за три дня до Кольца, когда здесь уже знали об опасностях, грозивших ему в пути. Все кончилось хорошо.

На этом я закончу свой рассказ, да простят мне Элронд и остальные, что он получился таким длинным. Но до сих пор не случалось, чтобы Гэндальф не приходил на назначенную встречу и нарушал обещание. Я считаю, что Хранителю Кольца обязательно надо было доложить, почему так произошло.

Ну вот, теперь вы знаете все с начала до конца, — заключил маг. — Вот мы, а вот Кольцо. Пока мы топчемся на месте и ничего не решили. Что будем с ним делать?

Гости долго сидели молча. Наконец, заговорил Элронд.

— Прискорбны и ужасны вести о Сарумане, Гэндальф, — сказал он. — Ибо мы ему верили, и он посвящен во все наши планы. Слишком глубоко проникать в дела и замыслы Врага опасно и может оказаться гибельно, даже если поначалу преследовалась благородная цель. Увы! Подобные падения и измены случались и раньше. Но больше всего меня сегодня удивил рассказ невысоклика Фродо. Из хоббитов я до сих пор знал очень немногих, кроме Бильбо. Значит, он не исключение, как я думал раньше. С тех пор, как я последний раз проходил по дорогам Запада, мир сильно изменился.

Умертвий у нас называют по-разному, и много легенд рассказывают о Старом Лесе; то, что от него осталось, — это всего лишь край бывшей Северной Полосы лесов. Было время, когда белка, прыгая с дерева на дерево, могла добраться из нынешнего Хоббитшира в Дунланд, который находился западнее Исенгарда. Я бывал в тех землях и видел там много странного, удивительного и дикого.

О Бомбадиле я забыл. Если это тот самый Хозяин, который бродил по лесам и холмам давным-давно, то он и тогда был старше всех старейших. И звали его по-другому. Мы называли его Иарвеном Бен-Адаром, Безотчим Отцом. С тех пор он получил много других имен. Гномы зовут его Форном, а нуменорцы-северяне — Оральдом. Это странное существо. Быть может, стоило пригласить его на Совет?

— Он бы не пришел, — сказал Гэндальф.

— Может, еще не поздно отправить к нему гонца и попросить помощи? — спросил Эрестор. — Похоже, ему подвластно даже Кольцо.

— Я бы не так выразился, — сказал Гэндальф. — Лучше сказать, что он Кольцу не подвластен. Он сам себе Хозяин. Но он не может изменить Кольцо и не может лишить Кольцо власти над другими. Сейчас он уединился в маленьком уголке, в границах, которые сам определил; никто другой их даже не заметит, а он не переступит. Может быть, он ждет, когда мир переменится?

— Но, по-видимому, в этих границах его никто и ничто не тревожит? — спросил Эрестор. — Не возьмет ли он Кольцо на сохранение, раз оно ему не опасно?

— Нет, — ответил Гэндальф. — Не захочет. Может, конечно, взять по просьбе Свободного Народа, но не захочет даже понять, насколько это важно! Если дать ему Кольцо, он быстро о нем забудет или вообще выбросит. Такие вещи его не заботят. Хранитель из него получится самый ненадежный. Одного этого достаточно, чтобы отклонить твое предложение.